другу. И вроде разумно всё было: тут нечего не скажешь. Повернулся Миша в сторону дома, и потихоньку пошёл по тропинке на выход из леса.
А у Ивана на душе не спокойно. Понимает он, что, что-то не так сделал. Хотя, какая здесь обида может быть. И Михаил, в данной ситуации поступил бы так же: азарт штука серьёзная, и только! И где он грань переступил тогда, трудно определить сразу.
Покрутился он ещё немного по ягоднику, «сбил верхушки с ягоды», и скорее Михаила догонять. Но возле велосипедов Правдина не было, и его велосипеда тоже не было.
- Быстро он добрался до велосипеда, никак бы не подумал. Но и это хорошо: всё ближе им к дому добираться. Быстро тот ехать не может, а значит, что и далеко не отъехал, догоню его.
Но, как, ни рвался Иван вперёд, весь от пота мокрый, а Михаила всё нет и нет впереди. Не знал ягодник тогда, что Михаил сразу свернул с трассы, как только дачи увидел. Как говорят спортсмены: «сошёл с трассы». Хотя об этом они не договаривались.
Страх и боль подстегнули его это сделать, они всегда были сильнее воли человека. И к людям тот за лекарством потянулся: «хоть какую-то таблетку выпить». Трудно его здесь осуждать.
А у Ивана и мысли такой не было, что свернул друг с дороги. Знает он, что Правдин где-то впереди должен ехать. Жмёт со всей силы на педали, и уже понимает, что маловероятно всё это, не может тот так быстро ехать. Но впереди на дороге никого нет.
- Может машина какая-нибудь подобрала? – И нет ему никакого ответа.
Ругает он себя за то, что сразу не пошёл с Михаилом, и ягода уже не нужна ему.
- Получается сейчас, что смалодушничал он. Но это не правда! Не было у него мысли бросать друга: только сам себя наказал! Устроил погоню за ушедшей чужой мыслью.
Михаил подъехал к одному дачному домику, где были люди. Там у стариков нашлась обезболивающая таблетка. Выпил её Михаил и прилёг на топчан отдохнуть. Хорошие люди понимали его состояние, и дали ему этот долгожданный отдых.
Через час хозяева собирались ехать домой, и пообещали взять Михаила с собой, вместе с велосипедом. Так оно всё и получилось, как обещали старики, так они и сделали.
- Вряд ли Михаил тогда думал об Иване, что тот «крутит где-то педали». И что тот потерял его и ищет по сторонам, глядит по обочине.
- Скорее всего, друг думал только о себе, - и никогда в жизни Иван не осудил его за это.
- Сам виноват! - так и мытарилась его душа в одиночку! – Но никто об этом ничего не знал, и он не говорил.
И как только добрался до дома, то сразу к телефону побежал: «где Михаил?
Не понимает ничего Светлана, его жена: «вы же вместе уехали, и болен он».
- Это у тебя надо спросить Ваня: объясни, как вы там растерялись?
Она безоговорочно верит Батурину, не сомневается в его порядочности, и понимает что всё это сплошное недоразумение. Плохого там ничего не могло быть: но где Михаил?
Рассказал ей всё Иван, всё что знает, и больше ему добавить нечего.
- Я думал, что его какая-нибудь машина подвезла, потому что раньше меня он приехать не мог.
- Подождём ещё немного, может и появится дома, если позже меня незамеченный едет. А там сам поеду его искать, другого выхода нет.
- Что Ваня делать будешь, ведь ты столько километров проехал за день, да ещё пешком находился. Как ты поедешь один?
- Сам виноват, надо было нам вместе из тайги уходить! Выдержу!
- Поэтому у меня и сложилось святое правило в жизни: одному везде по тайге ходить. Тогда ты только за себя отвечаешь. Как говорится «все карты в твоих руках», и краплёной карты быть не может. Значит и раздора никакого, как повезёт тебе!
- А так: каждый на себя играет, как хочет или может! Про совесть в картах речь не ведётся, и не обсуждается игроками.
- Всё это образно сказано жёнушка: вот и сейчас я дурак, и нет мне оправдания.
- На кон чужая жизнь поставлена, и в тупике я!
- Поэтому, при всех обстоятельствах легче только за себя отвечать!
- И хоть у Маяковского сказано, что «голос единицы тоньше мышиного писка». Но это в толпе так, а так он молнии подобный – это мысль! И не обязательно гром должен быть, душе это не требуется!
Но уже всё случилось, и Иван осматривает свой велосипед. В больнице Михаила нет, и дома нет. Был бы в милиции, давно сообщили. Но у выхода его остановил звонок телефона. Светлана сообщила, что Михаил дома появился, подвёз его кто-то на машине до дома.
- А где он был всё это время?
- На даче какой-то, хозяева его и привезли, когда сами поехали, - и добавила. – Отдыхает он, полегче ему стало.
- Перекрестился Иван, гора с плеч упала: жив братан его и это самое главное сейчас.
Когда они встретились, то Михаил, пряча глаза, сказал резко: «хуже мне стало, вот и зарулил я на дачи, хоть таблетку нашёл».
- А я дурак до дома на велосипеде «шпарил», тебя всё искал.
- Но ладно обошлось всё: и хорошо, что так закончилось.
Но тут ошибка вышла. Пока не пил Михаил, то всё у них было хорошо. И так чуть не двадцать лет прошло. А как начал тот к рюмочке прикладываться, то и душе его высказаться захотелось: «расслабуха у него покатила». Но это для него так хорошо, другим не сладко было, все в напряжении жили.
Праздник, люди за столом у Михаила. И Иван у него с женой, как почётные гости сидят: родные, как-никак! Выпил Правдин хорошо водочки, и говорит братану своему: «А ты помнишь, как ты меня в тайге бросил?
Растерялся Иван и не знает, что ему ответить, перепил друг и все это видят. Но всё равно неприятно на душе стало, никогда у него не было в голове такой мысли. И даже чужого человека он в тайге не оставил бы, а тут?
Переглянулись гости, они ничего не понимают, но и им бы хотелось «в душу» братанам заглянуть. Просто, ради любопытства и только, не всё у них хорошо.
А у Правдина сейчас душа нараспашку, глаза огнём пылают: он «праду-матку, «режет». Всем своим видом он ответа требует.
Увели его в другую комнату. И Светлана говорит Ивану: «да не обращай ты внимания, он и нас всех дома «строит». Как стал пить, совсем человеческий облик потерял!»
- Поговори ты с ним, он только тебя и слушается. А так: ни детей, ни меня, орёт на нас, как потерпевший кораблекрушение.
Плохо было «брату» на следующий день, и прятал тот глаза от Ивана: «больше пить не буду: «завязывать надо братан!»
- Ты ведь меня знаешь!
Но раз смолчал Иван, то Михаил почувствовал уверенность в себе и с каждой пьянкой, хоть и не часто всё это было, всё стало повторяться. Очень хотелось ему Ивана за душу задеть: «Ты бросил меня в тайге…». Это был уже коронный номер в его программе пьяных выступлений. Не часто, но всё равно обидно слышать.
Не стали они уже себя братьями называть, как говорится: «язык не поворачивается сказать такое». И даже больше, терпение у Ивана совсем закончилось. И он твёрдо решил для себя, что обязательно скажет своему «братану» своё мнение на этот счёт. Как только «нажрётся» тот и позвонит, так сразу и скажет ему. Другого выхода у него нет. Может это Правдина образумит, и не будет тот больше людей зазря обижать.
- Видите ли, приятно ему в лицо людям посмотреть, а мне?
И слова такие сейчас просятся у Ивана на язык, что тяжелее их не придумаешь:
- Если бы я бросил тебя Правдин в тайге тогда, хоть один раз! То тебе бы «правдолюб» тогда хуже в сто раз пришлось.
- Ты струсил оба раза, «за свою шкуру» испугался: погибнуть мог. Но ты боишься в этом признаться!
- Так, кто-кого, бросил? Тебя спрашиваю!?
- Вот и послушай теперь трезвого человека:
- Меня никак нельзя обвинить в трусости, а ты….Думай сам в этом русле.
Но лучше бы до этого дело не дошло у «братанов», чаша терпения уже через край полнится.
1 декабря 2014 г
