АТАМАН 3
Бумага возгоралась ярким пламенем, как при гибели своей вспыхивал метеорит, скиталец космоса. Зато где-то, в бездне вселенной, рождалась новая звезда.
Я вернул этих людей к жизни: нормальной, человеческой. Они уже люди, а не мясо в вашем понимании. И я тоже.
Недоносов вжался в кресло возле камина, как от удара. Так ошибиться в китайце – позор! Такой прокол в его практике впервые. А ведь смотри, как он держится, после всего полученного лечения. Воля того не сломлена, а ему так плохо, если бы кто знал как. Это не человек, а какой-то монстр.
И тут же в его воспалённой памяти всплыл один давно прочитанный в книге, ещё в детстве эпизод. И книгу он уже не помнил, а факт остался навечно.
Русско-японская война. И у одного нашего генерала, в доме слуга китаец. И часто бывало, что генерал, от избытка чувств, в своей ярости, хлестал его по лицу. Но заняли город японцы, и всё поменялось местами. Сидит его слуга в кресле, уже в чине японского генерала, полный чести и достоинства. А пленный наш генерал, весь трепещущий от страха, стоит перед своим бывшим слугой навытяжку. И думает: что же с ним сделает победитель. Ирония судьбы.
Так и он в своём китайце ошибся. Одно утешает, что, наверное, не он один такой.
Один за другим, в кабинет вошли вооружённые бойцы группы: «Разум».
Они невольно построились в шеренгу. Первым в ней стоял Ахмедка, как заправский командир.
По вашему приказанию прибыли, товарищ командир! - доложил он.
Последним в строю стоял Профессор. Он тоже держался молодцом.
Запомните всё внимательно, всё, что я вам сейчас скажу: «Вы бойцы группы: «Разум», и я ваш командир. А ваши личные дела уничтожены мной в присутствии главного врача. Так что недоразумений, на этот счёт у вас не будет никогда. Вы чисты перед Родиной. И можно сказать, что вы начинаете свою жизнь с чистого листа.
Правда, Аркадий Юрьевич?
Тот незамедлительно кивнул головой.
Сейчас вы будите находиться под охраной нашего ведомства. Но выполнять, вы будите только мои указания, и ничьи больше. Вы, хоть всю свою жизнь, будите ждать моих указаний. И тем самым служить своей Родине. - Ждать!
Так точно! – рявкнул за всех, в ответ Ахмедка. Рады служить Отечеству!
А ведь соображают они неплохо? - изумился Аркадий Юрьевич, видно давно им уколов не кололи, а надо бы. И здесь подвох. Выходит, что они меня обманывали. И мед персонал тоже. И сколько же здесь таких орлов-притворщиков, которые как говорится, косят, во всей больнице? Вот тебе и диссертация моя!
Группа: «Разум», была создана, для поддержания мира, в любой точке планеты. Для борьбы со злом, включая и вооружённую борьбу. Ведь зло шагает по планете, и цель всего человечества обуздать его. И чем раньше его уничтожат, то всем добрым людям, только легче жить станет. Замолчал командир, думая о чём-то своём, и его никто не торопил.
Мои бойцы погибли далеко от своей Родины, и они выполнили свой долг с честью. Вы будите помнить о них с благодарностью всю свою жизнь, потому что они даже мёртвые будут защищать вашу дальнейшую жизнь от посягательств на вашу честь и достоинство. Потому что вы сейчас, тоже бойцы группы: «Разум», не забывайте это. А пока сдайте своё оружие мне лично, оно уже вам никогда не понадобится.
Собранное оружие, Алексей спрятал в сейф главного врача, и закрыл его там, на ключ.
Здание больницы было оцеплено, но никаких действий по его захвату не велось, все ждали начальника КГБ генерала Одинцова.
Чёрная Волга на большой скорости влетела в ворота больницы и затормозила уже возле главного корпуса больницы. Из неё торопливо вылез генерал Одинцов и резко бросил подбежавшему к нему начальнику милиции полковнику Захватову: Никаких действий! Я всё решу сам. Тут вопрос очень серьёзный. Это, скорее всего наш человек, и ваша помощь не понадобится.
Всем оставаться на своих местах!
Стоят напротив друг друга два генерала. И не могут насмотреться друг на друга.
Вот вы, какой генерал Тибетцев Алексей Иванович.
Человек легенда! - не сдержал своего удивления Одинцов.
Человек-мира! И даже, на грани уже совсем невероятного варианта - посланник высшей цивилизации.
От такой оценки, взметнулись изумлённо брови у Алексея. Но что-то возразить, он не смог: не нашёлся, или не захотел. А может быть, дорога была ложка к обеду - вовремя.
И хоть приторна лесть, но и тут правда, несомненно, есть. А может, и всё правдой было – кто знает? - Но не возразил разведчик.
Несомненно, что ихние дороги на протяжении всей службы, как-то пересекались, на протяжении не одного года. Но кто, всё это знает, кроме них. А они всего, не скажут.
Я очень рад нашей встрече! - продолжает Одинцов.
Всё же довелось нам свидеться. Я об этом мог только мечтать – такая встреча! А ведь могло и всей нашей жизни не хватить. И так ведь, бывает у нас!
Им есть, о чём поговорить, и есть что вспомнить. Но многого не скажешь и сейчас – служба!
Наконец, Алексей прервал своё молчание: Доложите в Центр, что ученья закончились, и мне нужна личная встреча с командованием. Но сначала прошу Москву, дать мне неделю отдыха, по состоянию здоровья. Моё местонахождение, мой домашний адрес.
Там разберутся, где меня искать. – Тибетец!
Он очень устал, этот боевой генерал, в больничной пижаме. Зачем ему так рисковать своим здоровьем. И всё же, человек он, орлиного полёта. И держится генерал молодцом. Видно правду говорят в народе, что не одежда человека красит. Лично я, так бы не смог: так перевоплощаться.
И, эта больница? Ведь тут столько грязи: самое дно жизни. Но и тут много непонятного. Но это, только, его личное дело. Он командир.
Что молнии проносятся мысли в голове Одинцова.
Всё будет выполнено, Алексей Иванович. Вы не сомневайтесь.
Чем я могу вам помочь, лично вам?
Мне ничего не надо. - Спасибо!
У меня всё хорошо, хотя у разведчиков так не бывает. А вот моим людям ваша помощь очень кстати будет.
Помедлил немного и продолжил;
Вас так же, не должно волновать, кто они. И, несомненно: они должны жить по-человечески – это мой выбор.
Если мне надо будет, я их всегда найду. А сейчас они в запасе: дело наше сделано. А это самое главное.
Оградите их от дальнейших эксцессов. Они для всех неприкасаемы. Я и тут, командир.
Надеюсь, вы не сомневаетесь в моих полномочиях? На этот счёт, должны быть указания из Центра.
Есть указания! – успокоил его Одинцов.
Выпить хочется, Аркадий Юрьевич! - Даже очень хочется. Как вы на это смотрите?
Ожил доктор: - Незамедлительно будет! Не извольте беспокоиться. Всего пять секунд!
Вмиг на столике появилась дорогая бутылка с коньяком, конфеты и лимон. А затем столько разной снеди, что невольно генералы улыбнулись.
Доходное место, и риска никакого. Вот тебе и дураки?!
Посидели генералы, посмаковали коньячок. И не удержался Одинцов, от волнующего его вопроса.
Не хотел он нарушать своеобразного этикета разведчиков: не беспокоить собеседника лишними вопросами. Но лишить себя удовольствия, хоть немножко проникнуть в чужую тайну. Великий соблазн, даже для разведчика. Хотя они, и в одном звании. И оба профессионалы, своего дела.
Зачем нужен был этот захват больницы? Я не понимаю всего смысла сделанного вами?
Если я вас обидел этим вопросом, Алексей Иванович, то прошу меня, ради Бога простить. Я не хотел вас этим вопросом, ни в коей мере, обидеть.
Не обиделся Тибетцев, и он хотел по этому поводу высказаться, потому что и в Москве, вряд ли поймут его действия. Но потом и там хватятся, но будет уже поздно.
А пока, чудит генерал, от переутомления, не иначе?
Вопрос очень сложный, для понятия, особенно сейчас. Как говорится – с опережением времени.
Я опережаю все события, по крайней мере, не на один десяток лет.
По моим данным, весь мир содрогнется от терактов. А Россия станет ареной кровавых разборок, на своей территории. Где станут нормой, захваты больниц, расстрел заложников. Поджоги домов престарелых людей, и так далее.
Я назову вам Первомайск, Будёновск, Бислан, и неизвестный мне Норд-Ост. - Запомните эти названия. И вряд ли будут у России силы, готовые противостоять этому разбою. И убийству сотен, и тысяч людей.
Сейчас, меня там, в Москве не поймут, и ничего не сделают для защиты людей. Потому что вся эта информация оттуда, и Алексей указал пальцем на небо. И там мне судья Бог, а всем остальным, здесь!
Всё будет так, а не иначе. Но нет сейчас, тому подтверждения - нет! И он беспомощно развёл руками - думайте, и вы генерал!
Прошло десять лет. И на одной из выставок своих картин, в городе Хабаровске. Саша Пахоменко, среди посетителей выставки, у одной из своих картин. А именно «учитель», увидел странного человека. Тот плакал и не скрывал своих слез. Седые его волосы, при этом, растрепались по гордо поднятой голове. Сухощавая фигура его сутулилась, нарушая строевую выправку. И было заметно, что это человек не военный. Хотя тот искренне старался, оказать наивысшею честь картине. Замер этот странный солдат, точно у монумента стоит.
А на него с полотна картины проницательно смотрит Сашин учитель, китаец Лёша: философ, художник, и боец. Над ним парит орёл, как страж его мыслей. И рядом, манящая даль синих сопок, вечно зовущих к себе.
Ничего не сказал Саша, этому странному гражданину, а потом пожалел об этом, но уже поздно было. Тот ушёл, и точно в воду канул. А уже, под самое закрытие выставки, художник удивился ещё больше. Перед его полотном замерли, уже три седых плачущих человека. Они плакали чуть не навзрыд. – Командир наш! Лёша!
Красивые, интеллигентные люди, уже в серьёзных годах и вдруг, такое бурное излияние чувств. Даже не верится Александру. Кругом ведь люди.
Что их связывает с его учителем? Ведь тут ошибки быть не может: они знакомы. И Саша направился к ним.
А они уже искали его. – Вот так встреча у нас! И руки к нему тянут. - Родной ты наш!
Профессор, Ахмедка, и Архитектор, сейчас всеми почитаемые люди. Они нашли своё место в нормальной жизни. Все обзавелись семьями. И живут на зависть другим.
Но без своего командира им плохо: неуютно в этой жизни. И иногда у них, появлялась невольная мысль, а не лучше было бы им погибнуть в больнице, от уколов, и ничего не знать об этой сумасшедшей, человеческой жизни, её просторах. И сожалеть при всём, этом: какая ты всё же, короткая.
Очень тяжело им без учителя. Такого человека потерять, и навсегда? - Не верится.
Ведь он не мог их бросить. Это ниже его достоинства. Грех об этом думать.
Прости командир. Мы тебя никогда не предадим – прости нас!
И только общими усилиями им, удалось восстановить всю хронику тех прошедших событий.
Уже через три дня Алексей появился в своём селе. Весь исхудавший, и опалённый солнцем. В свежих царапинах, и ссадинах. Он подошёл к порогу своего дома, и замер в нерешительности.
Получается, что не менее двухсот километров, от больницы до дому, он через тайгу прошёл, - изумляется Александр Пахоменко.
Да! Так получается! Ведь он сказал всем, что хочет подышать таёжным воздухом. Избавиться от лечения, Аркадия Юрьевича, – подтверждают его бойцы.
Говорил он: – Душа болит! А тело жалеть не надо: ноги тело сами согреют.
И потекли воспоминания, как ручеёк в ненастье: всё ширится и ширится он. Так же и эта жизненная драма, всё разрастается подробностями.
Охнула Настя! – Любимый ты мой! Я так ждала тебя! Я знала, что ты придёшь!
Плачет
