отношения. К тому времени ее с двумя детьми бросил муж, и всяческая помощь была ей совсем не бесполезна. Через неделю после Юлиного исчезновения утром в раздевалке Коля сказал: «Вчера твоя приходила, а я даже твоего теперешнего телефона не знаю. Я сказал ей, чтобы встречала тебя на проходной после смены». Но Юля так там и не появилась. Ни разу. Позже она объясняла: «Не хотела навязываться».
Потом я довольно часто вспоминал Юльку. Но где и как ее искать? Да и надо ли?
Не смотря на жизнь в одной комнате, отношения со старой знакомой оставались исключительно платоническими. К тому же я частенько выпивал. В конце концов, месяца через три месяца меня «попросили».
Как-то в начале октября я забирал от нее свои вещи. Несмотря на весьма поздний час, мне указали на дверь. Я вычислил кратчайший путь с Петроградки до Московского вокзала. Там я надеялся заночевать. Пошел средним темпом с увесистой и объемстой сумкой на плече сквозь сырую петербургскую ночь. Перешел Троицкий мост, срезал угол на Марсовом поле, по Фонтанке, потом на Литейный. Повернул с Литейного на Невский. Прошел метров 200. И вдруг! Навстречу Юля! Юлия Владимировна!! Юлия Владимировна!!!
Мы обнялись.
Она почему-то сказала: «У меня есть 15 рублей». Мы пошли в круглосуточную аптеку. Там я купил 100 граммов спирта, и прихлебывал из бутылочки весь вечер. Точнее ночь.
Юля одета была далеко не по сезону. Во время первого перекура (курил только я) на Манежной площади я напялил на нее одну из своих курток. Потом мы сидели, разговаривали в работавшей всю ночь булочной-кафе на углу Невского и Литейного. Выяснилось, что тогда, в конце марта ее насильно затолкал в автомобиль и несколько дней удерживал в квартире братик бывшего «мужа». Потом ей удалось сбежать. Снова без документов. Юля рассказала, что пару месяцев прожила в Москве, потом у одного знакомого в Токсово. Потом в заброшенной армейской палатке в лесу. К людям она выходила лишь днем. Без паспорта ее взяли на работу мойщицей стеклотары. Правда, платили каждый день, но этих денег хватало лишь на хлеб. Только когда мы вставали из-за столика то обратили внимание, что на фото чуть выше того места, где мы сидели, изображен вид на наш бывший дом в Песках, рядом с ПНК им Кирова.
Остаток ночи мы провели на Московском вокзале.
Вторую ночь мы тоже провели там же. Помнится, у меня было препоганое настроение. А какое еще может быть у БОМЖа практически без денег и совсем без документов. У БОМЖа ясно чувствующего свое бессилие, невозможность, не смотря на всё желание, и прилагаемые усилия что ни будь изменить. Подавленный, раздавленный, почти на грани отчаяния я сидел на жесткой лавке.
Юля всегда отличалась внимательностью и сочувствием к тому, кто был рядом с ней, заметила мое состояние, обняла меня за плечо и начала говорить… Непрошено, непроизвольно, из моих глаз потекли слезы. Это был один из самых важных разговоров в жизни. Будут еще другие важные, тоже с Юлей. Но об этом позже. Потом мы вместе пытались вспомнить, что именно она говорила. Но дословно воспроизвести содержание сказанного конечно не могли. Кажется суть слов моей Юльки (ведь я снова буквально вчера ее нашел, нашел в сущности не надеясь и не рассчитывая на это, а что она для меня значит я начал понимать только сейчас) сводилась к тому, что в нашем положении главное не потерять себя. Не махнуть на себя рукой. Иначе опустишься. Опустишься окончательно. И превратишься в бесполое животное, вовсе утратившее человеческий облик. Основная опасность при жизни без крыши над головой в том, что это может произойти очень быстро. По этому одно из основных правил, которых мы должны придерживаться, это чистоплотность. Никогда нельзя пренебрегать возможностью вымыть руки, лицо, простирнуть. Это надо делать в любом кафе, при каждом удобном случае. Ведь может случиться так, что другой вариант Бог весть, когда представиться. И еще одно очень важно – не потерять уважение или его остатки к себе. «Да мы остались без жилья. С нами это случилось. Но это может произойти с любым». Юлька, утрируя, говорила: «Все станут БОМЖами.» Ну и что, теперь надо удавиться и не жить? Нет. Не дождетесь. Ни в коем случае. В конце концов мы докажем себе и другим, городу и миру, что можем жить и так…»
О чем то важном мы еще говорили… Но, наверняка, самым главным был тот духовный, оптимистически спокойный эмоциональный заряд, который она передала мне той ночью. Недаром я потом спустя месяцы вспоминал этот разговор.
У меня тоже не было документов. Только «временное удостоверение личности». Такое в милиции выдают взамен потерянного паспорта. Ночевал я на вокзалах и подъездах потеплее. Но было немного денег, а новый паспорт уже лежал в Мурманской области в поселке Ревда на месте постоянной прописки, в полутора тысячах километрах к северу от Петербурга.
Оставалось найти недостающие финансы и ехать за орластым документом. Поисками денег я и занимался изо дня в день. В связи с этим Юля как-то сказала: «Я и не знала, что ты такой целеустремленный». В итоге деньги были одолжены. Мы обменялись электронными адресами и я поехал.
В свойственной ей скромной манере Юлька пару раз намекала, что хотела бы поехать со мной. Но я боялся, что без документов ее просто-напросто не пустят в поезд. Каким я был дураком выяснилось лишь в день отъезда, когда мы прибежали на вокзал за пять минут до отхода поезда, и никто никаких документов кроме билетов вообще не проверял.
В дороге я почему-то зашел в вагон-ресторан. В результате денег на обратный путь уже не хватало. Да и в Ревде «отметился». Вроде как новый паспорт обмывал. Не смотря на то, что на местной почте интернет не работал, мне удалось найти выход в сеть .
(Из интренет-переписки)
25.10
Привет, Юлька! Завис я в этой Ревде не знаю на сколько. Денег нет, что делать не известно. Если будешь так любезна подойди вечером на пер Бойцова д. 4 кв. 140 к моей бывшей супруге Лиле. Получи у нее 500 руб., которые она мне должна и отправь телеграфом – пос. Ревда Мурманской обл. Комсомольская ул. 27 кв. 11. Буду признателен. СКУЧАЮ!
Юлька ничего не ответила. Деньги на обратную дорогу были найдены в другом месте. Из Оленегорска я написал ей:
27.10
Привет!
Почему молчишь, случилось что?
Буду в Питере в понедельник рано-рано утром. Около семи утра на Ладожском вокзале. Если не сможешь - тогда ежедневно в 19-00 на Мосбане, или в 21 -00 тебе удобнее? Напиши СМС на мой номер.
Целую, скучаю...
Когда я уезжал, мы договаривались, что через неделю ежедневно в 19-00 будем ждать друг друга на Московском вокзале. В зале ожидания.
В первый вечер Юли не было.
(Из интренет-переписки)
29.10
Я уже давно в нашем родном городе.
Дважды звонил сегодня на бывший домашний номер. Первый раз мужской голос ответил " ... возвращайся" второй раз женский: «Юля?!. Почему ты молчишь?» Тут я не выдержал: «Позовите Юлю пожалуйста!». «Ее нет дома».
Следует ожидать, если не будет никаких исключительных обстоятельств до 19-00 что ли?
Не пришла она и на следующий день. И только на третий я как всегда внезапно увидел ее. В новом летнем синем плащике-колокольчике, с новой прической. Потом она призналась мне, что была уверена – из Ревды я уже никогда не вернусь. Останусь там. Все-таки собственная однокомнатная квартира.
Снова начались ночевки на вокзалах. Как правило, на Витебском. В отличие от Московского его обитателей не выгоняют с двух ночи до пяти утра на улицу на время уборки залов ожидания. Но вход на Витебский закрывается около часа. «Кто не успел – тот опоздал». Как-то опоздали и мы. Ткнувшись в запертую дверь, я повел Юльку обходным путем – к Обводному каналу. Попетляв, мы перелезли через не слишком высокую металлическую решетку. Прошли по путям к платформе, а от туда в здание вокзала. «Ну, сегодня ты сработал не на 5, а на все 25 баллов», - восхищенно сказала Юлька. Единственный минус – в зале ожидания бывало весьма прохладно. Обычно Юля спала, положив голову мне на плечо. Каждый раз она трогательно спрашивала: «Тебе не тяжело?». Частенько мы не только приваливались друг к другу, а вообще друг на друге устаивались в полулежащем положении, укрываясь своими куртками. Как-то утром на продуваемом всеми ветрами Загородном проспекте было особенно холодно. И я буквально насильно повязал ей на шею свой шарф.
За три дня ожидания Юли я нашел на работу. Начал устраиваться. Общежитие дали сразу.
- Я упырь. Я и общаги не заслуживаю, - сказала Юля.
И снова все попытки переубедить ее оказались напрасны.
Ночуя в общаге я мучился из-за того, что нахожусь в лучших условиях, чем она – не слишком сильная женщина. Иногда я проводил ночь вместе с ней на вокзале. Она не совсем понимала – зачем это делается, но особо не возражала.
На ноябрьские праздники все соседи по комнате разъехались. Я привел ее в общежитие. Через пару дней появился один из обитателей комнаты. Наверное, Юля ему приглянулась. Сосед начал планомерно спаивать нас. Точнее говоря, пил только я. Юля могла позволить пол бутылки пива. Максимум. Потом сосед подставил меня. По крупному. С пьяных глаз я решил, что нечего ожидать утра в общаге и уже вечером начал укладывать вещи.
Можно только представить себе выражение возмущенного удивления, возникшее на моем лице, когда на вопрос: «Ты со мной?» Юля спокойно ответила: «Я остаюсь здесь».
Рюкзак и сумка были сгружены в кладовку на вахте. А я пол ночи ломился в закрытые двери своей бывшей комнаты. Ломился, переругиваясь с соседом. Ломился, пока не услышал Юлин голос: «Не отвечай ему. Сделаем вид, что мы спим». Переночевав на диване рядом с вахтой, наутро вспомнил, что кое-что я впопыхах забыл вчера. Комендантша и вахтерша, которые пришли вместе со мной были достаточно удивлены, обнаружив за открывшейся дверью перед включенным телевизором девушку в мужской рубашке и трусиках.
Через некоторое время меня избили. Да так «хорошо», что из травмпункта на скорой отвезли в институт нейрохирургии. Там из приемного покоя прямиком в реанимацию. Хотя я был вполне в сознании, но в реанимации меня продержали почти неделю. Отлежал две недели. Одну из них в реанимации. Снова устроился на завод. Но общагу там лишь обещали. Так и не дали. А потом я снова получил по морде.
(Из интренет-переписки)
27.11 2007
Юлеша!
Привет!
Я в нейрохирургической больнице на ул. Маяковского 12. 1 отделение 8 палата. Впуск до 20-00.
Прости. Приходи! Буду там до пятницы как минимум.
Леша
29.11
Привет Юлька!
Я пока еще в больнице, хотя на работу вроде устроился. Завтра, т.е. 4.12 первый день. Пока не знаю, как удастся совмещать работу и лечение.
Надеюсь у тебя все ОК. Чего не пишешь, Ленишься или случилось что, Пиши. Жду. ОЧЕНЬ ЖДУ.
15.12
Привет!!
В шоке была от твоего письма; что случилось-то? Прости, что не пришла в больницу. Объяснять, думаю, не надо. Как ты? Работа - работой, а, ладно... Спасибо за письма. Да..
Обнимаю, целую и, несмотря ни на что, горжусь тобой.
Как-то мы случайно встретились на углу первой линии и Большого проспекта Васильевского острова. Юля куда-то торопилась, и мы договорились пересечься на следующий день.
18.12. 2007
Привет, родная!
У меня все ужасно. Греют только твои слова, сказанные на Московском вокзале,
