квартирах и общежитиях, хозяева которых, решившие на чужом горе сорвать куш, бесчеловечно завысили цены. Не все уцелевшие дети смогли поступить обучаться в новые школы, потому что не хватало мест. Подобно этому, но ещё хуже ситуация обстояла с детскими садами. Последствия потери Москвы и области ощущались ещё долго и отдавались повсеместной бедностью, а иногда и голодом. Чего нельзя сказать про зону. Грабители и мародёры, работорговцы и сутенёры наоборот разбогатели, комфортно устроившись на костях бывшего столичного региона.
Машина неслась на скорости восемьдесят километров в час, и Николай с лёгкостью выдохнул. Кошмарные полчища скорее всего прекратили погоню и разбрелись по мёртвым пространствам. Путники несколько раз подпрыгивали на местах, невольно ударяясь головой об потолок, задевая вечные дефекты русской дороги. Ямы, которые ни до всей этой напасти, ни после неё так и не починили. Руководство района пыталось исправить и улучшить положение водителей, но наспех заделанные дыры, причём экономя на материале и пренебрегая правилами укладки нового асфальта, недолго служили на благо. Тяжёлые фуры, тракторы и лихие владельцы легковушек разбивали эти заплатки за короткое время. Эта больная для русского человека проблема не позволяла о себе забывать и сейчас, заставив Алексея замедлиться, чтобы не разбить транспорт и без того помятый.
Друзья и не заметили, как миновали границу Тучково и Рузского района, вступая на территорию нового и неизвестного для них района. Одинцовского. Лишь спустя время эту новость открыл им дорожный знак, стоящий возле необъятного поля, которым некогда пользовались для посадки картофеля и других овощей. Раньше его и косили, и пахали, а теперь пригодная земля для посадки овощей поросла злостным сорняком и подвергалось скоротечной интервенции борщевика, захватившего канавы по краям шоссе и своими цветками больше напоминавшего бамбуковые заросли. Почти как в джунглях.
Рядом с границей районов, где проезжали свой путь Николай и Алексей, простиралось поселение Дубки, достаточно хорошо сохранившееся. На первый взгляд, спокойно можно было заявить, что все жители ушли на какое-то мероприятие, например, в церковь. Только трава захватила все тропинки и участки, что и резало глаз. Зато все калитки и двери в дома оставались закрытыми. Окна целы. Стены не изрешечены пулями. Здания и постройки не подверглись разрушительной силе пожаров. Николай и Алексей недоумевали: “Ближе к Москве, чем Осташёво, но ни одного мутанта!?” С другой стороны, это было им на руку, так как боеприпасов оставалось совсем немного. Да и сами чувствовали себя измотанными. За столь долгое время поездки, только в этом поселении появился первый поворот. Из-за деревьев рядом с ним выглядывала башня храма с небольшим куполом.
Усталость и напряжение не позволяли Алексею всецело сосредоточиться на дороге, продолжительно сохраняя его в состоянии шока. Николай ничуть не меньше был потрясён произошедшем столь недавно, однако смог разглядеть впереди аномалию, в которую неумолимо неслись бойцы. Он среагировал слишком поздно, Алексей не успел затормозить и неожиданно свернул в сторону, врезавшись в фонарный столб. От столкновения друзей резко швырнуло вперёд. Они ударились лицами о твёрдую поверхность. Водитель разбил себе губу и нос, поскольку находился спереди. По телам прокатился импульс боли, что продолжал не давать покоя в голове, в сопровождении головокружения. В глазах помутнело. Автомобиль заглох.
Превозмогая невыносимую боль, Николай позвал партнёра, но тот не отзывался и бездвижно лежал в своём кресле. Голова продолжала гудеть. Что-то попало в глаза и щепало. Тело оказалось парализовано слабостью. Руки и ноги еле-еле поддавались движению. Николай первым делом отворил двери и, выбросив из кабины автомат, перелез, будто инвалид, и выпал на асфальт, как пьяный. Боль скручивала его и заставляла сдаться, ввергая в отчаянье и подчиняя своей воле. Разум давно уже капитулировал перед ней, но что-то другое воодушевляло на подъём. Опираясь на оружие, он медленно встал на ноги, держась за машину. Алексей по-прежнему пребывал без сознания, несмотря на просьбы и толкания своего напарника, который схватил его за плечи и вытащил наружу, искренне веря, что Алексей жив. С окрестностей стали сбредаться любопытные мутанты, благо не самые опасные. Николай, перекинув ремень автомата через шею, рыча от боли, взгромоздил тяжеленого товарища на спину и направился в сторону церкви, как единственно крепкого каменного здания по близости. Ворота в заборе, к счастью, оказались не заперты, и юноша подошёл ко входу в обитель. Стальные двери заскрипели. Кто-то отворил ему их с той стороны. Николай на последнем издыхании вошёл внутрь, положил своего друга на пол и уселся у стены, глядя, как какой-то человек закрывает двери. В глазах всё чернело и исчезало до тех пор, пока он не отключился, так и не поблагодарив незнакомца.
