английский, а потом усиленно готовится к моему экзамену.
Услышав последние слова про годовую «двойку», мать девятиклассника неожиданно вскочила со стула и налетела на сына с кулаками.
364
- Будешь учиться?! Будешь учиться?! – почти в истерике кричала она и пыталась достать до его лица, чтобы надавать пощёчин.
Высокий подросток, на две головы превосходивший маму в росте, не защищался и только закрыл руками лицо.
Бедную женщину кое-как успокоили и посадили на место. Волосы её растрепались, лицо покрылось пятнами. Сквозь рыдания она повторяла одно и то же: «Какой стыд…какой стыд…» Учителя не знали, куда деть глаза. Пожилые Бочар и Радченко подошли к родительнице и успокаивали её. Растерялась даже Маргарита Львовна.
- Ничего, ничего, успокойтесь… - пытаясь продолжить заседание, говорила она. – Не стоит он ваших слёз… Вот видишь, Толя, до чего мать довёл? Сколько мы с тобой говорили на эту тему…
Толя спрятал лицо к стене, и по дёргавшимся плечам можно было судить, что он тоже плачет.
Минуты две висела растерянность, прерываемая лишь всхлипываниями мамы двоечника да чьим-нибудь тяжёлым вздохом. Наконец, женщина немного успокоилась и заговорила, то и дело прерываясь.
- Ну, что мне с ним делать? Надо школу заканчивать… Второй год девятый класс я не потяну… Мы уж и так и этак, и брат ему помогал… И невестка помогала. Не даётся ему эта химия… Разве ж нельзя школу закончить без химии?.. А английский он просто не понял с самого начала. Да и зачем ему тот английский?.. Всю жизнь в деревне проработает… Кому он в нашей семье пригодился?.. Ну, как ему закончить школу-то?..
- Если б только химия или только английский, - возразила Маргарита Львовна. – Вот и физика тоже, и русский язык, и физкультура. Как у него по физике, Светлана Николаевна?
- Вытянем, - махнула рукой Глущенко. – После такой встряски пару «троек» последних получит, и всё будет нормально. В тех-то четвертях «тройки», так что четвёртая нерешающая. Хотя, конечно, расслабляться не надо.
- Русский язык?
- А всё от него зависит, - ответила Екатерина Фёдоровна. – Итоговую
365
самостоятельную по теме мы будем переписывать завтра. И за ним две домашние работы. Конечно, ещё почти три недели учиться, но основной объём тем изучен. Осталось повторение. Толя, ты сделаешь те две домашние работы, что обещал?
Толя уже успокоился и, чтобы ответить, даже повернулся к учителям.
- Я уже сделал.
- Что ж не сдашь?
- Сдам. Они в портфеле.
- Так, всё понятно. Какие будут предложения?.. Предлагайте, предлагайте… - Крушак обвела коллег взглядом.
- А он сам хочет закончить девятилетку? – спросила Крат.
Вопрос переадресовали Толе, и он, переглянувшись с мамой, кивнул головой.
- Я думаю, когда остался один месяц учёбы… - заговорил Бочар.
- Да-да, Пётр Евгеньевич.
- …Просто нелепо было бы не приложить немного усилий и не закончить девять классов. Получил свидетельство, а там куда хочешь: в любое училище, техникум. Десятый класс, наверное, Толе и самому не нужен. Но надо, чтобы мама походила в школу. Я вот вас в этом полугодии ни разу не видел. Есть же у нас в родительском договоре пункт?..
- Ещё мнения?.. Тогда подвожу итоги. Тем более время перемены истекает… Действительно, в родительском договоре сказано, что родители ученика, допускающего текущую неуспеваемость, берут на себя обязательство посещать школу еженедельно. Сейчас же счёт идёт на дни. Как вы?
- Я буду, буду ходить. Не каждый день, но через день смогу… Между дойками… Да вот будет ли он учиться…
- Это уже зависит от вас. И от него, конечно. Поговорите дома: нужно ли вам девятилетнее образование или останетесь без документа. Всё, Толя, ты свободен, иди готовься к уроку.
366
- Ох, вы уж извините… - поднялась вслед за сыном и родительница.
- Ничего, ничего, - уже ласково сказала Маргарита Львовна. - Вы помогите нам, а мы поможем вам… Так, коллеги, не расходимся. У нас ещё один ученик. Пригласите маму Плющай Вовы.
Вовина мама, такая же невысокая и коренастая, как все её четверо детей-учеников, сама заглянула в учительскую:
- Подождите минутку: только что рядом со мной стоял и за кем-то погнался. Сейчас найду…
Она побежала искать своего сына, а Екатерина Фёдоровна поделилась впечатлениями.
- Да, не ожидала я от Марии такого. Тяжёлая сцена. Вроде, социализм разрушили, а в школе всё по-прежнему строится на насилии: заставляем учиться всех одинаково по самым разным предметам. Бандитам разным свободу дали, а детям-то свободы не досталось. Сколько нервов, сколько слёз и обид. Учителя – как надсмотрщики в концлагере…
- Что вы хотите? - возразила завуч. – Всеобуч никто не отменит.
- Всеобуч – это право, - не согласился Костя. – Право детей на образование, которое завоёвывали столетиями. Почему-то право превратили в обязанность.
Дверь учительской открылась. Вошёл и сразу занял угол Вова Плющай, его мать села напротив Крушак.
- Так, - снова взяла бразды правления в свои руки Маргарита Львовна, – наш сегодняшний экстренный педсовет посвящён, так сказать, судьбе ученика девятого «Б» класса…
Её вступление прервал звонок на урок, и завуч попросила задержаться тех, кто учит девятые классы.
- Зачитаю выписку текущих оценок Володи. По девяти предметам он на данный момент не успевает, причём по пяти из них положительных оценок у него нет с начала четверти. Это английский язык, алгебра, геометрия, география и биология. По английскому он имел уже «двойки» в трёх четвертях, по геометрии и биологии – в двух. То есть по этим двум
367
предметам всё зависит от четвёртой четверти. Учиться же, как вы все знаете, осталось три недели. Много претензий у нас к Владимиру и по части дисциплины…
- Хорошо, - резко заговорила мама ученика. – Прежде чем решать судьбу моего сына, как вы выразились, скажите мне, за что его ненавидит учитель английского языка? Разве имеет право учитель так говорить: «Ты балуешься на моих уроках – останешься на второй год, даже если будешь учиться». А Павел Сергеевич такое говорит ученикам! Если ты учитель, так сделай, чтоб на твоих уроках было интересно…
Пётр Евгеньевич выслушал тираду и молча вышел из учительской. Кроме завуча, осталось пятеро учителей.
-С чего вы взяли, что Павел Сергеевич его ненавидит? – удивилась Крушак. – Я не раз бывала на уроках английского языка, в том числе в девятом классе. Ничего такого не замечала. Разве что Володины хихиканья…
- Я знаю, что ненавидит. Отсюда и «двойки». Вы ругаете его, а вы сначала разберитесь, может ли он вообще по английскому получить «тройку». Вы завуч, а допускаете к детям таких учителей.
- Извините, вмешаюсь: у меня урок, - сказала Екатерина Фёдоровна. – Дело-то не в одном английском. Да и говорите вы про конфликт с учителем первый раз. Что ж раньше не защищали сына, не обращались к администрации?.. Странно… Так, ладно. У Вовы девять предметов запущены. В этом году, вы, наверное, знаете, они на экзамене пишут изложение. То, что он напишет на «два», я и сейчас могу сказать. Заниматься совершенно не хочет. Изложение – работа очень трудная. Такие тексты дают, что взрослый не перескажет. Так он за весь девятый класс мне ни одного изложения не написал. За целый учебный год. Я говорила завучу, я говорила на родительских собраниях. Вот такая подготовка к экзамену…
- У меня к вам, Екатерина Фёдоровна, претензий нет! – вновь всё тем же резким тоном зачастила Вовина мама. – Но если в начальных классах не дали всё, как положено, то уже и пошли эти русский и математика наперекосяк. То, значит, один учитель был. Сбежала. Не понравилось ей в деревне. Взяли другую: полгода повела уроки, ушла в декрет. Нина Ефимовна взяла их во вторую смену. Но что это за учёба? Утром она со своими. И выложится вся, и отношение другое. Только в третьем классе и был постоянный учитель, а что
368
уже исправишь?..
- Но я-то пятый год никуда не сбегаю, а научить его не могу. От вас помощи никакой не видела, хотя такое положение - в конце каждой четверти. Бывало, Вова неделями пропускал уроки…
- Что ж сделаешь, если он такой болезненный? А дома мы постоянно занимались. И отец ему помогал.
- Я пойду, Маргарита Львовна? – Екатерина Фёдоровна и следом за ней Максим и Крат вышли из учительской.
- Можно я скажу? Значит так, Светлана Васильевна, - Глущенко заговорила быстро и без пауз, словно опасалась, что её перебьют. – Всё, что ты говоришь – это полная ерунда. Не обижайся: я и тебя учила, и твоих детей учу, и ещё внуков придётся. Как там английский ведётся – не знаю, а только этот предмет уже угроблен. В году будет «два». Поэтому нельзя, чтобы у Вовы была ещё одна годовая «двойка». На второй год, я уверена, он не захочет ходить. Вот и решайте, что можно сделать по остальным предметам за эти три майские недели. За себя скажу: будет ходить на уроки – получит «три». Но даром, за пропуски - не поставлю. Одна моя физика у них шестым уроком, так он всё время сбегает… Пусть вон Константин Александрович скажет, да отпустите его: у него урок.
- Да-да, говорите, Константин Александрович, - поспешно согласилась Крушак, пока родительница вновь не начала спорить.
- Да я только одно хотел сказать. Министерство образования учеников установило шефство над Вовой. Старшеклассницы помогают ему по разным предметам. Но у него какой-то непонятный настрой. Во-первых, уверен, что и так все поставят «тройки». Я ему прямо говорил: многие не поставят и не пожалеют. К шефам своим относится высокомерно, будто они обязаны с ним нянчиться. Девчата обижаются. И он вообще никогда не учит уроков и, наверное, совсем не помогает дома. С утра до ночи в школе. Вечерами рвётся в спортзал, но не заниматься, а «посмотреть»… Мы ему готовы помочь (имею в виду одиннадцатый класс), но нам навстречу с его стороны никакого движения нет… Я пойду, Маргарита Львовна.
- Я и за историю скажу, - встрепенулась Светлана Васильевна, когда Костя вышел. - У него не было ручки на истории один раз, так Константин
369
Александрович ему сказал: «У тебя не понос, так золотуха». Разве ж должен так говорить учитель, хоть и молодой?
- А я Вове и погрубее говорила, - ответила за Маргариту Львовну Глущенко. – Правда, Вова?.. Когда матерился на всю школу, когда избил ученика младшего класса… Я вообще не помню, чтобы у него были ручка и тетрадь. Всё время я – ручку, дети – листок. Так и учится целый год. А то и все годы…
- Не знаю, я тетрадей им много покупала. Может, воруют у вас в коридорах. У младшего как-то ручка пропадала…
- А ты когда в последний раз проверяла его портфель утром? Чтоб все учебники были, тетрадки?..
- Я всё время их спрашиваю: готовы к урокам?..
- Вот что, Светлана Васильевна, - заговорила итоговым тоном Крушак. – Этот разговор может продолжаться бесконечно. Не в первый раз мы вас вызываем, и всегда в неуспеваемости ваших детей виноваты или школа, или погодные условия. У нас, конечно, другое мнение: проблема в бесконтрольности со стороны родителей… Нет, подождите, я долго молчала. Скажете после. Так вот. Виноваты мы, не виноваты – это сейчас нет смысла выяснять. Мы вам чужие люди, а вот стоит ваш родной сын. Так позаботьтесь о нём. Походите в школу в эти оставшиеся недели. Кстати, и на английский язык. Проконтролируйте выполнение Володей домашних
