76 - 78 студент в Саратове

Помогает от простуды, растройства желудка и ещё от всякого разного. Но это уже другая история.
     -----------------
     Новый год, одна тысяча девятьсот девяносто восьмой. Погода дикая: на земле лёд, сверху слой воды и периодически то дождь то опять дождь. Но праздник никто не отменял. Общежитие играет красками - каждая комната старается украситься по своему. Компания, где я встречаю Новый год, мне не по душе. Это компания моей подружки Оли с исторического факультета. Народ с четвёртого и пятого курса. Плюс тут же Наташа, подруга подружки, которая, как я знаю, не просто не любит людей моей национальности, а ненавидит. Это неприятно очень. О остальных не знаю, а эта.... В те годы о вопросах антисемиитизма, вообще о еврейском вопросе, знал весьма мало. А Наташа, краем уха слышал, её очень сильно обидел кто то из наших, вот она, как обычно это и бывает, обобщила и на всех перенесла, я с ней никакого общения почти не имел, самый мизер, потому никакого чувства антипатии или чего подобного, у меня ней не было. Только лёгкое сожаление, что она такая - внешне то девочка симпатичная. Однако, вся компания эта...это...эти... - ну неуютно мне там было.
     Слава Петушков, парень из нашей группы, таки славный, спокойный. Учился играть на трубе. И занял как то одиннадцатое место по Союзу в беге. Он серьёзно занимался лёгкой атлетикой. В психологии выбрал, разумеется, спортивную психологию. Ещё и подрабатывал - сторожем в столовой. В новогоднюю ночь у него дежурство. Вот я и решил его навестить, нехорошо , что он там один в такие часы.
     Оскальзываясь на льду, придерживаясь за стенки зданий, бережно относясь к сумке - не с пустыми руками шёл, там же столовая, а не ресторан, добрался до места назначения. Слава как раз разгружал машину с хлебом, я помог ему. Потом мы прошли в зал, на один из столов у окна я начал разгружать сумку. А он попросил - "ты тут приготовь всё, пожалуйсто, а мне надо закончить. Разгрузка прервала. У меня ещё шесть кругов осталось"...... И побежал. По залу!! Помещение большое, он спортивную форму хранит, тренируется всегда и везде. Вот и тут приспособился - по периметру зала бегать. Он бегал, а я смотрел и мне было по доброму хорошо на сердце. Трудно обьяснить почему. Может, потому, что я соприкоснулся с настоящим, честным, чем то большим по человечески?!
     --------------------
     В тёмном зале кинотеатра смотрим с девушкой фильм. Чувствую, меня в бок толкает. Поворачиваю голову - перед носом, на фоне мерцающего экрана, яблоко. Угощает она меня! Дают - бери. А тут так ещё и сервис - яблоко даже держать не надо, оно уже у губ. Только кусай и жуй. Я и укусил. Яблоко. Ааааааааай.... - пронзил зал крик. Кто ж мог знать, что с яблоком я укусил, а яблоко то всё ж с некоторой силой большей надо кусать, чем что мягкое, и палец. Пальчик девушки. Как же ей, бедной, больно было. Честное слово, мне тоже - аж сердце на миг застыло.
     ------------- Ира. Она сидела на площадке четвёртого этажа, где была и моя комната. Читала что то. Когда услышала мои шаги по лестнице, подняла голову. Лицо знакомое. Знаю. Комната третья по коридору, там девочки сфизико - математического. И она то ли с четвёртого, то ли с пятого курса. Стройненькая, симпатичная, тонкие черты лица - весь облик проникает и пронзает. - девушка, почему у вас такие грустные глаза?! Так всё началось. Возле Саратова есть небольшой посёлок, деревенского типа, где она и выросла. Там её мама и двое детей, их дом. В моей комнате жил парень, с филологического. Саша. Куруглощёкий, пухлый, весёлый. Её земляк. Девочки к нему прямо в очередь выстраивались. Как то вернулся вечером, а на моей кровати, она стояла втык в длину к его, которая пристроилась уютно и скрытно за шкафом, скромно сидит девушка и ждёт, когда Саша освободиться - она хочет, ей нужно с ним поговорить, и всё тут!!! А Саша в этот момент тихо беседует с другой. Другой земляк Оли - Сергей, обликом строгий парень, худощавый, тоже её друг, мог и выпить, но, по-моему, предпочитал различные таблетки. Весьма чувствительный, тонкий. Как то обмолвился, что не ходит в кино. А почему? Потому, что слишком сопереживает, сливается с происходящим на экране. Толик, ещё один земляк. Спортсмен, десятиборец. Мог сидя подцепить мизинцем пудовик и держа пальцем же, выжать его. Такое редко кто может. Ребята серьёзные, сильные, того типа, который бывает в некрупных городах и который получается из многих людей малого роста: таланты, способности, сила духа, пробивной и смелый характер - всё в несколько раз больше, чем у тех, у кого много возможностей по жизни от рождения и по обстоятельствам. Плюс местнический гонор - 'мы псковские!!!'. Повезло мне как то с ними. Вечером пили. А утром очухался и никак не пойму, а чего ж мне подборок то болит? Сашка и обьяснил: - а ты хотел немного протрезветь, чтоб чувствовать себя лучше. Вот и попросил Толика тебя по подбородку ударить несколько раз - лучшее средство для протрезвения. Только бить ну не совсем со всей уж силы. Ещё и к стенке, для подстраховке, прислонился спиной - сила удара, мол, при этом гасится. Молодец ты! И Толик тоже. Что было б, коль он со всей силы врезал...... Первый раз мы с Ирой долго долго говорили на лестнице. К ночи перебрались к самому выходу на крышу. Потом пропускали часто занятия, оставаясь вдвоём в комнате. Так по настоящему, по взрослому, у меня это было всё впервые. Хотя уже и не мальчик, три или четыре раза не мальчик, или пять? До этого всё и всегда было не так. Она оказалась ко всему ещё и ревнивой. На стене в моей комнате, у кровати, висел большой лист бумаги. Я крепил к нему разные красивые картинки женщин, природы, фотографии знакомых. Как то вернулся вечером в общагу, в тот раз я ходил куда то по студенческим делам. А на входе в здание мне парень из комнаты встретился. Улыбается и говорит: -- иди, иди в комнату! Посмотри, что там Ира сотворила. Да уж. Она решила, что я где то с другой. И решила отомстить. Залетела в комнату, подскочила к моему фотостенду и разорвала все все фото и картинки на мелкие кусочки. Которые живописно весьма устилали мою кровать. Не помню уж какие - но было мне их очень жаль. Даже некоторые потом склеил. Дети её жили в посёлке у мамы. Там у них свой домик. А муж был в тюрьме. Ему дали семь лет. Она ездила к нему, то ли просто (просто ничего не бывает?) на свидание, то ли для оформления развода. Родом он из Прибалтики. Как то в командировке в гостинице к нему пристал сосед по комнате. С непристойным предложением. Такой вот сосед попался ему. Ну он его и 'приголубил' рукой так, что тот отлетел и головой о край кровати. Насмерть. Один раз я побывал у неё на родине. Не спонтанно, предварительно пробовал размышлять, мол, так правильно или нет, там же дети и я чувствовал - это да - детей нельзя обманывать, обижать их веру во взрослых. Зима была снежная. А городок то небольшой. По большей части то, что я видел, маленькие домики. Так, как в деревнях, вдоль улицы. В сугробах, заборы, дымки из труб. Приехали к вечеру. В тёмном небе яркие по зимнему звёзды, чистый морозный воздух, под ногами скрип снега. И мы вдвоём идём. Такое странное чувство. В доме тепло. Мама Оли накрывает на стол. Маленький человечек Ромка (тёзка) и серьёзная Люда с любопытством выглядывают из-за углов. Что там за дядя с мамой? Потом осмелели, мы начали разговаривать. Рома принёс печеньице и протянул мне - угощает. Я откусил маленький кусочек, чтоб ему больше осталось. И всё там, в деревне ( таково моё ощущение о месте было, много ли я ранее видел и бывал где? И знал ли, что такое городок - деревня - посёлок) было мне не по себе. Чувство отторванности от всего, даже на время малое ( от знакомых улиц города, высоких домов, шума машин, более - менее понятных людей - разлука с моим городом меня всегда давила, в отпусках, в армии, да и в самом Саратове. Как то пытался даже размышлять, что есть любовь к своему городу? Саратов, когда пожил в нём два года, стал мне несколько знаком и не могу сказать, что он остался мне чужим. Но и не своим, это точно. Возвращаюсь к рассказу. Плюс молодость ( да всё ж по- взрослому!!), подсознательное понимание серьёзности событий и чувство скрываемой неуверенности в правильности - неправильности каждого шага - не по себе мне было. А уж и не остановиться! Я и тогда хотел писать. И написал как то рассказ. Что меня толкнуло тогда, не знаю. Рассказ о том, как двое любят друг друга. (хотя, что я знал о любви? То же, что и теперь.) Как, жизнь прожить - не поле перейти, случилось так, что парень уехал. А через десять лет вернулся, нашёл свою любимую и забрал её с собой. Хэппи энд. Счастливый конец. К сожалению, так бывает, но не всегда. Ира училась на физико-математическом, сложные вычисления, мнимые величины, исторические даты и события в мире математики - мне было непостижимо, как такой обьём знаний обрести, язык от таких имён не сломать, рассудок сохранить и человеком остаться?! Да ещё и женщиной, и какой!!!! Тонкой, чувствительной, умницей. Но ничего не бывает идеальным. Иногда жаль. Пережитое ли, нервный характер, природная ли предрасположенность или тонкая организация души или что иное - но факт имелся - истеричность. Проявляемая в периодических попытках избавления от неё путём самовыпускания крови - резала она вены себе, и не раз. Такое было до нашего знакомства и при мне случилось несколько раз. Не помню уж точно, вроде как порой и я служил поводом к такому тогда. Вот и захотел я проблему эту решить. В комнате нас было пятеро. Один из парней, Малик, улыбчивый спокойный парнишка откуда то из Средней Азии приохотил меня к стихам восточных поэтов. Омар Хайям: 'как жаль, что отпрыск неразумный, рождается от мудреца - не получает сын в наследство, талант и знания отца' - это обо мне. ---- ты ведь не хочешь мне плохого? Верно? Сделаешь такое ещё раз, с венами, я сделаю себе тоже так же!!! Как я был горд, идиот, что придумал такое хорошее и верное решение. Склонности к суициду у меня нет, я жить хочу. А вот пошантажировать любящую женщину моим дорогим мне и ей здоровьем - почему бы и нет? И вечером, предварительно выпив хорошо с ребятами, я отправился в кино, с другой девушкой. После, вернувшись в общагу, тяжело ( вес выпитого был не мал), поднимаюсь по лестнице на свой этаж. Навстречу кто то: иди скорее. Там твоя опять натворила. Уже и скорая была. А Ира как? Уже нормально, сейчас она там у себя. Уууууууу. Ооооооо. Ах, она так!! Я мужик или кто? Слово и дело!!!! О мои пьяные мозги, горе вам. Горе мне!! Ага, вот на поддоконике и лезвие лежит. Раз! Раз! Ещё....ррррааааз...ааааааарррраз. Что было потом? Помню смутно. Комната, белые пятна халатов, скорая. Ребята рассказывали, поначалу я расскидал по комнате троих здоровенных санитаров (наверное, от страха, а они не ожидали). Потом больница. Возвращение в общежитие. Беседы с деканом, ректором, комсоргом. Пару недель на занятия не ходил. Ира тоже. Нам никто не мешал, было хорошо. А затем...затем сообщила мне известие. Да да, то самое. Я не предохранялся никак, ибо и не знал тогда как всем подобным то и пользоваться, полагая, что женщина то знает что и как. Но вот, случилось и случилось. Я и думать то не стал. Давай поженимся!!!! Она оказалась в этом вопросе честнее меня. 'А родители? - Напишу им потом. - Нет, так нельзя! - Хорошо, я им напишу сейчас'. Написал. Ещё и позвонил. В Саратове жили мои родственики, тётя