рядом.[/i]
Явившись в следующий раз, она начала просить разменять квартиру, поскольку ей негде жить, мать не пускает домой, а у подруг это становится невыносимо, она всем мешает. Кирилл знал свою жену и был готов именно к такой постановке вопроса. Его двушка была неплохой, удобной и разменять её особого труда не представлялось, правда доплату должен был делать он, это уже не обсуждалось, своих денег у жены не было, она уже полтора года нигде не работала, занималась собой и домом.
-Я подумаю, - сказал он ей при очередной их неприятной стычке.
- А где мне жить пока ты будешь думать? - сорвалась она на крик. - Если ты нашёл другую, то и поживи у неё, пока не разменяемся. Что же ты здесь сидишь? Или она тоже без жилья, и ты намереваешься привести её сюда?
- Намереваюсь и очень скоро, и сижу я у себя, - вскипел он, - и буду сидеть, сколько посчитаю нужным. А ты если будешь орать, не получишь ничего, ты меня знаешь.
Жена тут же осеклась и стала опять слёзно умолять его поскорее разменять жильё.
- Сначала надо развестись, хотя без детей это можно сделать в один день, - сказал он.
На что та ответила, что разводиться в один день будет только, когда он реально предложит варианты размена. Чтобы всё сделать сразу, для верности.
- Ишь, какая расчётливая, - огрызнулся Кирилл. - Ещё и условия ставит.
- Ну, не оставаться же мне на улице, ты же сам другую нашёл и радуешься, а я раз оступилась и пинком под зад получается.
- Так уж и раз.
- А больше ты меня не залавливал.
- Не ловил вот и не залавливал, а то уже давно бы встал это вопрос. Думаешь, я слепой что ли, не видел, как ты с мужиками кокетничала при каждом удобном случае. Это я ещё рядом был, а без меня ты даже дружка моего не пропустила мимо.
Объявление на размен он подал почти сразу, но предложений не поступало никаких даже самых неподходящих. Жить в одной квартире с женой ему ужасно не хотелось, она почти каждый день приходила на взводе и начинала противно выяснять отношения, а потом, озлобившись, орала всякие пошлости.
Через месяц такой жизни Кирилл позвонил Асе. Вкратце обрисовав ситуацию, спросил за ту комнату у её подруги. Ася сразу взялась помочь, и уже вечером они вместе звонили в незнакомую ему дверь. Та встретила их радушно, оказалась очень приятной, молодой особой, и Кирилл остался там в этот же вечер. Комнатка была малюсенькая, но чистая и тихая, да и просила за неё Ольга совсем немного, что очень устроило Кирилла. Он подспудно догадывался, что размен может затянуться надолго, а наблюдать истерики жены ему ужасно не хотелось. Уже через пару недель он так привык к новому жилью, что шёл туда с работы, как к себе домой. Оля поняла это сразу, но вида намеренно не подавала. Ей тоже нравился этот неразговорчивый, спокойный парень, и она, боясь признаться в этом самой себе, старалась ему приглянуться. Она работала секретарём в строительной организации, каждый вечер готовила ужин на двоих и хлопотала по дому. Кирилл наблюдал за ней и невольно сравнивал со своей женой. Без этого сравнения та все годы казалась ему обычной, не хуже других, но, глядя на спокойную и уютную Олю, он всё отчётливее понимал, что до хорошей домашней женщины его жене было ой, как далеко. И стойкое нежелание видеть её и даже просто находиться рядом, нарастало в нём с каждым днём всё сильнее. С разменом дела стояли на месте, но это не сильно его напрягало, он душевно жил в восьмиметровке и был этому рад. Уже через месяц неожиданно тихой жизни он предложил Ольге прокатиться на машине по близлежащим окрестностям. Та, немного посомневавшись, всё же согласилась и, упаковав дорожные сумки, они оправились в путь. Кирилл запланировал пятидневное турне с остановками в гостиницах, собственно так всё и получилось. По вечерам они пили кофе, уютно расположившись в гостиничном номере, и строили планы на будущее. Кирилл даже предложил сделать ремонт большой комнаты и кухни. Оля была не против, правда, всё же несколько опасалась их скороспелого решения. Однако Ася убедила подругу, что Кириллу можно довериться, и та перестала сомневаться.
Время бежало и через полгода, наконец, появился подходящий вариант размена его квартиры. Жена по-прежнему настаивала это сделать поскорее, так как опасалась, что он передумает и начнёт строить ей всякие козни. Поэтому она сразу согласилась на развод и подписала бумаги на размен. Прилично доплатив, Кирилл взял себе хорошую однушку, жене досталась хрущёвка. Но она ухватилась за этот спасительный вариант, и размен прошёл достаточно быстро. Свою однушку Кирилл сразу сдал, жениться на Ольге и объединять две квартиры в одну в его планы пока что не входило, да и та разговор об этом не заводила. Они жили тихо, уютно, без всплесков сильных эмоций и без страстей. Добродушный, спокойный Кирилл нравился Ольге всё больше и больше, она чувствовала себя с ним защищённой и не одинокой. Кирилл тоже ловил себя на мысли, что испытывает к Ольге неожиданно тёплые, нежные чувства, и был рад их встрече. Иногда забегала Ася, она по-прежнему помышляла о продаже дома, но дальше разговоров дело не шло. Кирилл её хорошо понимал и поддерживал в этом вопросе. Он и сам не раз с тоской вспоминал те заповедные места недалеко от проезжей трассы.
- А давайте съездим туда все вместе,- предложил он однажды подругам, и те сразу же ухватились за его идею.- Вот на Новый год и поедем, гульнём всей сплочённой компанией,- продолжал мечтать он. - Сашко будет рад, и нам весело. Встретим праздник с душой и на всю катушку, так я уже по - этому всему соскучился.
Но с приходом зимы всё неожиданно поменялось. Ася неудачно упала, сломала ногу, перелом был сложный, со смещением, к тому же ей неудачно наложили гипс, и ногу пришлось ломать снова. Она пребывала в ужасном душевном состоянии, долго лежала в больнице, а потом Оля каждый день бегала к подруге, благо жили они не так далеко, иногда её навещал и Кирилл, отремонтировал её машину и отогнал её в свой гараж. Потом она ещё несколько месяцев не могла выходить на улицу, страх опоясывал всё тело, нога часто давала о себе знать, она плакала, и Оля утешала подругу, как могла. Периодически ей закрывали больничный, и она на несколько дней выходила на работу, но потом снова садилась дома. Доктора прописывали ей смену обстановки и душевный покой. Вконец измученная переживаниями, она уволилась с работы и сидела дома, всё больше погружаясь в депрессию. Ближе к лету Кирилл предложил Асе отвезти её в деревню, он считал, что та обстановка и покой придадут ей силы и сделают своё дело. Ася согласилась, и они незамедлительно отправились в путь. Но когда приехали на место, оказалось, что продавщица Люська недавно перенесла сложную операцию и сама нуждалась в постоянной помощи, редко выходила на улицу и никого не хотела видеть. Ухажёр её всё также пил, чем доставлял ей немало хлопот. Сашко попал в аварию и сломал рёбра, жена уложила его в свою больницу, но и там он чувствовал себя не лучшим образом. Так что былого тёплого приема со стороны деревенских не получилось, напротив все погрязли в своих болячках и проблемах, и радости от приезда Аси никто не испытывал. Она жутко огорчилась увиденному, даже расплакалась, и Ольга весь вечер уговаривала её не принимать всё близко к сердцу. Напротив, она указала подруге, что не у неё одной существуют проблемы, другие тоже зависают в них и лечатся. Ася боялась оставаться в деревне одна и, прожив там три нервных дня, они вернулись в город. Настроение у всех было не на высоте, а тут ещё Оля неожиданно сообщила Кириллу, что у них будет ребёнок. Столько навалившихся сложных событий повергло его в замешательство. Он реально подустал от постоянных мотаний Ольги к подруге, от Аськиных слёз и страхов, от переживаний и развода с женой, переездов и т.д. А главное он не видел быстрого выхода из всех этих навалившихся проблем. Он глупо и неудачно предложил Оле не торопиться с решением родить ребёнка. Та приняла его слова за нежелание иметь детей и указала ему на дверь. Кирилл потом никак не мог достучаться до её сознания, она психовала, ничего не хотела слушать и настаивала на его уходе. Видя её постоянные нервные срывы, ему пришлось отказать жильцам и перебираться в свою однушку. Оля резко порвала отношения и старалась всячески его избегать. Обращаться за помощью к Асе он не решался, знал, что той ни до чего нет дела, и вряд ли она сейчас способна решать ещё и их проблемы. Жизнь как-то сразу у всех пошла наперекосяк. Каждый зависал в своих изматывающих неприятностях и не мог выкарабкаться из них уже достаточно долго. К тому же Ася опять заговорила о продаже дома, потому, что денег на жизнь и лечение у неё катастрофически не хватало. Оля с трудом переносила беременность и много лежала в больнице. Кирилл навещал её, но их встречи всегда заканчивались её слезами, и врачи посоветовали ему не заставлять её нервничать так часто. Ко всему прочему, у Ольги не складывались отношения ещё и с лечащим врачом, и она находилась в постоянном неврозе. Жизнь просто укуталась в серые тона.
[i] Прошло больше двух месяцев после его ухода от Ольги, а настроение её не менялось, и встреч с ним она сознательно избегала. А тут ещё бывшая жена взялась дозваниваться до него, прознала про то, что он один живёт в квартире, приходила на работу и уговаривала, чтобы не дурил, и они вновь жили вместе. Она устала от одиночества, у неё не налаживалась личная жизнь, и к тому же, она постоянно нуждалась в деньгах. Этот факт его общения с бывшей женой не остался неизвестен для Ольги, что ещё больше отягощало все его попытки поговорить с ней. В конце концов, устав от постоянного напряжения, Кирилл решил спустить всё на тормозах, пусть всё будет, как будет, решил он. Всё равно все его старания наладить отношения результата не давали. Он тосковал, страдал и надеялся, что может, когда она родит, то остро почувствует в нём необходимость, но этого не произошло и тогда. На выписку из роддома Кирилл пришёл один с огромным букетом и двумя бутылками Шампанского. Ася опять чувствовала себя не лучшим образом и не решилась поехать встречать подругу. Он привёз её к ней на следующий день, они все вместе посидели за наспех собранным столом, и Оля попросила их уйти, так как очень устала и нуждалась в отдыхе. Девочка вела себя беспокойно, молока у молодой матери не было, и это тоже сильно отягощало обстановку. Кирилл предлагал ей свою помощь, но Оля решительно отказывалась, хотя по всему было видно, что одной ей справляться невыносимо тяжело. Дочку назвали Кирой, она была сильно похожа на мать, Оля записала её на свою фамилию, правда отчество дала его. Кирилл ни на чём не настаивал, решил, что та сама вправе всё решать, но от помощи дочери не отказывался никогда. Он купил и коляску, и кроватку, ванночку, массу игрушек и памперсов. Притащил упаковку детского
