Ани бин..

это «по-походному». Инструктор, сержант, сидит на броне сверху: возле башни,придерживается за ствол орудия. Разумеется, так нельзя, но это удобно. Служить парню осталось всего лишь ещё три месяца и , по всему этому , ему никто не мешает проводить «урок» так, как он хочет. На моей голове шлём с переговорным устройством. Но голос сержанта я тоже слышу. Однако он, для лучшего взаимопонимания, использует метод свой, испытанный и гарантирующий полное понимание между учеником и инструктором. Когда я совершаю ошибку, получаю по голове тычок. Рукой. 
Иногда и ногой. После этого я слышу сержанта и понимаю, что от меня требует он – сто процентов. Начинаю движение по полигону от столбов, для лучшей видимости, ночь ведь, на них, на верхнем срезе, стоят консервные банки. Из них полыхает пламя—в банки налита горючая смесь. Я по квадрату периметра должен обойти участок движения. Жму педаль газа, слышу:
--Прямо, обороты, обороты!
Машина с каким то кряканьем ухает в яму, затем начинает подниматься, перед глазами темнота неба. Где земля? Бряк!! Вылезая из ямы, машина перевалила её край и закачалась вперёд назад. 
Гоним вперёд. Поворот. Мне всегда нравился руль БМП-эшки – как у велосипеда. О!!! Впереди возникает в свете фар лес. Поворот! Удар по голове. « Внимательнее!» Давлю на педаль. Глаза слезятся. Какой то запах едкий в машине, так, что режет глаза. Но нет времени на разборку.
Чувствую лёгкие толчки спереди. Знаю,что это. Нос машины острый. После уроков вождения, весь участок пути, что проходит вдоль леса, усеян срезанными ёлочками. Как будто прошёлся кто с гигантской косой по опушкам. Глаза гонят слёзы, вытирать не могу, показались огни начальной позиции. Сейчас начну второй круг. О!! Я слишком быстро двигаюсь, чуть не проскочил. Резко делаю поворот и меж столбами вхожу не посередине. Правый от удара отклонился. Удар сильный и резкий. Горящая банка не свалилась в сторону, а упала на машину. Я в движении, она попала на броню не впереди, а ближе к башне. Упала так, как стояла на столбе—дном вниз. И продолжает гореть. Я дал по тормозу и тут же слышу: Вперёд, гад, вперёд.!! Проскочив вперёд метров десять, слышу: Стой!!!
Сержант вскочил, подлетел к банке, удар ногой по ней – она улетает на обочину, а я слышу новую команду: Обороты, гони! 
Позже мне всё стало ясно. На НП - наблюдательном пункте, за ночными уроками смотрели отцы-командиры. А пункт этот возле стартовой позиции. Нам повезло, что банка упала на передней части машины, она не осветила наш номер.Он нарисован на боку башни.А ведь всё происшедшее, это ЧП - чрезвычайное происшествие, которое могло закончиться весьма плачевно. Нас, курсантов, что винить. Все шишки были бы на инструкторе. Хотя ему всё и до лампочки уже, но неприятно.

А глаза мне выедал запах от неисправности в двигателе . Позже и с этим разобрались.


памятка по событиям: Мозоли, портянки, сапоги, родительские дни, шапки в туалете,подковки,стройка-разборка,классы, парк, Кутузов-граната, Семибаб, кухня-старшина-половник, Марик-слова, Савов - поездка в Минск...

Мозоли на ногах я натирал не простые. Двойные. Врач части, к которому я как-то попал, удивлялся---Как с такими мозолями можно ходить?---Он вскрывал один, а под ним был другой, не засохший. Такое длилось всю учебку. Я никогда не имел дело с портянками, сапогами, потому и не умел пользоваться ими. Ребята из деревень—те да, могли. Или пользоваться портянками, или их ноги привыкли и стали восприимчивы к любой форме оболочки на ноге. ( сколько потом , в дальнейшей жизни, ни встречал зрелище солдатских ног в ботинках—десантники, американские
 солдаты, здесь в Израиле солдаты, разведчики во всяческих фильмах, спецназовцы.--- всегда завидовал. Какая удобная обувь для ноги. Только один недостаток—одевать и зашнуровывать их , наверное, сложно.) А уроки наворачивания портянок на ноге от сержантов ничего не давали. Те, гордясь собой, демонстрировали своё УМЕНИЕ, в очередной раз наслаждаясь чувством превосходства—качество многих людей, если не всех, желающих получать удовольствие в любом доступном виде. 
Настоящий урок по пользованию сего предмета—портянки—мне преподал папа. Он, мама, Марик, мой брат родной, несколько раз приезжали ко мне в часть по воскресеньям - когда разрешено было. Папа поставил ногу на угол портянки и р-р-аз, одно!!одно движение и на ноге как носок, ровный, без единой морщинки, аккуратный такой чулочек. И в нём даже ходить можно, он не сваливается, не разворачивается. Я помню, что удивлялся, столько лет после войны, годы, а он умеет, не забыл как это делать. Папа удивился тоже  - Что ж такие малые куски материи вам дают , и почему простая ткань, а не байковая ( мягкая, теплая, оч-чень хооо-рошая вещь)?.Я объяснил, а тогда это уже знал. Байку себе забирают сержанты, старшины, а нам дают тоже, но одну пару на весь срок учебки, обычно же простая ткань А что бы её экономить—надо же что-то и красть, нам вместо двух кусков материала выдают один, его разрываешь пополам и получается две портянки. Маленьких. Узких. Зато ДВЕ!! Вот так.
 Папа ничего не ответил на моё объяснение. Только расстелил на траве материю: Ставь ногу. Будем учиться. Не спеша и внимательно. Смотри.--- А мама в это время разостлала рядом скатёрку, на которую выставлялись всякие домашние вкусности, после которых я, как и все те, кому повезло и посчастливилось видеть своих, с раздувшимся животом, вперевалку, с комком тяжести внутри, давящим на на сердце и подступающим к горлу, возвращались в казармы. Марик сидел рядом , смотрел - он такое тоже не видел.
В следующий визит родители привезли мне материал байковый, на портянки, и сапоги, с подковками. О!, это целая история. Хотя и коротка, но содержательна весьма и характерна. 
Сапоги нам выдавали по размеру ноги и такие, какие есть. То есть, большего размера.. Старшине ну раз скажешь, что надо другие. Второй раз не решишься. Он у нас был высокий, красавец с Украины, с какой-то издёвкой в голосе, хотя по форме слов никаких нехороших излишеств.
Вот и к не сложившимся отношениям с портянками, добавилось и неудачи с сапогами. 
Страдал не я, ноги, а я что, я терпел. Даже когда мог оставаться в казарме по указанию врача, шёл на полигон с ротой. Иногда всё же попадал под момент чувства правильности вышестоящего начальства и меня оставляли в казарме, где я в тапочках занимался различными работами. Но в глазах ребят это было сачкование, отлынивание от трудностей службы. Потому не радовался, когда такое случалось. А сами сапоги тоже страдали. Мы много-о-о занимались строевой подготовкой, сапоги стирались в подошве от ударов о асфальт. От шарканья по земле при свободном перемещении. –Выше ногу!! Выше!! Носок тяну-у-уть. Удар о землю всей подошвой (так более сохраняются сапоги). С тех пор и не люблю, когда кто рядом идёт и шаркает по земле каблуками. Как старики, а ведь молодёжь.
Узнав о таком положении, родители привезли сапоги.Папа на заводе сделал удивительные подковки. Что за подковки, чудо!!! Тощиной миллиметра четыре, они состояли из двух скреплённых пластин. В плоскости, которая наружная, то есть к земле, под головки винтов, которые крепят подковы к сапогам, отверстия цилиндрические сделаны так, чтобы шляпки этих винтов были утоплены не просто наглухо, вровень с плоскостью, а ниже этой плоскости.Это же какая великолепная задумка - пока сотрётся слой наружный, да потом ещё сами головки винтов до того, что уж держать не будут, пройдёт уйма времени. Мало этого. Подковки состоят из двух пластин, а внутри твёрдосплавные шарики. В нижней пластине имеются ещё и под шарики отверстия. Чтоб они выходили слегка наружу и тем самым задерживали процесс стирания подков. Шляпки винтов скрепляющих пластины находятся с обратной стороны, с внутренней, то есть винты будут скреплять пластины до последнего момента их работы. 
Это не подковки. Это чудо человеческих рук и мысли.
При установке на сапоги, под подковы надо вырезать ступеньку. Папа установил подковы на сапоги дома. И сделал ещё две пары подков. Не для запаса, а для того, кому я сахочу их подарить. 
Так вот. При ходьбе по асфальту, если цепануть каблуком, в стороны летят искры-шпоры, это фантастика, как здорово. 
От старшины, сержантов мне тоже досталось здорово. Их слова идеи можно выразить следующим образом :
--- Это ж что получается, советская армия не может обеспечить солдата сапогами???!!!
--Да моего ж размера нет!(41-ый, самый ходовой).
--Позор, рядовой. В роту шагом марш!
 ************************

-- А от лейтенанта, нашего взводного, не было мне упрёков, по этому поводу. Лейтенант Кутузов.
 Всегда подтянутый, аккуратно одетый, улыбался редко. Он был так далёк от нас, по нутру, непонятен .Для нас. Молодых ребят, редко среди которых встречались знающие жизнь хоть в малой дозе.

Марш бросок. В полной выкладке. Запакованные в ОВЗК—общевойсковой защитный комлект. Резиновй сплошной комбинезон с капюшоном, сапогами и рукавицами также резиновыми, плюс противогаз, ремень со сняражением—подсумки с гранатами, магазинами автомата— рожки с патронами, штык-нож, фляга, сапёрная лопатка, автомат, каска.
Бежим. Я в жизни до армии столько не бегал. Даже в футболом не увлекался. И не говорите мне, что я борьбой занимался же, вроде подготовка должна быть. Должна. Но вот с бегом у меня всегда проблемы. Ладно, бежим. Я всё больше и дольше отстаю. Шаг становиться короче—нет сил кидать ноги вперёд, но вроде бегу, не бреду и на шаг не перешёл. Стёкла очков противогаза начинает заливать пот. Резина маски прилегает к коже лица плотно. Пот остаётся в очках и всё выше поднимается от носа к глазам. Я должен всё больше и больше наклонять голову вниз, чтобы через верхнюю часть стекол, незалитую потом, видеть землю под ногами и впереди. 
Вдруг замечаю фигуру лейтенанта. Не узнать бы, что это он, если бы на голове вместо каски не было офицерской фуражки. А так он так же, как все, в полной выкладке, в ОВЗК. Пример!!! Его фигура всё время перемещается то в голову бегущей цепочки, то назад, в хвост. 
Он приближается в беге ко мне—В чём дело, рядовой? Шире шаг, шире шаг!—доносится до меня.
Мысли мои скачут вразброд—какой шире шаг, я не могу, сам беги, отстань, не буду.
--Шире, шире шаг, ногу вперёд тяни.
« да что он пристал, как комар, не могу я, я не могу». Но странное дело, не могу, а бегу. Не падаю, и рядом слышу топот бегуших , а лейтенант с возгласом, глухо доносящимся сквозь противогаз, «ух, хор-р-рошо!», уже в голове колонны и оттуда доносится такая долгожданная команда:
--Р-р-р-о-о-о-о-та, ша-а-а-гом, арш! Стой! Снять костюмы!!
Вот когда открываешь консервы « Килька» и достаёшь оттуда рыбку, и она вся из себя такая в соусе, вот такие и мы при разоблачении из ОВЗК. Гимнастёрки насквозь мокрые,, из противогазов выливаем пот и начинаем укладывать в спецсумку, сворачиваемв малый свёрток костюм и прторачиваем его на спине. До следующей команды «Газы!» или ещё более «радостной», когда надо будет опять облачаться в химкостюм.
Как говориться в народе, тяжело в ученье, а будет ещё «лучше».

**** ***** *****

Сегодня у нас занятие на полигоне. Метание гранаты. Упражнение таково: Вылазишь из окопа, идёшь на позицию, бросаешь гранату, и сразу отступаешь за деревянный щит –он находится у позиции—чтоб не зацепили осколки. Урок ведь.