"И война идет..."

чистом черном небе сверкали яркие звезды. Директор предложил всем поехать к нему домой и продолжить празднование, но Лидия попросила отвезти ее домой.

Все поехали к директору, а Смирнов повез Лидию домой. На крыльце ее дома он поблагодарил Лидию за чудесный вечер и поцеловал ей руку. Пожелал спокойной ночи и уехал.

Наступила зима. Сразу выпало очень много снега. Вокруг дома, на улице, во дворе для детей было раздолье. Для малышей была маленькая горка во дворе дома Лидии. Недалеко, на соседней улице, на пустыре, ребята постарше залили водой  крышу заброшенного погреба, подправили, сделали ступеньки, чтобы подниматься наверх. Красота!

Это развлечение сыграло важную роль в судьбе всех Смирновых сразу. Кататься на эту горку ходили разные подростки. Для таких, как Мишка, это было развлечение и возможность продемонстрировать, что он тоже, как взрослые, может прокатиться, да еще и сделать какой-нибудь переворот, и не упасть. Но приходили туда и другие подростки, и парни постарше, для которых это место было полигоном для демонстрации своей силы и власти над улицей. Днем горка принадлежала детям, а чем позже, тем больше старших появлялось на этом месте.

В тот знаменательный день на горке катались несколько ребят из Мишкиной школы, в том числе Митька Смирнов, хотя жил он далеко от этой улицы.   Мишка пришел попозже, сделав все домашние дела. Кого-то он там перещеголял, с лихостью спрыгивая с ледяной дорожки. Началась сперва словесная перепалка, потом Мишкиных одноклассников стали толкать, делать опасные движения около них на льду. Несколько благоразумных мальчиков спешно покинули это место. А четверо, в том числе, естественно, Мишка и Митька, остались. Не могли они показать, что их можно испугать. Для порядка они прокатились еще несколько раз и медленно направились прочь от горки. Один еще и закурил для поддержания образа парня, которому все нипочем. Далеко отойти они не успели, на них набросились, двоих сразу же сбили с ног.

Противников было больше, и они были старше. Конечно, они накостыляли всем четверым. Но главное было впереди. В драке те парни пустили в ход нож. Наиболее вероятной жертвой стал бы Митька. И тут Мишка с успехом применил свои навыки (в значительной степени теоретические) рукопашного боя.

Как говорится, удача была на нашей стороне. Те Митькины и Мишкины одноклассники, которые ушли с горки до начала потасовки, сообразили позвать на помощь взрослых.
Когда к горке подбегал водитель Митькиного отца, а с ним еще какой-то военный, расклад сил был таким: на снегу, воя, держась за руку, валялся один из нападавших, тот, что был с ножом, а все остальные бойцы составляли сложную акробатическую композицию, именуемую в просторечии «куча мала».

Враги пустились наутек, оставив на снегу поверженного собрата. Тот военный,  который прибежал с шофером, наклонился посмотреть, что там с лежащим. Выяснилось, что защищая Митьку от ножа, Мишка стал выворачивать хулигану руку и умудрился сломать ее.  Шофер отвез пострадавшего в милицию, а военный проводил мальчишек по домам.

Дома Митька с восторгом рассказывал, во-первых, как «мы им дали», а во-вторых, о том,  Мишка «знает приемчики».  Только Агаша проворчала по этому поводу, что, если бы Митька не пошел бы кататься вместе с этим хулиганом, то ничего и не было бы.

А у Лидии в этот период были свои волнения. Она и еще несколько чертежниц должны были срочно выполнить чертежи для нового изделия. Работали только что не круглосуточно. Когда же эта экстренная работа была закончена, главный инженер устроил для чертежниц чаепитие у себя в кабинете. Кроме чертежниц позвали их начальника отдела, а больше никого. К чаю пришла Агаша, принесла испеченные дома пирожки с капустой. Поварихой она была знатной!

Во время этого чаепития, улучив момент, Смирнов пригласил Лидию в кино. И вот в ближайший выходной он ждал Лидию у входа в кинотеатр, находящийся на главной улице города. Она ужасно боялась опоздать. А он заранее взял билеты и боялся, что она не придет. Но, по правде говоря, это были приятные волнения, потому что и она знала, что не опоздает и что он в любом случае будет ее ждать, и он знал, что она, конечно, придет. Просто так им было приятнее.

После сеанса, а смотрели они довоенный еще фильм «Трактористы», они  немного погуляли по улицам. Немного, немного, потому что было ветрено, сыпал неприятный острый снег. Пешком дошли до дома Лидии. Она думала, позвать его выпить чаю или нет. Решила не звать. Они несколько минут поговорили на крыльце о сыновьях. Кажется, мальчишки все-таки подружились. Перед уходом Смирнов спросил, не хотела бы Лидия пойти в театр. В театр? А это возможно?  Оказывается, в город приехал на гастроли хороший московский театр. Привезли пьесы Островского. Если Лидия согласна, он возьмет билеты. Ну разве она могла отказаться?

Как странно развивались отношения у людей в середине двадцатого века! Смирнов и Лидия испытывали друг к другу очень сильные и искренние чувства. Их внуки удивятся, что можно при таких обстоятельствах долго-долго называть друг друга «на Вы» и по имени-отчеству.
- Так пойдем в театр, Лидия Игоревна?
- С удовольствием, Игорь Иванович.
И они пошли в театр. И даже на два спектакля. Смотрели «Грозу» (как же без нее!) и «Без вины виноватые».

На заводе  уже не было новостью, что у главного инженера роман с чертежницей, поэтому те знакомые, которые встретили их в фойе театра, уже могли сэкономить эмоции, не переглядываться, не всматриваться в их лица. Генерал Смирнов давно считался завидным женихом. Было несколько женщин, пытавшихся прибрать его к рукам, но они не смогли преодолеть даже первого рубежа обороны. А эта смогла! Кстати, а что это у них фамилии совпадают? Все ли тут чисто? И мальчишки у них, говорят, в один  день родились…

При всех скудностях военного времени Лидия сумела в первое и во второе посещение театра выглядеть по-разному. Костюмчик один и тот же, а блузки разные.
Когда они возвращались после «Грозы», Смирнов предложил Лидии перейти «на ты». Так что внуки уже могут одобрить поведение предков.

Но внуков пока еще не предвидится, а дети уже есть и живут своей жизнью. Митька то оставался надолго дома у Мишки, делали вместе уроки, то, к неудовольствию Агаши, притаскивал Мишку к себе домой. В классе уже никто и не подумал бы пошутить над Митькой, как прежде. Теперь он сам гордился тем, что у них с Мишкой так много общего.

В городе расчищали от снега только несколько главных улиц. Остальные были засыпаны снегом, которого было очень много, и только узкая дорожка посередине улицы не расчищена, а скорее, притоптана, примята. Если бы не редкие автомобили, то была бы только узенькая тропочка для пешеходов. Чем ближе к центру города и чем ближе к заводу, тем более оживленным становилось движение, машин и людей было все больше и больше. Каждое утро в темноте, сейчас, зимой, и только летом на свету, Лидия, иногда  не до конца проснувшаяся, спешит на завод. Нужно пройти через проходную, а потом еще по территории, и войти в отдельно стоящее здание, где размещалось конструкторское бюро, чертежный отдел, комната, где сидели копировщицы и еще что-то. Только там и отмечалось время прихода на службу. Опаздывать было нельзя. Время военное!

Сейчас холодно. На ногах у Лидии валенки. Когда дни не слишком холодные, она надевает ботики, но это было только осенью. Под черным пальто, которое не очень-то и греет, у нее надета вязаная кофта, а поверх пальто большой тоже вязаный  шерстяной платок серого цвета. Ну, понятное дело, варежки. Она уже давно поняла, что чем быстрее идет, тем теплее, вернее, тем менее холодно. Та из чертежниц, которая первой приходит в отдел, сразу же включает главное богатство чертежного отдела, электрический чайник,  чтобы все пришедшие отогревались. Ведь все ходили на службу пешком.

В чертежном отделе всегда было включено радио. Вместе и порадоваться, и поплакать в случае чего. А когда передавали концерт по заявкам фронтовиков или, наоборот, для фронтовиков, это был просто именинный подарок. Почти все сотрудницы чертежного отдела или женами, или матерями, или дочерьми людей, воюющих сейчас на фронте. Была даже одна теща. Еще в отделе были двое мужчин, один из которых и был начальником отдела.

Хоть у всех были равные права, особого мира в отделе не было. Они все трепыхались, несмотря на войну, они еще думали, что им есть что делить. Была одна вздорная особа из старых сотрудниц, которая почему-то решила, что в обязанность входит воспитывать молодых чертежниц. А тут такой лакомый кусочек: молодая незамужняя женщина, да еще и с ребенком. А где у нас папаша? А из каких он был? А уж за спиной посудачить сам бог велел.

Когда же достоянием общественности стали отношения Лидии с главным инженером, первое, что сказала эта моралистка, было «приехала сюда хвостом крутить». Ожидали, что из этих отношений ничего не выйдет – опять разочарование. Лидия уже давно научилась в разговоре с неприятными ей людьми, если разговора не избежать, смотреть не в глаза, а куда-то в переносицу. Или в область третьего глаза. Она никогда ни с кем не ссорилась. Мало ли кто ее не любит!

Когда Смирнов в первый раз пригласил Лидию с Мишкой (!) к себе на воскресный обед, Лидии пришлось прибегнуть к своим приемам. Агаша, поджав губы, отказалась от ее помощи. Мальчишки были заняты друг другом. Смирнов, покачав головой, взял Лидию за руку и увлек ее каким-то разговором. Лидия отвечала ему, почти не вникая в смысл разговора. Ее, если честно говорить, обидела реакция Агаши. Поэтому она упустила момент, когда Смирнов сменил тему разговора. О чем это он? Ах да, скоро Новый год. Ну конечно, она с удовольствием пойдет на празднование Нового года в заводоуправление.
- С удовольствием на празднование или с удовольствием со мной?
- С вами. С тобой, то есть.
Смирнов быстро наклонился и поцеловал ее. Лидия не успела никак отреагировать, потому что в кабинет вошла Агаша, по-прежнему с поджатыми губами, и, церемонно сложив под грудью руки, пригласила к столу. Да и как, собственно, Лидия должна была отреагировать? Смирнов ей нравился.

Они вышли в столовую. Смирнов громко крикнул в сторону комнаты сына: - Мужики, за стол!
За столом Митька и Мишка сидели рядом и ни на кого, кроме друг друга, внимания не обращали. Они еще вполголоса договаривали что-то свое.

Лидия знала, что Смирнов, как и все люди его положения, получает спецпаек, но никогда не задерживалась на этой мысли. А вот Мишка, увидев, что Агаша наливает ему в тарелку суп явно с мясом, растерялся. Чтобы снять смущение мальчика, Смирнов обратился к нему с вопросом, давно ли он стал заниматься рукопашным боем. Мишка, польщенный интересом к его занятиям, стал рассказывать, что давным-давно (для Мишкиной истории) они с мамой (взгляд Смирнова на Лидию) нашли на книжном развале, в Ленинграде еще, книжку. По этой книжке с картинками он и выучился.  (А книжка, между прочим, была издана еще до революции и до первой мировой войны: «Русский рукопашный бой»)
- А мне покажешь? – заинтересовался Смирнов.
- И мне, и мне! – Это уже Митька.

Обсудили спортивную тему, поговорили о положении на фронте. Была еще одна заинтересовавшая присутствующих тема: возрождение