направлялась домой с репетиции. Репетиционная рутина совершенно выматывала её, а через два дня должно было состояться очередное выступление, и для Анаиты большим облегчением было то, что на этот раз в роли её возлюбленного будет не Рамон, а Флинс. Хотя Анаита и была рада тому, что Рамон перестал появляться в театре, у неё оставалось до конца не понятное ей тёмное предчувствие.
Молодой человек настиг Анаиту у входа в окружённый домами широкий двор, в конце которого стоял дом Анаиты. Услышав позади шаги, девушка оглянулась. За спиной у неё стоял Рамон, сдвинувший белоснежную маску со звездой набок.
- Что ты здесь делаешь, Рамон? И как ты здесь оказался? – спросила девушка.
- Я пришёл за тобой, Анаита. В моей жизни не осталось ничего, кроме одного стремления, одной тёмной страсти, сжигающей меня изнутри. И я молю тебя, Анаита, я молю тебя пойти со мной.
Произнеся эти слова, Рамон опустился на колени.
- О чём ты говоришь, Рамон? - произнесла Анаита, у которой вид Рамона вызывал жалость. Ей было больно смотреть на бывшего партнёра по танцам, выглядевшего совершенно больным.
- Прошу тебя, молю тебя, Анаита, пойти со мной, - умолял он.
- О чём ты, Рамон? Куда пойти с тобой? Ты же понимаешь, что это невозможно. И я не позволю тебе стоять передо мной на коленях. Нет, нет, это невозможно! Ещё чего придумал!
Тогда Рамон встал с колен, взглянув на Анаиту исподлобья настолько жутким взглядом, что девушка замерла на месте.
- Значит, вот так, - произнёс Рамон после некоторой паузы. – Значит, вот так, - тихо и зловеще повторил он, глядя на Анаиту безумным взглядом человека, которого только что побили. В это мгновение Рамон, всегда казавшийся Анаите меланхолическим и слегка эксцентричным типом, был поистине страшен.
- Да, так, - твёрдо произнесла она. Анаита сделала немалое усилие, чтобы её слова звучали как можно более спокойно. – Да, так. Но я вижу, Рамон, что вы не хотите меня слышать. Мои слова по какой-то непонятной мне причине словно проходят мимо ваших ушей, и мне это, знаете ли, очень и очень неприятно. По-видимому, вы совсем меня не уважаете и думаете только о себе. Вы ведёте себя недопустимым образом, причём вы отлично знаете, что между нами ничего быть не может. На этот счёт я вам уже давно ответила, причём я сказала вам об этом совершенно ясно и недвусмысленно. И поэтому продолжение диалога кажется мне совершенно бессмысленным, - резюмировала она. Анаита имела привычку переходить со своими знакомыми обратно на «вы», когда была раздражена.
- А теперь, пожалуйста, оставьте меня, Рамон, и забудьте дорогу сюда, - произнесла девушка после короткой паузы.
- Ну что же, - холодно усмехнулся Рамон, - раз не хочешь так, значит, будет по-другому!
В это же мгновение Анаита увидела блеснувшее в руках молодого человека лезвие.
- Помогите! – закричала она, бросившись прочь через сумрачный двор. Рамон кинулся следом. Через несколько секунд Анаита была уже в подъезде. С вырывающимся из груди сердцем девушка бросилась по ступеням вверх, вверх, вверх, оставляя позади ступени и лестничные пролёты.
- Помогите! Помогите! – кричала она, чувствуя, как сокращается расстояние между ней и человеком с ножом. Ещё мгновение – и Анаита оказалась у двери. Мгновенно нашарив в сумке ключи, девушка хотела уже было открыть дверь, как вдруг рука в перчатке грубо схватила её за руку.
- На помощь! – закричала из последних сил Анаита, но тут вторая рука закрыла ей рот, заглушив отчаянный крик ужаса.
- Прощайся с жизнью! – прошипел Рамон, пытаясь удержать вырывавшуюся Анаиту.
Вдруг дверь напротив скрипнула, и на пороге, разбуженный криками в подъезде, появился сосед Анаиты, полуседой человек с бородой, бывший моряк, привыкший спать в рваной тельняшке. Увлечённый борьбой, Рамон не заметил его появления – он лишь внезапно почувствовал, как кто-то схватил его сзади за шиворот и, сильно рванув, приподнял на мгновение над полом. Затем Рамон, от неожиданности выпустивший из рук Анаиту, увидел перед собой крупного человека в тельняшке и тут же получил удар кулаком прямо в лицо – удар такой силы, что в подъезде, должно быть, на мгновение стало светлее от посыпавшихся искр. Вскрикнув от внезапной боли и ужаса, Рамон, едва не сломав себе шею, полетел кубарем назад. Опомнился он уже, лёжа на лестничной площадке.
- Добавить? – крикнул человек в тельняшке, спускаясь по лестнице и закатывая рукава.
С трудом поднявшись, Рамон, оглушённый, бросился вниз по лестнице - прочь, прочь из этого дома! Вскоре внизу хлопнула дверь подъезда. Рамон исчез.
- Вы в порядке? – прозвучал в темноте подъезда голос.
- Спасибо, я в порядке, - ответила девушка, вздохнув.
- Не плачьте.
- Хорошо.
Но Анаита не могла сдержать слёз.
Вскоре девушка уже была у себя в комнате. Сидя в кресле, она пила свой белый чай и пыталась в свете торшера с зелёным абажуром читать книгу, но мысли были где-то далеко от её страниц. Когда старинные настенные часы с позолоченными стрелками показали двенадцать, по комнате разлилась негромкая звенящая мелодия старинного романса:
«Как много, много лет назад
Твой светлый образ мне явился;
Прошли года, мир изменился,
Но в памяти живёт твой взгляд»
«Много лет назад», думала Анаита. «Но что было много лет назад?» А музыка всё звучала, и было в её звуках что-то неуловимо-таинственное и трогательное. Зачарованная всё лившимися и лившимися без остановки звуками прекрасной музыки, Анаита вдруг словно очнулась ото сна и вздрогнула. На стене по-прежнему тикали часы, а за окном было тихо и безветренно. На тёмном небе сквозь просветы облачных стен холодно блестели ясные звёзды. На столике рядом с креслом по-прежнему лежала книга и стояла кружка недопитого чая. Часы показывали уже четыре минуты первого. Встав с кресла, Анаита подошла к окну, за которым была глубокая осенняя ночь.
Какое-то время она просто стояла у окна и смотрела на безлюдную улицу, где в тёмных лужах отражался свет фонарей. «Как много, много лет назад», снова звучало у неё в голове. Постояв какое-то время у окна, девушка в глубокой задумчивости снова села в кресло. Яркая вспышка вдруг озарила комнату, заставив девушку вздрогнуть, но уже через мгновение сияние стало ослабевать и вскоре проиграло битву с ночью. Как потом узнала Анаита – в ту ночь над самым Рионом вспыхнул метеор – гость недостижимых миров, предвестник грядущих потрясений.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Сбежав из дома Анаиты, Рамон был в отчаянии. Не помня себя, пробирался он по тёмным и узким улицам к своему дому, который находился на другом конце старого города. Казалось ему, что всё вокруг, все эти дома, фонарные столбы и окна, редкие припозднившиеся прохожие и даже сами таинственные духи осенней ночи смотрят на него из тени, задумчиво кивая головами. Рамон хотел броситься под колёса какой-то выехавшей неожиданно из ночной темноты чёрной машины с горящими жёлтыми фарами, пожиравшими ночь, но водитель, вовремя заметив безумного молодого человека, остановился, вышел из машины и бросился со страшными и громкими проклятиями на Рамона, так что тот еле унёс ноги. Молодому человеку казалось, что всё, решительно всё в этом мире восстало против него, злобно смеётся над ним, изощрённо издевается над ним, и он больше не мог этого выносить. Он знал, что следующий день, отдалённые признаки которого уже брезжили на горизонте за горами, будет для него ещё невыносимее. Он чувствовал себя побеждённым, убитым, сломленным. Он бежал, спотыкался, вставал и бежал, пока не достиг наконец узкого трёхэтажного дома с коричневыми деревянными ставнями на окнах.
Ворвавшись в дом и взбежав наверх по тёмной лестнице, отчаянно проскрипевшей под его ногами, Рамон стал лихорадочно пытаться попасть ключом в замок. В квартире на улице Красильщиков, доставшейся Рамону в наследство от умершего несколько лет назад отца, Рамон жил один. Не зажигая свет в прихожей, молодой человек прямо на пол сбросил с себя плащ и, не разуваясь, вбежал в свою комнату. Там он резким движением, как пьяный, сорвал с себя маску и швырнул её на стол. Рамон не помнил, откуда была у него эта жуткая в своём холодном спокойствии маска, это безмятежное лицо мертвеца. Кажется, она была из какого-то театра и принадлежала, должно быть, ещё деду Рамона, который был коллекционером и которого молодой человек почти не знал.
На самом же деле всё, касающееся белоснежной маски, обстояло следующим образом. Она действительно была обретена задолго до рождения Рамона. Таинственная и страшная маска и правда была обретена его дедом, увлекавшимся собиранием всяких диковинных, странных, необыкновенных вещей. Впрочем, большая часть его коллекции, за исключением белой маски, была утрачена во время пожара, уничтожившего дом на окраине Риона, в котором жил Кастор (так звали деда Рамона).
Кастор, сын богатых родителей, мог позволить себе тратить много денег на разные диковинки, особенно не утруждая себя подсчётом потраченного. Он часто путешествовал и объездил множество городов и стран. Являясь поистине неутомимым путешественником, Кастор поднимался в труднодоступные горные селения, с мачете в руках пробирался сквозь джунгли и спускался на морское дно в поисках легендарных затонувших сокровищ, участвовал в археологических экспедиций. Среди диковинных вещей, собранных им, был редкий высокогорный чай, имевший чудодейственные свойства, несколько скелетов диковинных животных, давно уже вымерших, удивительной красоты часы с лазуритом и даже кубок из человеческого черепа, однако больше всего Кастор увлекался коллекционированием масок, которых у него было не меньше сотни. Из многочисленных путешествий и экспедиций он часто привозил маски, изображавшие животных, добрых и злых богов и фантастических существ – жуткие и страшные, весёлые и гневные лица. Многие из этих масок висели у него на стене и всегда вызывали живой интерес гостей, которые, конечно, никогда ничего подобного не видели.
Рано выйдя в отставку и ни в чём особенно не нуждаясь, Кастор не обходил вниманием и многочисленные аукционы, проходившие в Рионе и других частях страны, на которых продавали предметы искусства. В его утраченной коллекции было множество известных картин, утрата оригиналов которых стала настоящим ударом для мира искусства. Нередко заглядывал Кастор и в антикварные лавки, которых в Рионе было достаточно.
И вот однажды, зайдя в антикварный магазин на улице Мастеров и посмотрев кое-какие вещи, Кастор уже собирался уходить, как вдруг в глаза ему бросилась белоснежная маска, лежавшая в углу на какой-то деревянном ящике. Неизвестно, чем же именно привлекла его эта с виду вполне обыкновенная маска с узкими прямоугольниками глаз, но только Кастор, остановившись, уставил свой взгляд на неё и вдруг почему-то подумал, что именно её ему и не хватало в коллекции. Правда, у маски была одна особенность, а именно золотая светящаяся звезда под левым глазом. «Да», подумал Кастор, «ты-то мне и нужна». С радостью взяв маску, он отправился к продавцу, который, к немалому удивлению Кастора, заявил, что готов отдать этот экземпляр совершенно бесплатно, то есть даром.
- Скажите, откуда у вас эта удивительная маска? – спросил Кастор.
- Удивительная? Вы
