Пустоцвет

ног, с детьми чужими, или без… своих. Лишь бы с головой: причем в обоих значениях.
 
 
Глава 36. Эвридика
 
***
- Так что, до утра? – уставился на меня Афанасьев.
Закивала поспешно головой:
- Да, до утра…
Улыбнулся понимающе:
- Хорошо. Только не затягивай: чем дальше, тем хуже – причем для обоих.
Киваю одобрительно. Скривилась невольно. Пристыжено опустила очи.
 
***
Проснулась от того, что кровать моя дрогнула, просела под чьим-то весом. Резво распахнуть веки: солнечный свет болезненно ужалил в глаза - поморщилась; машинально прикрыла лицо ладонью.
Тихо рассмеялся «гость». А затем и вовсе раздался голос, будто перезвон чего-то самого нежного и самого трепетного, самого теплого на земле. По моей душе скользнул родимый, ласковый бархат:
- Доброе утро, зай.
Улыбнулась счастливо я.
- Костя... – хотела еще кое-что добавить, но не дал. Тотчас припал своими губами к моим, убрав руку, схватив и сжав ее своею. Короткие, рывками поцелуи, семеня, одаривая ими всю меня: щеки, нос, веки, лоб, уста… - куда попадет. Молчу, тихо смеюсь, зажмурив глаза и наслаждаюсь шальным, безумно сладким, всепоглощающим моментом. Но вдруг миг – и застывает.
Испуганно обрушиваю на него взгляд:
- Что?
- Ниче… - странная, загадочная улыбка исказила его уста.
- Тогда целуй дальше… А то ишь остановился… - смущенно захихикала я. Рассмеялся и Пахомов.
Вмиг припал ласкою к губам: запойный, знойный, сводящий с ума пляс наших губ.
И вдруг отстраняется. Глаза в глаза. Шепотом:
- Боже… Лизка моя… - провел, погладил по волосам. Коснулся на мгновение кончиками пальцев моих губ – поймала, укусила их слегка, отчего тот сразу рассмеялся. – Девочка моя… - и снова скользит взглядом по всему лицу, будто пытаясь впитать в себя всё, что видит. – Я думал, что сойду с ума. Что больше тебя не увижу… - Немного помолчав: - Прости меня, зай. Прости, котёнок… что так тебя подвёл…
Пристыжено смеюсь, на мгновение пряча взор:
- Ничего не подвёл. Сделал всё, что мог. Это я – дура, - глаза в глаза. - Зачем вообще во всё это полезла?  Почему тебя не послушала? – и снова спрятать стыдливо очи. Шепотом: - Героем хотела быть… пользу принести – и всё проср*ла. Ты столько надежд в меня вложил – а я подвела. Испортила… Черти что натворила, нагородила. И даже тебя умудрилась сдать…
Тихо рассмеялся неожиданно, отчего даже поежилась я, сжалась в непонимании. Взор в глаза. Не стихает нежная улыбка:
- Ну, что ты, Лиз? Ты всё правильно сделала. И ничего не испортила. Много тварей повылазило на свет – трусость и недоверие взяли свое. Всех, что были там, повязали. Крысы на то и крысы - быстро раскололись, лапками застучали. Да и "старших" своих слили. Так что… о лучшем и мечтать никто не смел. Недолго их кодле осталось на воле бегать.
- А эти… - немного отстраняюсь, отодвигаюсь в сторону. Поддается и Костя, сел ровно. Глаза в глаза. Решаюсь договорить: - Казанцев, Сальников... Горбунов. Что им светит?
Скривился, шумный вздох. Отвел взгляд в сторону. Нервически сглотнул слюну:
- Горбунов… при задержании застрелен. Но, Лиз, - отчаянно. Резко выстрелил взором мне в очи – отвечаю тем же… Сжалось в страхе мое сердце, боясь последующего. – Он сам виноват. Со стволом. В тебя стрелял.  Я не мог иначе…
Опускаю взгляд. Киваю покорно головой:
- А те? – едва слышно.
- А те суда ждут. Но вряд ли что-то радужное. Сами себя под черту подвели. Им конкретное предъявляют: начиная от похищения сотрудника милиции… и до… - немного помедлил, - такого, что лучше тебе и не знать. Теми еще мразями оказались… Как и Науменко их.
Нервически, громко сглотнула слюну.
Невольная колкая пауза пролегла между нами. Но минуты – и отозвался Костя:
- Так что ты у меня – умница, - коснулся неожиданно щеки, нежно провел вдоль скулы. Глаза в глаза. Улыбнулся: - Храбрая моя…
Зажмурила болезненно веки я, сдерживая позорные слезы: вспыхнули воспоминания, возрождая былое будто наяву.
В горле запекло… Но решаюсь… на важный, жуткий, убийственный, режущий плоть и душу, вопрос:
- Костя… - несмело.
- Да, зай? – дрогнул его голос от тревоги, волнения, учуяв настрой.
Не осмеливаюсь обрушить на него взор, посмотреть Судье в глаза. Но продолжаю:
- Там, в больнице… врач был. Ваш же?
Мгновения пугающей тишины – и, шумно вздохнув:
- Да. По нашей просьбе работал.
От его слов, странного тона, нот звучания – побежали мурашки по телу.
Напрягся Пахомов.
Рубаю дальше:
- Когда он… пришёл, новость принес. Результаты анализов… Там еще родители мои были.
- Да…
- Он, - живо перебиваю. – Он кое-что мне показал… - смертником обрушиваю взгляд в глаза Косте. Жуткий, испепеляющий момент, казалось, не оставляя по себе ни проигравших, ни победителей. Затаил дыхание мой Пфальцграф. – Справку, результаты… Будто бы я – беременна. По-настоящему… реально беременна. Не как по плану: а маленький срок. Будто бы… от тебя.
Обмер, не моргая. Выпучил очи.
А на моих же – тотчас застыли жгучие слёзы:
- А вот теперь… врачи сказали, что… нет ничего. И не было. Не было беременности. Костя, как так?.. ПОЧЕМУ? Зачем он… так жестоко соврал? Зачем?
Молчит. Сверлит меня непонятным, жутким взором Пахомов – отчего даже дышать страшно.
Но еще миг – и торопливо я добавляю, невольно… подсознательно или, наоборот, сознательно – моля, упрашивая соврать мне. Сказать так, чтобы… не дорвать мне душу до конца:
- Ошибка? – поморщила лоб.
Скривился враз:
- Нет, - будто шальной раскат грома, раздался его голос. А затем и вовсе… молния разрезала небеса, вонзаясь прямиком мне в сердце: - Это было моё решение. Моя просьба.
- Что?
Глаза заледенели. Сердце забыло свой ход.
- Это я его попросил так сделать, - бездушным изуверством вновь полосонул меня, не щадя ни грамма.
- За что?
- Не «за что», а «почему», - жестко, черство. Сдержанно. Серьезно. Немного помедлив. А дальше – будто бурная река смертоносной, инфернальной лавы: – Потому что очень тебя люблю. А ситуация была – патовая… просто пи***ц. Ведь я боялся… чего-то такого. С одной стороны – начальство: голову твою требовало, угрожая мою снести. Ну по**й: как говорится, будь что будет. Главное было тебя спрятать. А тут ты, с другого боку: «Не поеду, мне  смысл жизни нужен, хочу быть рядом, хочу быть полезной!..» И от такого давления… куда я? Вот и рискнул: каждому дал то, что он хочет. Я думал… нет, свято верил, что ты выберешь… не работу, не призвание, всю ту е**тень, что ты мне там… говорила, а нашего ребенка. Семью, - прожевал эмоции, скривившись от боли, злости, разочарования. Опустил очи: - Но нет. Я ошибся. Ты пошла дальше… До последнего надеялся, что отступишься. Что скажешь правду – и выйдешь из игры. Согласишься на мой первый план – сбежишь, уедешь. Спасешь… «его» и себя заодно.
- Я не работу выбрала! – дико, исступленно заорала, завопила на него, не имея сил сдержаться. Глаза в глаза. - Я ТЕБЯ выбрала! ТЕБЯ! Костя, как ты мог?! КАК?! Если бы ты только знал, что мне из-за всего этого пришлось пройти! ТОГДА! СЕЙЧАС! – закачала в ужасе, отрицании очевидного, необъятного, непостижимого разумом, головой. Нервно сглотнула слюну. Взгляд около, попытки подобрать слова. – И вообще… Ты... ты подумал, что бы было со мной, там, за бугром, когда я бы узнала правду, а?! ПОДУМАЛ?! Сбежала бы… Да я бы… я бы с радостью уехала бы! Умчала бы сразу, наплевав на всё… позорно поджав хвост! На всё и на всех плевать! На ВСЕХ – кроме тебя! Ты столько надежд, сил, веры в меня вложил… в это дело! КАК... КАК я могла бы тебя подвести? КАК я могла бы… выбрать что-то свое, свою трусость, мечты… руша ТВОИ? КАК?! Скажи мне, не молчи! КАК? КАК Я МОГЛА БЫ… ТЕБЯ ПРЕДАТЬ? По крайней мере, специально, осознанно... КАК?
Скривилась от горечи я, от боли. Нет сил даже смотреть на него.  Отвернулась, увела взор в сторону.
Молчит и Пахомов… шумно, тяжело дышит.
И вдруг – сорвался с места (вмиг кольнул страх меня, что уйдет мой Костя - испуганно метнула взор следом). Сдержался Изувер: шаги по палате, угнетаясь в рассуждениях. Обмер враз. Пристальный, пронзительный взгляд на меня. Глаза в глаза (поежилась я невольно):
- Правильно, - злобно, с обидой. – Я – козёл. Да, я – козёл! Козёл, что хотел тебя защитить!.. Причем... по  большей части - от тебя самой. И, если не остановить, то хотя бы заставить думать своей башкой, быть аккуратной! ДА, Я - КОЗЁЛ! Потому что хотел, чтобы ты выбрала жизнь… а не долг… или честь. КОЗЁЛ!.. Спрашиваешь, что было бы там?.. За бугром?.. ЧТО-ЧТО?! НЕНАВИДЕЛА бы меня – но ЖИЛА бы дальше! А выгорело б дело – приехал и вернул бы тебя… конечно, если бы простила.
Выстреливаю с упреком в ответ взором: с порицанием, сарказмом.
Сцепились души в невидимой схватке. Молчу.
Продолжил резво:
- Ты хоть понимаешь… что чуть не СДОХЛА?! Ты ЭТО понимаешь?! – затрясся от ярости… – А РЕБЕНКА… да если бы ты действительно была беременна, то он бы точно всего этого НЕ ПЕРЕЖИЛ!
- ВОТ ИМЕННО, - гневно выпаливаю я, - «БЫЛА БЫ»! Но – НЕТ!
Обомлел от заявленного:
- Ты издеваешься?! – взвизгнул ошалевши. Глаза округлились.
- Это я–то?! Ну, подумаешь, сдохла бы! Новую бы себе нашел! Нормальную, не бракованную: ни мозгами, ни телом! И берегла бы она тебе ЕГО, – рявкаю с обидой, болью, отчаянием, умопомешательством, передергивая слова, причем... саму себя уже ненавидя за них, - на тебя бы даже наплевав – раз так хочешь! Раз это ПРИНЦИПИАЛЬНО!
- Ты – идиотка, что ли?! – резкий, стремительный шаг ко мне ближе, вплотную. Глаза в глаза, казалось, и душу заодно вынимая. Оскалился. Руки сжались в кулаки.
Страх враз стегнул меня по позвоночнику. Невольно сжалась.
- Да, идиотка! - смело смертником... сплюнула ядом. – Дальше что?!
- Нет, ты... ты – реально идиотка! - замотал, закивал лихорадочной головой, нервно пуча очи. Коротко нервически рассмеялся. Но миг – стиснул зубы от гнева. Заиграл скулами. – Если бы я хотел ДРУГУЮ – давно бы уже нашел! ДАВНО! По ушам съездил, всунул-высунул – и готово: пузо к носу.
Обомлела я, расстрелянная, ужаленная фразой.
Позорно дрогнул мой голос:
- НУ, ТАК ВПЕРЕД! Раз всё так ПРОСТО! - отворачиваюсь, пряча позорные слезы.
- ВОТ ИМЕННО, с*ка! ВОТ ИМЕННО!!! НЕ ПРОСТО! - заколотил кулаком себя в грудь. - И у меня – НЕ ПРОСТО! ЛИ-и-ЗА! Когда ты уже это поймешь?! А?!! - неистово. - Да мне даже… если бы чужой! Или, и вправду, этого... твоего Сереги! Или бывшего твоего... ПО**Й! ТВОЙ – и всё тут! Только не ври мне – НИКОГДА! Я сейчас тебе не о соплях... и не глупостях втираю. О важном – НИКОГДА НЕ ЛГИ! И не скрывайся! И пойми уже наконец-то: мне на тебя – НЕ ПО**Й! – чиркнул зубами. - Мне ты НУЖНА! ТЫ! А не какая-нибудь "другая"! Да хоть, б***ь, ЦАРИЦА была бы – ПО**Й! МНЕ ТЫ НУЖНА! В ЛЮБОМ СОСТОЯНИИ! ЯСНО?!
Нервически сглотнула слюну. Поддаюсь, поворачиваюсь. И страшно, больно всматриваться ему  в глаза – но уже и взгляд оторвать не в силах. Прикипела, будто мотылек к прощальному свету, запутавшись в тенетах пламени.
- Что молчишь? – уже более сдержано, рыком… Костя.
- Все вы так… поначалу поете…
- АХ, ТЫ Ж, с*ка!.. – резвое, бешеное. Ором. Стремительный ход – и внезапно стащил меня с кровати, ловко подхватил себе на руки.
Борзое движение на выход.
- ТЫ ЧЁ УДУМАЛ?!
 
 
Глава 37. Коварные тенета. Шах и мат
 
***
Силой, игнорируя мои крики, визг, сопротивление, усадил Пахомов в свою машину; прыгнул за руль – и вдавил педаль газа до упора.
 
***
И снова на руки, и снова мой Тиран уносит меня