За широкой улыбкой

неуверенные шаги ближе к стальному полотну, дрожу уже от паники и страха. Несмело: - Кто там?
Но за шумом в коридоре слова вовсе не разобрать.
- Ну, ты открываешь? - внезапно вставляет свои пять копеек Григорий.
Игнорирую.
- КТО ТАМ? - еще громче кричу.
Движение позади - огибает сбоку и тотчас выхватывает "ключ" Еремов.
- Какого хе*а? - воплю.
Но не реагирует, все так же с умным, спокойным видом отбирает, выдирает и пистолет из моих рук.
- Ну, во-первых, без пуль далеко ты не заедешь, - точное движение - и зарядил, вставил магазин. - А во-вторых, мне осточертел этот цирк. Меня дела ждут, а потому нет никакого желания и дальше наблюдать эти ваши сопли.
Провел по датчику - запиликала сигнализация, мигая зеленым светом.
Ошарашенная, раздавленная, преданная, я даже забыла, как дышать.
Однако - стремительный взгляд и силой, пнув в грудь, рукою прибил к стене, так чтобы меня никто с коридора не видел.
Дернуть на себя полотно...
- Ефим Павлович! - внезапно радостно вскрикнул Еремов.
- Здравствуй, Гриш. Опять приключения?
- Ну, вот, нашлись, а вы не верили! - узнаю задорный голос майора, еще один участник этой толпы.
Движение - и оба зашли внутрь.
- О, Балашова. И ты здесь? - удивленно. Взгляд мой скатился к погонам старого знакомого: подполковник, теперь уже Заболотный Иван Александрович - подполковник. - Какими судьбами? Как ты?
- Евсеев... он здесь, - едва слышно, испуганно шепчу.
- А? - нахмурился мужчина, не понимая о чем я. - Евсеев? А... Евсеев, - словно прозрев. - Да. Это наши его вызвали.
- Именно сегодня, сейчас? - растерянно, сухо, мертвым голосом хриплю.
Скривился недовольно.
- Ну, знаешь... дел у нас по горло. И ни одно не ждет. Когда смогли - тогда и вызвали.
Движение, разворот: - Сейчас Фирсова к вам пришлю.
Мгновение - и поспешно скрылся в дверном проеме.
 
Поджала я губы, дрожа от обиды. Киваю головой.
Ну, конечно, куда там... до Балашовой? Только одному Максу и нужна. Хотя... и то спорно.
Живо захлопнуть дверь - и замереть в ожидании...
- Вы чего, девушка? - испуганно протараторил "знакомый" Еремова.
- Не обращай внимания, Ефим. На вот, - резво перебил неловкость Григорий, - лучше почитай. Подпишу да покатимся. З*****ся я тут с ними уже...
 
***
Недолго пришлось ждать Макса: буквально минуты - и постучал в дверь, окликнув меня. Однако не я, а вновь Ерёмов открыл дверь, а затем и вовсе торжественно вручил ключ оторопевшему от удивления следователю.
Тотчас кинулась я к Фирсову, жадно ухватив за грудки:
- Где он?
- У Колмыкина. Не бойся.  Можешь пока домой идти, я присмотрю за ним. Потом сюда, а там - решим.
- Я уеду... - отчаянное, слезное.
Несмело закачал головой, но потом пресек себя. Пожал плечами.
- Куда?
- Куда угодно!
- И думаешь, это тебя спасет?
Невольно заметила за спиной товарища Ерёмова: пристальный, сверлящий, угрожающий взгляд.
Игнорирую - тут же перевожу взор в очи Максу.
- Пожалуйста... - несмело шепчу.
- Сделай, как я говорю, - бережно, аккуратно убирает мои руки со своей груди, высвобождая из хватки свитер. - А дальше решим. Толково решим. Без паники...
 
***
Однако... вот я уже на вокзале. В руках - мелкая поклажа. Ничего лишнего: документы, предметы первой необходимости и сменное белье.
 
- Один до Москвы.
- Уверена? - послышалось за моей спиной.
Сердце заколотилось, словно бешенное. Узнала. Конечно, узнала голос.
Боюсь обернуться - но, не сделай я это, и того будет хуже.
Подчиняюсь: медленно, дабы не вызвать неверную реакцию.
- Ерёмов, пожалуйста...
- Что "пожалуйста"? Тебе же дали понять. Х**и вые*****шься?
- Я не могу, - отчаянно качаю головой.
Шаг ближе - и шепотом, на ухо, обдавая жгучим дыханием кожу:
- Зато я могу. Рыпнешься - замочу. Всё ясно?
Взгляд за спину тому - узнала. Вдалеке его люди, среди них даже "Верзила".
- Ау, ясно, или как? - отдергивает меня за локоть.
Невольно пошатнулась от напора.
- Ясно, - обреченно.
 
 
Глава 3. Старая добрая тройка
 
***
Словно избитый шакал, что так нахально, подло пытался избежать драки, вовремя оставить чан со всем этим… смертельно-изуверским дерьмом, тихо скуля себе под нос и пораженчески поджав хвост, я мчала через весь город в родное отделение.
 
Раньше надо было уезжать. Раньше… до всего этого. А не держаться за старый мир, за прошлое. Ведь никто больше здесь меня не держит, никто и ничто. Ни мужа, ни друзей – все отвернулись. Ни даже родителей: они ушли буквально подряд, болезням уступив нежданно… хотя и не без помощи этой моей жуткой истории. Да и Евсеев, возможно, никогда бы меня не нашел, потом, где-то там, за горизонтом...
Но уже поздно… Слишком поздно.  Паниковать, что-то решать. Вовремя не сообразила, никто не предупредил – и получай. Сполна. По самое горло...
 
Мышей проскочить через дежурку, на ходу бросив:
- К Фирсову!
Помчать на третий этаж.
 
Отчаянно забарабанила в дверь я.
- Пробьешь же! – послышался насмешкой знакомый голос за спиной.
Мигом обернулась.
- Грановский? – оторопела я.
- Да ладно! – расхохотался молодой человек, не веря своим глазам. – Балашова? Жива что ль еще?
- И тебе не хворать… - сдержано рычу.
- Не обижайся, - подступил ближе и обнял за плечи, не сопротивляюсь… пока. - Ты как ушла, так вообще не осталось с кем погрызться, подискутировать. Ох, были деньки! Да и ночи какие!
- Ты там не намечтай себе! – бурчу сквозь улыбку.
- Да я к чему, - хохочет, разворот и начинает насильно меня куда-то уводить вбок. – Безмерно рад видеть старую знакомую!
- Не такую уж старую, - язвлю.
Смеется.
- Ты это… куда меня? – резко прерываю наш ход, отдергивая руки нахала от себя.
- Дак Фирсова нет.
- В смысле? – оторопела я, округлив очи. – Как? Домой уехал?
- На выезде они. Труп.
- Труп? – невольно, на автомате, по старой привычке, интересуюсь.
- Ну да… причем, вроде как, почерк Евсеева, - похолодело всё у меня внутри от такого заявления. – Вон Колмыкин изо всех сил его придерживает у себя, если эксперты подтвердят – то задержим и начнем шить дело.
И вновь пытается обнять и куда-то увести. Вырываюсь.
- Причем тут шить? – рявкаю злобно. – ПОЕХАЛИ!
- Куда? – оторопел тот.
- А ты что, больше не в команде Фирсова?
- Нет, - вполне серьезно и даже как-то хмуро. Вздернул плечом: - Вообще-то, я уже майор, если не заметила. Могла бы и поздравить.
- Да все вы тут майоры-подполковники! - рычу. – Что это меняет?
- Да ничего, - гаркнул недовольно, съязвив: - Ка-пи-тан.
- Может, мне тебе еще честь отдать? – открыто грублю.
- Не помешало бы.
- Говори  адрес, сама поеду.
- Куда? – хохочет. – Мало было прошлый раз, да?
Нервно сглатываю слюну:
- В самый раз, потому и поехали, пока этот ублюдок здесь – а иначе придется потом гоняться за ним по всей области, и то – в лучшем случае.
- Гос-споди, - раздраженно протянул, закатив глаза под лоб. – Чё-т я переборщил, говоря, что соскучился.
- Хватить девочку из себя корчить, - уже готова кинуться на него с кулаками. – Поехали! Я бы и сама – но знаешь, вдвоем у нас получится куда лучше.
- О да, вдвоем у нас многое может получиться куда лучше, - вдруг откровенно пошло стал издеваться надо мной сквозь улыбку.
- Иди на**р, - сплевываю. Резкий разворот – и по лестнице.
Догоняет. А как иначе?
- Да ладно, не злись, - попытка ухватить меня за локоть, увиливаю…
 
***
Чертова погода. На улице такой дубарь стоит, что кажется, будто не ноябрь, а давно уже январо-февраль кости ломит.
 
Стою, дрожу, переступая с ноги на ногу, дышу на руки.
- С*ка, хоть бы снег выпал, а то уж совсем уныло всё, - прорычал  Грановский.
- Ага, - злобно язвлю. – И следы бы нам все замел.
- Андрюха, Том, - позвал нас Фирсов, махнув рукой. – Идите сюда…
Быстро подчиняемся. Пробраться за ленту, замереть около девушки.
- Короче, всё – наши закончили. Давайте по-быстрому – и сворачиваемся.
Киваю головой.
Глубокий, шумный выдох делаю. Присесть рядом.
- Что, о приятном прошлом вспомнила? – съязвил «майор», опускаясь на корточки.
- Ищи, давай – гаркнула, едва сдерживая злость.
Взгляд около. И снова на девушку – измучена, изрезана, но следов сексуального насилия не видно. Не душили и не били. Исключительно нож (а скорее всего скальпель) и кислота – всему тому виной. Опять игра… в «хирурга», опять «символы»... И, наверняка, смерть – тоже по плану... Да только вскрытие окончательно всё покажет, подтвердит, но… история уже сейчас уж больно тужится себя… повторить.
- В общем, - отзываюсь. – Похоже, очень похоже.
- Ну, так, старался ублюдок, - язвит Андрей.
- Но что-то не так…
- А ты-то помнишь!
Гневный взгляд в глаза гаду:
- Я-то - помню.
- Ага? А с Ерёмовым что? Выборочная амнезия?
- Харе грызться! – рявкнул на нас Фирсов и прикурил сигарету. – Время тикает. Народ ждет.
Встаю, снимаю резиновые перчатки.
Лихорадочно качаю головой.
- Нет, здесь что-то не так. Это не он.
- Че-го? – ржет с меня Грановский.
Но Макс как всегда серьезный. Выжидает, слушает, анализирует. Банальная, классическая тройка: я, Макс и Грановский. Но лишь так мы всегда могли чего-то умного, толкового, порой невероятного, достичь.
- И пусть всё бережно, аккуратно: по большому счету, как наш «перфекционист» любит. Но смотри: листок (какой тут?), – приглядываюсь лучше: – …ольхи вроде, на ней – раз.
- Может, упал на нее во-он с дерева, - на бум ткнул взглядом Андрюха. – Поди, не за минуту доехали…
- Нет. Он в грязи, смотри, - тычу пальцем. – А еще, - оборачиваюсь по сторонам, - здесь одни клены растут.
Присел, отодрал «улику» Грановский.
- И не только лист – по копеечке, а в итоге – от идеала невероятно далеко. А наш с***н сын никогда бы себе такого не позволил.  Вот, к примеру, во-вторых…
- Подожди, - перебивает Андрей. – Ну, ты скидку то дай ему – поди, человек семь лет отмотал. Может, у него всё поменялось там в голове.
- Сомневаюсь, - злобно гаркаю.
- Не поменялось, - вмешивается Макс с задумчивым видом. Выпускает дым. – Я был у Колмыкина. Видел урода… На нем – всё как с иголочки. И это буквально сразу после тюрьмы. И сидел ровненько-ровненько, как по струнке. Этот крякнутый… еще на своей волне.
- Кстати, а еще раз… судебно-психиатрическую экспертизу по невменяемости?
Качает головой Фирсов.
- Сделаем.
- Хотя вот, смотри, - отдергивает нас словом Грановский. Тычет пальцем на рану. – Криво, да?
Радостно поддерживаю:
- Чуть-чуть, но да.
- А Евсеев… - загадочно ведет Андрей.
- Человеческий фактор, да и вообще, мало ли что могло, - недовольно бурчит Фирсов. – Вообще, если по уму, ребята, то на все это стоит смотреть, как впервые. Мы уже Евсеева совершенно не знаем. Где у него что дрожит, или какие предпочтения.
- Но и подражателя никто не отменял, - вставляю свое слово  я.
 
***
Встречает нас Колмыкин.
- Ну, что там? – бросает ему Фирсов.
- Да ничего. Утверждает, что у него алиби. Ждем результата экспертов по точному времени смерти девушки и заодно проверяем его версию. Ну, по сути, что тут? Сутки, парни, говорят?
- Да, она больше бы не выдержала, - тихо, расстроено прошептал Грановский.
- С-с*ка, - злобно гаркнул Макс и сплюнул вбок.
 
***
- Ну, что думаешь? – отозвался Фирсов, пропуская меня к себе в кабинет.
Оборачиваюсь:
- Ты о чем?
- О чем, о чем? – бурчит недовольно, стягивая с себя куртку. – Ребят приставить к дому?
Замерла я, перебирая все за и против.
Но миг – и качаю отрицательно головой:
- Нет. Не надо… Все равно это не поможет.
- И что теперь?
Пожимаю плечами.
- Сегодня домой, раз Евсеев у вас. А там…
- А там… опять в дежурке ночами, да?
- Ну, а что? – пристыжено