противник остановился и принялся приплясывать, сверкая безумным глазом и выкрикивая бессвязно:
– Вах-тах, ие-ху, бурунди цуй!
Сергей рефлекторно схватился за бок и пошатнулся. «Нужно было хорошенько отдохнуть, – мелькнула мысль. – Пенни что-то буксует, но и в этом состоянии я для него легкая добыча».
Он с трудом оторвал ставшую липкой руку от раны, вцепился в черенок и, уперев лезвие в асфальт, ткнул верхнюю часть в Пеннивайза. Тот легко взмахнул саблей, и новый порез украсил торс Сергея.
Он отступил, переводя дух. Пеннивайз снова забуксовал, скача на одной ноге вокруг себя и бормоча околесицу. Впрочем, руками тот размахивал бодро. Сабли сверкали. И приближались.
Ш-ших, ш-ших, ш-ших, ш-ших.
Сергей крикнул:
– Айгуль, уходи в дом! Скажи, что мне нужно оружие! Я долго не протяну!
Вместо того чтобы послушаться, девочка пошла прямо на Пеннивайза.
– Ты плохой и врун. От тебя отвратительно пахнет, и я не позволю ранить железками своего папу Сережу. Ты понял?
Девочка уперла в бока руки и с вызовом уставилась на Пеннивайза. Тот остановился и опустил сабли. Сергей дернулся к нему и взмахнул лопатой.
«Шарахну плашмя по башке», – решил он.
– Айгуль, пригнись! – крикнул и ударил.
Пеннивайз встретил удар перекрещенными саблями – хрясь! – лопата раскололась надвое.
И тут произошло сразу несколько событий.
Из дома выскочила Хильда и закричала:
– Сереженька!
Мытарь бросился к Айгуль.
Из погреба вылез пьяный Яшка и, по-девичьи заведя руку за спину, метнул пустую бутылку. В кого он целился, так и осталось секретом. Вряд ли в Мытаря, которому импровизированная граната угодила прямо в лоб. Тот упал.
Хильду сзади схватили Андрей и Трынделка. Она завизжала, извиваясь.
Толстик с силой боднул ворота.
А Сергей пропустил новый выпад, и лишь неточность Пеннивайза сберегла ему жизнь. Сабля вспорола футболку, оставив глубокую царапину.
«Будет шрам на всю жизнь, – тупо глянув на рану, подумал Сергей, – если останусь жив…»
Как бы ни приходилось вертеться и спасаться от сабель, но было очевидно, что Пеннивайз находится не в лучших своих кондициях. Это был не танец, каким помнил его Сергей, нет. Лишь фрагменты – нелепые па – и долгие пробуксовки, но даже этого хватало, чтобы покончить с ним. Нужно было… Ох, да что там нужно, выжить бы!
А прикончить Пенни не было никакой возможности. Мало того – Яшка заплетающимся языком выразил сожаления и посулился спуститься за новой бутылкой, мол, в следующий раз точно не промахнется.
«Угу, – подумал Сергей, – и зарядит по голове мне».
Силы стремительно таяли. Кровь сочилась из множества порезов и проколов. Ноги подрагивали. В голове шумело.
Тем временем Пеннивайз принялся крутить саблями мельницу. В лицо Сергею ударило волной воздуха. Сабли замелькали с такой скоростью, что уследить за ними не было никакой возможности. Казалось, они пластают саму реальность на мелкие дольки.
«Ты смотри, как сабли поют! Еще парочка порезов и – капец мне, кровью истеку. Хорошо хоть Хильду в дом затащили, не увидит погибели моей», – подумал Сергей.
И тут бесстрашная Айгуль схватила осколок бутылки и полоснула по ноге Пеннивайза. Точнее, хотела, но промахнулась, потому что тот отступил, когда Мытарь поднялся и сделал к нему несколько неверных шагов. Вместо того чтобы тут же отправить сумасшедшего на тот свет, он наставил на него сабли, великолепно подставившись под удар. Сергей размахнулся и изо всех сил врезал ему по голове обломком держака.
И все закончилось.
Сначала с Пенни слетела кепочка. Прорезиненная изнутри, она была полна светло-бурых сгустков. Затем его голова лопнула как перезрелая тыква. Сочно и звучно. В нос ударил гнилой смрад.
«Ага, – сделал не нужное никому открытие Сергей, – точно так пахло в моей комнате, где лежала мертвая Мария. Интересно, как он ее убил?»
Вторым, что удивило, было то, что внутри черепа Пеннивайза почти не оказалось мозгов. Гной и ошметки. И две дополнительные дырки.
Отодрав кусок футболки, Сергей оттер-таки щеки Пеннивайза. Тьфу ты! И что прятал? Обычное ведь витилиго.
«Теперь понятно, почему пользовался, идиот, гримом! Для циркача иметь такое лицо… М-да. А вот что интересно, так это, как он вообще жить умудрился без мозгов-то?»
***
«Как нам жить?»
Сергей, едва не задушенный счастливой Хильдой, побывавший в объятиях общинников, перевязанный, переодетый и отмытый, прихватил бутылку коньяка с пачкой сигарет и удалился в сторону заброшенной фермы. Ему хотелось побыть одному. Попивать животворный напиток, неспешно курить и размышлять о жизни.
Новых гостей больше не будет. А если кто и придет, то стрелять по ним будут без предупреждения. Хватит.
«Как нам жить?»
Община сохранена, пусть и с потерями и незаживающими рубцами на сердце. Сергей почти поверил, что эта местность не скроется под водой. Для этого понадобилось мало времени, масса событий и череда смертей. И хоть касались они потопа косвенно, а все же сыграли свою роль.
Лада ли дланью своей прикроет, Андреевы ли картины, не имеет значения. Важны люди. Простые и одновременно драгоценные.
Сейчас он понимал, что очень изменился. Люди перековали, переломили и вывернули его наизнанку. Простые и драгоценные люди. Какие безумные и насыщенные две недели! У многих за всю жизнь столько событий не происходит.
Из неудачника он превратился в вожака. Узнал прекрасных и отвратительных людей. Обрел любовь и сохранил жизни многих для будущего. Каким оно будет, зависит только от них.
События двух недель сплавились в монолит. Может, коньяк его растворит, может, любовь, а может, и не нужно ничего рассортировывать.
Как там сказала Матвеевна? У нового времени зубки еще не выросли.
Что ж, будем просто жить и пристально следить за ростом зубов!
***
Хоронили Марию и Алину уже в сумерках.
На импровизированном кладбище собралась почти вся община, а желающих поработать лопатами набрало-ось… аж два человека. Незаменимый, но почти бесполезный Андрей и… Мытарь.
Получив бутылкой по голове, он не только не канул в пучину безумия, но, наоборот, вернулся к норме. С криво наложенной стараниями Айгуль повязкой поперек лба и жаждой деятельности Мытарь задал бешеный темп и, неутомимо работая лопатой, вкратце рассказал о своей жизни.
Да, он потерял семью в Карпатах, в городке невдалеке от таможни, на которой служил, на него обрушилась стена дома. Память исчезла, а сейчас – вернулась. Он, конечно, понимает, что свою семью не отыскать, и очень рад новой. Он, оказывается, опекал Алину, а заодно и Хильду, Анну, Александру и Айгуль, когда они скрывались, и смело может считать их всех своей семьей. И даже хорошо, что есть кладбище, и двое из подопечных там. Теперь эту местность можно назвать домом, потому что есть и прошлое, и настоящее, и будущее. Есть те, кого необходимо опекать, и те, кого нужно вспоминать и о ком скорбеть.
Сергей, как ни старался, не смог уловить сложной логики Мытаря, но помощи был безмерно рад. От тяжелой работы порезы раскрылись, и лишь кожаная куртка скрывала его состояние от подозрительно поглядывавшей Хильды.
Кстати, именно она предложила отнести и бросить в реку труп Пеннивайза. Вместе с саблями, костюмом и банкой из-под грима. Ее тогда бурно поддержали, мол, нефиг всякой мразью марать нашу землю!..
Стараясь не морщиться от боли, он довел дело до конца и даже выстоял молитву, произнесенную Елизаветой. Матвеевна скромно молчала.
***
Следующие несколько дней Сергей нежился в постели – увы, сам. Хильда требовала полного выздоровления. Ел самое лучшее и слушал новости от частых визитеров. В частности, узнал причину отсутствия Сеголетки и Дмитрия в день прощания с владыкой и долго смеялся.
А дело было так. Сеголетка не выдержала и разболтала свой секрет Анне. Та, естественно, поклялась навеки сохранить тайну, но выдержала лишь пять минут и, распираемая информацией, бросилась к Хильде с Сергеем. Как оказалось, Сеголетка подсыпала в ужин Дмитрию лошадиную дозу слабительного, и тот целые сутки провел, не отходя от нужника. Мало того, проникся нежной привязанностью к Сеголетке за ее доброту и участие.
– На что только не пойдет девушка ради счастья! – отсмеявшись, сказал он, но, увидев, как на него посмотрели Анна и Хильда, дальнейшие предположения не озвучил.
«Опять, что ли, не то сморозил?»
Сомнениями он страдал, пока не заявился Яшка с очередной новостью и бутылкой бренди. Новость бдительная Хильда позволила, бренди – нет.
– Наши «эйты» – мужеложцы. Я в шоке! – сообщил Яшка, грустно проводив глазами бутылку.
– И что? – опешил Сергей.
Подобные подозрения его уже посещали, однако он ума не мог приложить, что в этом плохого.
– А то, – подавленно выдохнул Яшка, – что я с ними с горла пил.
– И я, – напомнил Сергей.
– Да-а? – обрадовался Яшка.
– Факт! – подтвердил Сергей и, желая спасти от тяжелых дум друга, придумал отличное, как раз ему подходящее дело. – Кстати, ты знаешь, что место, где мы набрали спиртного, окажется под водой?
– С чего ты взял? – разволновался Яшка.
– На картины глянь, – осторожно пожал плечами Сергей.
Яшка до таких тонкостей экстраполяции еще не дорос, посыл понял прямо и правильно, мигом сорвался с места и побежал во двор. Там со скандалом экспроприировал корзину для овощей и умчался спасать добро.
…Анна переборола приобретенную неприязнь к душу. Гигиена победила…
«Угу».
…Мытарь начал подбивать клинья к Елизавете и старомодно принялся ухаживать по всем правилам. Айгуль же, бросив друга Толстика, взяла на себя роль дуэньи при Елизавете, чтобы, гм, до свадьбы, ни-ни…
«Угу?!»
Накануне назначенного срока прихода воды геологами Михаилом Добрым и «человеком-горой» Павлом, Сергей вспомнил об одном неотложном деле.
– Не сделали мы замеры нашей территории, – пожаловался он Хильде.
– Позже сделаем, – отмахнулась любимая.
– А если…
– Ч-ш! – прижала пальчик к губам Хильда. – Позже.
– Да я уже выздоровел, – попытался подняться с постели Сергей.
– Вот завтра и встанешь, – таинственно блеснув глазами, многообещающе проворковала Хильда.
Оценив двусмысленность предложения, Сергей поежился от удовольствия, повалился на подушки и брюзгливым голосом потребовал еды, поцелуев, книгу и музыки, что незамедлительно и получил.
В урочный день Сергей встал пораньше, легко оделся и спустился во двор. Вся община уже была на ногах и колесах. Во время его вынужденного отсутствия порядком заведовала Трынделка, Айгуль ее переводила. Впрочем, сегодня исполняющая его обязанности объявила всем выходной, а сама заявила, что одна из коров стельная – это слово она произнесла по складам и несколько раз, – и надо быть рядом. Сказала и ушла.
Сергей, как ни допытывался у Айгуль о непонятном слове, результата не добился. Заспанный Андрей, почесывая подмышки, лениво просветил:
– Рожать будет.
Новость как громом долбанула Сергея по голове: «Жизнь продолжается!»
Парочки начали расходиться. Сначала, со значением кивнув друг другу, подхватив пледы и своих избранников, в разные стороны ушли Сеголетка и Анна. Пунцовая от смущения Елизавета позволила себя увести Мытарю, весьма импозантному в новом костюме. Айгуль пискнула от негодования, разрываемая долгом дуэньи и желанием присутствовать при родах нового теленка, топнула ногой и умчалась к стойлу коров.
