Пустоцвет

оного. Обступили, облепили: кто курит, а кто - так, лясы точит.
- Оба-на! А мы уже в розыск решили подавать, - заржал Сальников.
Криво улыбнулась я, смолчала.
- Где была? – гневно выпалил Науменко, сделав очередную затяжку.
- Свидетелей опрашивала, - тихо, несмело, с опаской...
- И как? – резво вставил кто-то свои пять копеек. Но не успела я обернуться, дабы отыскать взором,  - вмиг, скривившись от злости, рявкнул Майор:
- А я тебе где приказал быть?!
- Да че ты опять к ней докопался? – поспешно вступился Виталик. – Насмотрелась она, вкусила - пару недель спать спокойно точно не будет. Че те еще надо?
- Чтоб на**й она отсюда свалила!
Оторопел товарищ:
- Серега… я тебя не узнаю. Ты чего?
- Ничего! Мне папиных сыночков и дочек, как и крыс, – на **й в отделении не надо! Вон – пусть в секретарши идет работать, или еще куда, и там пусть на нее слюни пускают. А мне баба, да еще такая: как собаке - пятая нога, на **р не вср*алась! ЯСНО? – рявкнул уже мне в лицо, окатив при этом еще дюжей порцией вони сигаретного дыма, отчего даже попятилась я невольно.
- Соблюдайте субординацию, пожалуйста, - гневно, но сдержанно, тихо прорычала я.
- Ты сейчас доп**дишься! – рявкнул враз на меня Науменко.
- И че ты сделаешь? – не выдерживаю уже, и тоже, с тем же напором плюю в ответ.
Округлились ошалевши бычьи очи.
- Э-э-э! – в момент протиснулся между нами Сальников, разведя свои руки в стороны. - Брейк, ребята!
Взор то на друга, то на меня:
- Лиз, ты поаккуратнее… - выдал неожиданно.
- Пр-ростите, товарищ начальник, - дерзкое сплевываю в сторону Майора. – Больше такого не повторится.
- Надеюсь! – едкое. – И что больше я тебя не увижу. Ни в каком виде!
- О-о! – паясничая, заржал вдруг Виталик. – Вот это мне нравится! Ток, вы про какой вид?
- Че ты лебезишь перед ней? – вполне серьезно, скупо гаркнул Науменко. – Ты накосячишь – она сдаст. Ты вылетишь – а она на твое место сядет.
- Я на своем буду сидеть! – выпаливаю, грубо перебивая.
Оторопел тот:
- Да неужели? – дерзко мне в очи Серега.
- Так точно! – язвлю.
- Что точно? Что ты мне «точняешь»? «Не будет она»… А че ты тогда в своей школе не сидела? А? На своем… месте. Че сюда приперлась? Не бабья это работа! Не бабья! По крайней мере, не такой!
- КАКОЙ? – не отступаю, готова уже и сама в глотку вгрызться.
- Да такой! Смазливой… дуры! Все сиськами… и еще один местом… дорогу себе пробиваете! Не успеем оглянуться, как уже капитошку влепят – а наши все еще летёхами бегать будут.
- Так пусть стараются!
- Те че… жить надоело?
- Ребята! Ну, хватит, - послышалось за нашими спинами. Невольно смолчали. Обернулись.
Шел «Толик», весело махая своим чемоданчиком:
- Побойтесь хроник! Кончали бы вы! На вас и так он уже со всех окон смотрят! А? Ну что вы цапаетесь?
- Толян, иди… куда шел, - сдержанно кинул ему Науменко.
- А ты меня не посылай: сам знаю, что мне делать. А бабу прессовать – последнее дело. Облажается – слетит. Че еще надо? Сиди, жди: и пусть лучший из вас победит – и окажется правым.
Прожевал эмоции Сергей. Взор около, а затем на меня:
- Под пули я с тобой не полезу. В няньки играться не собираюсь.
- Вот и хорошо: застрелят – меньше проблем тебе будет.
- Договорились! – едкое мне. Жуткая, колкая, режущая пауза. Незримый бой взглядов - и ухмыльнулся довольно, осознавая свое превосходство. Шумный вздох. Взгляд на Виталия: – Ладно, поехали в отделение, пересмотрим собранный материал, а после - определимся, куда дальше.
 
Плюхнулась я на заднее сидение. Рядом завалился Сальников.
Скривился недовольно Серега, но уже смолчал, не прокомментировал выбор товарища.
Едва взревел мотор, как тотчас наклонился ко мне Виталик и шепнул, так чтоб Майор не слышал:
- Не дрейфь. Если что – я прикрою.
Пристыжено рассмеялась я.
- Спасибо, - шевелю губами.
Подмигнул. Вмиг закинул руку мне на плечи и дружески обнял. Откинулся на спинку сидения – и устремил взор за окно, строя непринужденный вид.
 
***
Этот вечер я провела у Инки… И чем больше вливалось в меня спиртного, тем ярче становились картины, которые я так отчаянно пыталась забыть.
- И че? Прям руками сказал туда лезть? – бешено округлив очи, вновь подняла старую тему подруга.
- Нет, блин! Ногами! – гаркнула я на нее, злясь, будто та в случившемся виновата. – Сказал, смотри, изучай! Просто… случай… не подходящий… или, как для него… и (!), кстати, - передернула я слова, играя тоном, - Курасову, главному начальнику, подполковнику, в самый раз. Их план, как не есть, в самом лучшем виде начал действовать, и так скоро, как сами того не ожидали. Благо, успела убежать, чтоб не видели весь мой позор. Но почему он меня так презирает – ума не приложу. Причем не только я: удивляются и другие…  Ну, просто спасу нет! У меня уже мысли, знаешь… может, какой женофоб, женоненавистник…
- Г*й, что ли? – враз заржала Снарская, словно идиотка.
Захохотала и я вместе с ней.
- Нет, дура! Нет, конечно! Видела бы ты… как он на меня дышал, когда в туалете зажал. Глазами, главное, поедает, а язык так и выворачивает жуткие словища. Тут не то… Он… будто боится меня. Но что не так? Что я могу такое сделать? Не пойму…
- Так, может, он и боится… что сорвется… ну и того?
- Что «того»?
- Ну, что помешается на тебе… Завяжется у вас что-то… или так, без спросу… пристроится – и полетит к чертям его искрометная «карьера».
Обмерла я на миг, взвешивая сумасбродство подруги.
- Ну, по чуть-чуть бы тогда… кусая, отгораживаясь. Да обычная, строгая субординация… Холодность. Господи, что первый раз с мужчинами работаю? Сама вон никого сколько времени не подпускала, пока у меня… «Этот» был.
- Буран?
Смолчала я. Лишь опустила очи, ворочая в голове всколыхнувшиеся воспоминания.
Тягучие минуты…
- Че? Скучаешь по нему? – внезапно огорошила меня Инесса.
- По ком? – нахмурилась я. Взор в лицо.
- По ком, по ком? Ну, по ком еще? Антошке-*****шке…
Невольно рассмеялась я: последнее время меня очень забавляло, когда она его так называла.
- Смеешься? – не отступаю я. - Нет, конечно. Фу! – показательно вздрогнула я. – Не напоминай про ту мерзость. О другом вспомнила…
- О другом? – глаза округлились; многозначительно, коварно пропела та, подначивая враз вскрыть все тайны и вывалить ей на блюдечко.
Рассмеялась я:
- О другом – в смысле, о других вещах… А не то, что ты подумала…
- Ну-ну… Опять этот твой странный взгляд, и щеки вон уже пылать начинают. А то я не знаю… что ты про кого-то умалчиваешь. Еще в тот день свадьбы… странная вернулась.
- Ой, иди ты! Лучше наливай, по последней – да баиньки. Завтра мне рано утром вставать. И кто знает, что или кто меня ждет по прибытию… Да и нежности Науменко предстоит выдерживать достойно…
 
***
А на утро нас ждал труп. Тот самый, который «почивал» в ванне.
Сказать, что я поседела в тот момент от страха, что могут найти какие-то мои отпечатки пальцев,  части «блевотины», или какие другие мои следы (и уже мне придется отдуваться в качестве подозреваемого) – ничего не сказать.
Сердце колотилось, что бешеное, отбивая усердно с удвоенной, а то (казалось) и утроенной силой, скоростью, свой шальной ритм; руки окоченели и тряслись, словно у больной старухи, а по спине карабкалась подлая кошка, то и дело, что раз за разом сдирая с меня заживо кожу.
- Этот, вроде, уже не такой страшный, мирный даже, - вдруг выпалил в мою сторону Толик, отчего меня даже  передернуло.
Криво улыбнулась. Тихий, истерический смешок выдал меня сполна: на грани.
- Ой, да ладно… привыкай, - вновь бросил на меня пытливый взор. – А лучше даже потрогай…
- Ч-что? – заикнулась в ужасе.
- Потрогай, говорю. Быстрее уверуешь, что он материальный, обычная оболочка – и бояться нечего.
- Н-нет… - сухо, едва различимо. – С-спасибо…
- Ну, в общем, - выровнялся на месте. Шумный вздох: – Пусто… везде все зачищено. Пальчиков нет, а вот волос – нашел. Русый, длинный, - вмиг жидким азотом обдало всю меня изнутри; в глазах помутнело, в голове - прострация, но еще держусь. Продолжил неумолимый Эксперт: - Возможно, женский. Анализ покажет. Может, убийца, а может, и просто барышня у него была накануне... Это уже ваша игра… Но все же - зацепка. Так что я – молодец. А то два трупа, и в одном месте - Курасов всех нагнет. Да и потом: этаж над этажом – мне даже самому интересно, что их связывает. Неужто, промахнулся… киллер?
- Характер ран, манера убийства разная, сам говорил,- гаркнул на него Науменко.
- Так, возможно, и уровень агрессии, сопротивления был разный, - не хотел уступать Медик.
- Ну, это да…
- А когда анализ будет готов? – мертвым голосом прошептала я.
- А что? – ухмыльнулся Толик.
- Просто… хоть знать, кого искать… - хриплю на грани.
Усмехнулся (добро так, игриво).
- А тебе то че? – тотчас перебил малину Серега. – Иди дальше… «свидетелей опрашивай».
 
***
- Толь, так когда? – едва ли не кубарем вывалилась, выбежала я за криминалистом, что уже покидал чертоги злосчастного дома.
- А? – удивленно обернулся.
- Результат когда? Сегодня будет?
- Не, - рассмеялся устыжено. – Сегодня точно не успею, мне еще помимо этого куча всего надо успеть сделать…
 
***
Куда пойти? Куда податься? Кому звонить? Кого просить, молить?
Я ничего уже не понимала, да и не знала.
Но то… что вляпалась, причем по самое не хочу, – это уж точно. И если даже сейчас заднюю дать, всё «своим» рассказать – бомбанет. Мало того, что сама подкину повод для «увольнения», так еще, с учетом «отчаянной любви» Науменко, с удовольствием на меня всё свалят – даже не сомневаюсь, и никакая «симпатия» Виталика… уже не спасет.
Черт. Как так можно было облажаться? Вот как?
И мне еще повезло, что не к киллеру в момент убийства я заскочила: а то там бы, в той же ванне, вместе с мужчиной оказалась и я, «радость» уже багровую из себя испуская.
 
Надо дожить до утра: ушла пораньше с работы – упилась кофе и ночь в раздумьях провела. Возможно, последние… мгновения моей свободы. Так глупо, так скоро…. Так, с*ка, нелепо… профуканной. Непонятно только… во имя чего. Кого.
Знакомого, имя которого даже не спросила. Ни тогда, ни теперь. И кто он? Приказы отдающий ДПС, но при этом «ваши – наши».
Черт. Ничего не понимаю…
И хоть бы Он что объяснил...
Вот только достучаться, доискаться Его – уж никак.
И сам «товарищ-знакомый» тоже не спешит ко мне являться...
 
***
- Ну, что… Толя передал информацию по делу? – словно выстрел, вместо привет, выпаливаю я коллегам, едва зашла в кабинет.
Переглянулись мужчины.
- По какому? – злобно гаркнул Серега.
- По трупу, трупам, – учтиво поправила себя.
- По какому именно… Вас, мадам, информация интересует? – не сбавляет оборотов сарказма Науменко.
- По обоим. Прошлому… и вчерашнему…
- В следователя решила уже поиграть? Или что?
- А мне не положено знать? – не уступаю его хамству.
- Уже – нет.
- В смысле? – оторопела я, нахмурившись. – Что уже опять не так?
- Ты родилась на свет - и с тех пор, как пошло, как поехало…
- Серега, сходи покури, - рявкнул вдруг Сальников. – Лиз, нет у нас больше этого дела. Вернее первый - явный глухарь, а второй, вчерашний, - реально больше нет. Был труп – нет трупа.
- В смысле? – еще больше распял меня ужас, чувствую, как новые волны паники начинают охватывать меня. Мурашки побежали по телу. – Как? Куда? Кто? - бешено таращу очи.
- А это уже – не нашего ума дело, - внезапно как-то мягко, сдержанно, хотя не без язвительности, произнес Науменко и прошелся по кабинету. Включил