Яркими красками по небу

- Гад ты, Кузнецов… пришел, так хоть бы раньше, или позже…
- Я почти с самого начала и сижу…
Обмерла я, округлив очи.
- И не уснул? – язвлю, осмеливаюсь выстрелить ему взором в очи.
Улыбается победно, что всё же смог пробить мою злость. Вдруг шаг – и обнял меня, притянул к себе… отчего тотчас плюхнулась ему на грудь.
Задыхаюсь, захлебываюсь… ароматом, теплом, чувствами…
Несмело подвожу голову вверх, отчего губы оказались до неприличия близко. Мурашки по телу.
- Всё хорошо там, - внезапно продолжил, немного отстранившись. - Да, косячный конец, но в остальном – твердый пятак.
- Х**к, а не пятак, - ржу с него.
- Че ты материшься… как сапожник? – вдруг не то язвит, не то воспитывает. Глаза в глаза.
А я уже дрожу в его объятиях неприкрыто, не в силах играть – растаяла, размякла, поплыла от его грубой, повелительной, но нежной хватки.
- Вам можно, а мне – нельзя, так? Или что? …не нравится – не общайся, - обижено рычу, пряча взгляд (а голова уже пошла кругом от внезапного, словно бомба разорвавшегося, счастья).
- Ну, ладно… не дуйся, - приблизился, игривым шепотом на ухо: - Может, по кофейку?
- Ага, - ехидничаю. – Осталось еще пропустить объявление результатов.
Глаза в глаза. И вновь губы на расстоянии дыхания.
- Тогда, хочешь… здесь стой, а я принесу? – улыбается паршивец.
Мысль, что придется от него оторваться – сродни Армагеддону.
- Кузнецов, зачем ты здесь? - попытка сменить тему, удержать.
Ржет пристыжено, еще миг – и пристальное мое внимание заставляет замереть, смириться в давлением:
- Хотел свою «ученицу» поддержать.
- Поддержать? – бросаю едкое, смеюсь.
- Ага, - ухмыляется злокозненно.
- Я и чувствую, как ты поддерживаешь, придерживаешь, удерживаешь…
- Отпустить? – колкое, с издевкой.
Скривилась, проглотив удар.
Стыдливо прячу очи.
- А если честно? – пытаюсь не уступить, не признать окончательно свою капитуляцию под его всепоглощающим напором. – Зачем здесь?
- Соскучился…
- И прямо сегодня, сейчас…
- Так повод есть.
- А как же принципы? Как Кисель?
- В смысле? – обмер, ошарашенный. Хватка невольно ослабилась, руки едва ли уже удерживаются на моей талии. – Вы же вроде… уже не того? Он…
Понимаю, вмиг понимаю, к чему ведет.
Жестоко смеюсь – не над ним, над собой… тупоголовой и позорной.
- Если Киселев тр**ает всё подряд, еще не значит… что мы с ним не вместе.
Обомлел, лицо вытянулось.
Вдруг рыкнула дверь за нашими спинами, послышался шепот Шурки:
- Лесь, бегом иди сюда…
Оборачиваюсь – вмиг выпускает из объятий, отступает в сторону ошеломленный Кузнецов.
- Что там?
- Что-что? – раздраженно шипит подруга. – Иди давай!
 
…
«Пять»… реально, с*ка, «пять».
И я даже не знаю – это заслуга Бори и его «проплат» (всякое возможно  в нашем мире), или моя собственная – но факт есть факт… и за все страдания-старания… мне уже плевать и я рада.
 
Мигом оборачиваюсь назад, в  конец аудитории – в надежде… что мой Борясик не поверил мне, не повелся на мой бред (сварганенный на нервах, на эмоциях, в плену помутневшего разума от радости)… и остался до конца, захочет выслушать меня, или «образумить», как вдруг словно молнией меня прошибло: нет, не ушел. Но зато рядом с ним у стены теперь нарисовался… и Киселёв… с огромным букетом роз.
 
С*ка… вот это точно уже… самая что не есть «с***, мать ****, б***ь».
 
***
Вылететь за дверь – и едва ли не матом, ором загнуть на Киселя:
- Ты-то, б***ь, что еще здесь делаешь?!!
- Не понял… - оторопел тот. – В смысле? – короткая пауза (его, моих жутких мыслей, рассуждений, прозрений, сомнений) и осмеливается продолжить, причем впервые так резко и откровенно: - Это ОН, - презрительно сплевывает, - что ОН здесь делает? – разворот к Борису.
Взбешенный взор на конкурента, скалясь от ярости.
Нервически сглотнула слюну, осознавая, признавая окончательно, кто здесь неправ… и что я… окончательно заигралась и вляпалась в самое жуткое… д*рьмо.
Вернее, сама его замесила.
Опустить голову.
- Он… как руководитель… - тихо, неразборчиво, себе под нос, позорно оправдываясь, выдавливая чушь, - преддипломной практики…
- А я, б***Ь, ТОГДА КТО? – рявкнул на меня Артем.
- Потише, - вдруг вклинивается Кузнецов, отдергивая за рукав товарища.
- А ты не лезь, - рявкнул на него вдруг осмелевший Киселев. – И давно ты ее е**шь?
Оцепенела я, огорошенная, выпучив глаза.
Жду, что ответит.
Хмыкнул вдруг Борис, прожевал ругательства. Взгляд около:
- Вот ты какого обо мне мнения, да?
- А тогда какого х** ты сюда пришел? – не отступает со словесным напором Компот.
Молчит Федорович, позорно опустив взгляд.
- Или че? - вдруг выпаливает Киселев. – Мне не дала, так думаешь, тебе перепадет? Так?
Обмер, распятый. Брови выгнулись – а на лицо проступила бледность. Казалось, от прозрения омертвел враз Кузнецов.
«Вот, с*ка..» - я лишь пристыжено скривилась, осознавая фиаско всего творящегося последнее время. Такого болота, такой каши – даже я не готова была заварить.
- Чё молчишь, б***ь? - вмиг вызверился вновь Артем, уже просто трясясь от ненависти к врагу-товарищу.
Шумный вздох и вдруг полуоборот, нервически, истерически смеясь, стер с лица эмоции Борис:
- А-а-а! – взгляд на меня, на него. – Да е**тесь, как хотите! Я, б***ь, просто пришел поддержать! Помочь с дипломом, если понадобится.
- И без тебя справился бы! – дерзкое, пренебрежительное.
- Да уже… вижу.
- Вот и пи**уй отсюда!
Рассмеялся:
- Да без проблем. Себе же спокойнее…
Еще одно метание взора на меня – живо развернулся и пошагал прочь, словно смирившийся, проигравший, сверженный… вождь.
 
А мне противно. От себя противно – как еще никогда не было… так гадко, мерзко, что даже реветь сил нет.
- На, с*ка, - вдруг разворот и швырнул цветы мне в лицо Киселев. – Держи. С праздником, б***ь.
Не успела поймать – упал букет на пол. Разворот - и тоже пошагал Киселев долой, гордо, не оборачиваясь, не цепляясь за гнусности и глупое прошлое...
 
 
Глава 9. Выпускной
 
***
Но это были панты… Если кто и хлопнул передо мной дверью – так это Кузнецов. Попытка позвонить ему, объясниться – игнор. Назначить встречу, прорваться в «ОНГМ» - тут даже уже Лиля созналась, что у меня нет шансов. Запретил на раз… и ни под каким предлогом, разве что «…только на похороны, ее похороны», - цитата.
 
В общем, сдалась я Компоту… нет, не в плане «кекса», нет. В моральном… Вот как я бегала за Кузнецовым, так и этот мерзкий «Напиток» за мной щеголял, не давая проходу. Нытьем, изрядно так, рачительно давя на жалость… Короче, опять иногда, редко, но вечера с ним: то кафе, то ресторан, то кино, то клуб.
Не давил. Был, как всегда, другом-кавалером, которого… временами я одаривала сдержанными поцелуями, лаской объятий или едва осознанным, но скромным, поглаживанием.
Физиология брала свое – и пьяное тело… иногда бушевало, рисуя в голове вместо одного героя – другого.
Но грань не переходила…  и надежды впредь особой не давала. Так только - в глубоких его догадках и упованиях.
 
И, тем не менее…вот уже и выпускной. Кисель с защиты диплома мне больше не доверял, а потому на всяческие мои «официальные», запланированные пьянки рвался тоже. Не исключением оказался и сей день. Ночь.
Ведь наши одногруппники, если и отважились пойти в ресторан, то только до часиков одиннадцати вечера максимум, ибо дома ждет… дом. А вот наша честная компания «алкашей-любителей», тех самых, что так удачно осаждали не раз дачу Дробышева, вновь вышла на охоту.
И вот тут-то и пригодился, шикарно (как по мнению «товариСЧей») вписался мой Киселев: организовал досуг в клубе, в вип-ложе, а затем пустились по ночному городу бродить… утопая в остатках запрещенного дурмана…
 
Я, Шурка, Лида, Лиза, Вика, Коля, Митя, Витя, Серега, Жека, Петя, Леха, Артур и мой Артем… - все мы шагали в будущее, глубоко наплевав на прошлое и настоящее. Ржали, гнали, веселились. Песни пели и даже временами дрались. Всё было… согласно традициям и «ГОСТу». Выпускной удался…
 
Замерли посреди моста парни, пристально всматриваясь в завораживающую темень бурлящей реки.
Еще шаги – подоспели и мы к ним.
Ржу:
- Че? Жить надоело, перебухали?
- А слабо прыгнуть, Лесь? – вдруг кидает мне вполне серьезно Митяй.
Еще сильнее хохочу:
- Ты меня на слабо не возьмешь, не тот случай.
- Нет, реально, - внезапно заорал сквозь идиотический смех Витек и живо принялся разуваться. – Кто зассыт – тот лох!
Еще секунды – и уже полез через перила. За ним последовали и остальные корефаны, кроме Жеки и Лехи.
- Или адекватный, - недовольно буркнул последний.
Стою, ошарашенная я, не знаю, что делать… что сказать.
Взгляд на Киселя:
- А ты?
- Что? – удивленно вскинул бровями.
- А че ты от него хочешь? Он же тоже... "адекватный", - внезапно заржал Витя и тут же сиганул вниз.
Дикий, пронзающий визг, заряжающий странной энергией, охотой, тягой – и плюхнулся вводу, создав едва ли не цунами своей-то тушкой.
Ржут остальные.
- Е**** его в р**! – завизжал вдруг Серый и рванул за ним.
Вмиг подходит, протискивается ко мне Шурка и испуганно шепотом на ухо:
- Ты же не будешь? Не настолько больная?
Оборачиваюсь, взгляд на подругу: а сама уже чувствую, как глаза мои горят… и прям так и тащит меня за душу, за руки в пучину безумие.
- Пожалуйста… - отчаянно та.
Мигом стягиваю с себя платье (благо, белье додумалась нацепить), снимаю босоножки.
- Лесь, ты че? – слышу грозное, недовольное за моей спиной. Конечно, Кисель. Кто ж еще?
- Реально, Лесь, - не уступает испуганная Санька. – Там же быстрее убьешься, чем проскочишь! Скольких дебилов там потом водолазы искали. Лесь!
Игнорирую нытье.
Приближаюсь к Кутюхиной, сую вещи ей в руки. И тихо, едва различимо:
- Напиши с моего Кузнецову: не приедет – прыгну.
Разворот и пошагала к уже визжащим, лопающимся от удовольствия парням, что еще предвкушали прыжок.
- Правильно, малая! Сразу бы так!
Попытка перелезть, но тут же хватает силой меня за локоть Артем.
Глаза в глаза:
- Не смей!
- А ты запрети!
- Запрещаю.
Саркастически цыкнула я, паясничая. Скривилась злокозненно:
- Не-а… не верю, не канает. Отпусти, - отчасти грубо.
- Лесь, не надо! – отчаянно, хотя еще сурово.
- Руку убрал, - метнула взгляд на его хватку.
- Не уберу.
- Ты сейчас… на*** пойдешь. Понял?
Обмер, округлив очи. Силу сбавил, хотя все еще не оторвался.
- Че ты такая конченная? – вдруг искренне, обреченно, смело глядя в глаза.
- Какой родилась, - рычу пренебрежительно.
- Ты же не такая… - растерянное, полностью капитулируя.
- А то ты знаешь, какая! Руку убрал! – гневно, едва не скалясь.
Поддается. Отступает…
Живо перелезть через забор и замереть рядом с прочими смертниками.
Ну, Кутя… хоть бы ты не подвела. А то всё будет… реально глупо и напрасно.
 
***
Немало времени прошло, и сложно было уже резину тянуть, хотя… как могла – так и играла… то роль, то на нервах.
 
Все наши «добровольцы» уже давно спрыгнули и выплыли на берег, скрылись в чаще городского «недо-парка».
 
Но вот очередной автомобиль, черный джип – и тормозит на проезжей части, прямо на мосту, около нас. Мигом распахнулась дверь – и вылетел ошалевший, разъяренный Кузнецов.
- КАКОГО Х**?! – дико взревел, метая взгляд то на меня, то на Киселя, то на девок.
 
Заливаюсь победной ухмылкой:
- Ну, ты-то хоть со мной прыгнешь?
Обмер, выпучив глаза.
- А ты че ее не попустил? –