Зачем разбиваются зеркала?

ЭПИГРАФ: просто песня В. Казаченко:
Было все у меня – И любовь, и покой,
Каждый вечер был дорог, и каждая ночь,
Все прошло, как туман над холодной рекой
Ты спасти не сумеешь, не сможешь помочь.
Благослови на дальний путь,
Благослови, прости, забудь,
Пускай звучат слова твои
Благослови, благослови.
Все дается лишь раз в этой жизни шальной,
Нам теперь не исправить ошибки свои
Все дается лишь раз: и любовь, и покой,
На дорогу и счастье ты благослови.
Благослови на дальний путь,
Благослови, прости, забудь,
Пускай звучат слова твои
Благослови, благослови.


За окном стояло совершенно сказочное, нереальное лето! Было тепло, и, временами, даже жарковато. Однако нежно-синие ночи, заглядывая в мое открытое окно сотней золотистых звездных мотыльков, приносили долгожданную прохладу. Москвичи ворчали на духоту, и стремились на пляжи по всему миру, а я... Я просто была счастливой. Все, что я делала, приносило мне удовольствие. Больше того – наслаждение. Как я спала, проваливаясь в мир грез, едва голова коснется подушки. Как готовила завтрак для Яны, изобретая невероятные детские салаты. Как читала, гуляла, смотрела на мир! Может, кому-то покажется странным мое такое состояние: ведь любимый мой муж почти три недели пропадал на Черном море, где они снимали какой-то очередной русский боевик под рабочим названием «Подводная охота». Но он каждое утро будил меня своим звонком, и по вечерам подолгу вел переписку в нашем любимом «Контакте». Я не чувствовала себя одинокой. К тому же, рядом всегда были наши друзья – Егор и Жаннулька. Я ходила к ним в гости через день, а в Жанкин театр, на репетиции, - почти ежедневно. Нет, одиноко мне не было. Все было очень-очень хорошо. Я мечтала о том, как приедет Мишка... Как он обнимет меня и закружит... Как потом мы позовем друзей, и устроим грандиозный пикник!
Все было хорошо, до тех пор, пока я не разбила зеркало...
Маленькое круглое зеркальце в серебряной оправе... Миша подарил мне его еще до того, как я стала его женой. Я дорожила им! Понять не могу, как выскользнуло оно в то утро из рук... хотя чего удивляться. Это ведь случилось в тот день, когда я провожала Яну, мою маленькую девочку, в лагерь, жарко и торопливо целуя на вокзале. Она все спрашивала об отце, и у меня сжималось сердце оттого, что у Миши затянулись съемки, и он не может сейчас быть с дочерью.
- Ничего, солнышко! – весело говорила я ей. – Зато у тебя есть шанс завести за лето новых друзей! Все-таки элитный, международный лагерь.
Моя милая одиннадцатилетняя барышня с серо-зелеными Мишиными глазами, недовольно нахмурила брови:
- А может, вы меня на совсем за границу отдадите?!
- Что за глупости! – засмеялась я. – Это в каком же смысле? Ты что – вещь, чтобы тебя кому-то отдать?
Девочка в джинсовых шортиках, остриженная под мальчишку, смотрела на меня упрямо и серьезно, придерживая лямки огромного рюкзака.
- В таком, что когда дети надоедают, их отправляют подальше! Как Жанна Эдуардовна – Дашу!
- Так, ну-ка, прекрати! – тут я, в свою очередь, обиделась. – Так говорить нехорошо! Даша учится во Франции, потому, что там хороший колледж, и потому, что там живут родственники Егора! На каникулы она приезжает домой.
- А вот и нет! Этим летом она разве приезжала?
- Она была в круизе. Отдыхала! – мне начал надоедать этот разговор. - И ты едешь просто отдыхать. По горам полазаешь, камней красивых кучу соберешь. А потом мы поедем все вместе на море. Обещаю тебе!
- Да-а! – захныкала Яна. – Уже июль... А когда я из лагеря вернусь, будет август. И меня мама заберет.
- Мы с ней договоримся! – заверила я. Все время забываю о том, что Янка – не моя дочь. Полгода она жила у нас, остальное время – у бывшей Мишкиной жены. Они так договорились. Даже школ было две: в Москве и Киеве. Возможно, это не совсем правильно, но так хотелось, чтобы ребенок был счастлив!
Это еще что... С Мишиным сыном от первой жены, Никитой, вышла история похуже. Его мама развелась с мужем, когда узнала, что от него беременна другая женщина. Тяжело осуждать ее за это. Однако долгие годы она не разрешала Никите общаться с отцом. Миша предлагал брать мальчика хотя бы на каникулы, но она решительно парировала: «И чему он там научится? Менять жен и любовниц, как перчатки? Что бы ты у него на глазах водил в квартиру партнерш, и репетировал с ними постельные сцены, товарищ артист?! Нет уж, не будет этого!»
Честно говоря, не пойму, как она могла заявлять это, зная Мишку. Да не было у него никогда ничего такого! Хотя девчонок с его «брутальной» внешностью, вокруг него полно конечно, было... Но на глазах у сына он точно не стал бы... Но, видимо, она так не считала. И долгие годы отец и сын общались только по телефону и интернету. Только когда два года назад мы с Мишей поженились, этот вопрос удалось уладить. Никитка стал приезжать, и даже обрел сердечную привязанность, в виде Жанниной Даши.... Они повстречались пару месяцев, тайком от всех, но потом Никита вернулся домой и все решил рассказать маме. Что было! Тайфун «Вероника», не меньше! Она заявила, что запрет сына в военном училище, если он еще хоть раз посмотрит на дочь этой...........! Вместо точек здесь последовали такие эпитеты в Жаннин адрес, что повторить их я не рискну.
Вообще Жанну многие не любят. Хотя поклонников у актрисы, певицы и тусовщицы Лазоревской, все же, больше. И я понимаю, почему. К такой, как она, надо просто привыкнуть. Но причем здесь Даша? На редкость серьезная и положительная девочка!
Жанка вышла замуж в семнадцать лет, первокурсницей «ВГИКа». За своего преподавателя, сейчас он известный режиссер. Но что-то у них там не сложилось. Кажется, его семья ее не приняла... Жанна не любит говорить об этом. Как бы то ни было, она ушла от него с маленькой Дашкой. И за все эти годы этот тип ни разу не встретился со своим ребенком, представляете?
Но Жанне повезло, как немногим. Ей встретился Егор. Бизнесмен с редкими в своем кругу умом и тактом. Поженились они, конечно, очень быстро. Но зато Дашка до четырнадцати лет считала Егора своим родным отцом. А отчество и фамилию его носит до сих пор. Сейчас ей шестнадцать и они действительно отправили ее учиться во Францию. Зачем – сама не очень понимаю. На мой вопрос Егор туманно ответил, что, мол, в Москве слишком много соблазнов для молодой девушки, а он работает, а Жанна по полгода на гастролях. А там за ней присмотрят. Но, по-моему, он сам не верил в то, что говорил. Мне не нравилась эта история: ребенок должен жить с родителями, это же извечная истина. Правда, во Франции Егор бывал, пожалуй, чаще, чем в Москве. Там лучше, нежели в России шел его бизнес. Егор выпускал духи, дезодоранты, туалетную воду, и все прочее, в таком же духе. Иногда закупал готовые рецепты, но чаще нанимал парфюмеров, которые разрабатывали новые оригинальные композиции. Стоит ли говорить, что первые духи, разработанные с участием Егора, назывались «Жанна»?
Это была странная семья, хотя я, как подруга Жанны, привыкла считать ее обычной. Фамилия Лазоревской гремела по всему СНГ. Где она только не мелькала: по телевизору, в рекламе, на показах мод. Ни одна помпезная вечеринка не обходилась без Жанны. Однако никто и никогда не видел рядом с сияющей женой Егора. Его фамилия «Тимирев», скромная, как он сам, затерялась в лучах ее славы. По словам самого Егора, ему вполне хватало того, что он узнавал о более чем оригинальных выходках жены со страниц газет и интернета. Чтобы он еще давал интервью желтой прессе, да что бы его на улице узнавали, как мужа «той самой, что вчера, в «Империале», села при всех на колени к Леонтьеву» - нет, ни за что, он еще не сошел с ума!
Мне больше всего запомнился один из тех многочисленных корпоративов, которые она проводила на заказ. В это вечер праздновался юбилей какого-то криминального авторитета, который был ее поклонником. Даже на праздник он и его дружки пришли с оружием. Жанка, как всегда, держалась очень раскованно. Смеялась, обнимала юбиляра. Возможно, все закончилось бы так же весело, как и началось, только в зал ворвались ФСБэшники. Возникла перестрелка, во время которой Жанна пряталась под столом. Что самое интересное, вмешалось телевиденье. Корреспонденту Жанна с улыбкой сказала, что вот такая у нее опасная работа. Ее спросили, знала ли она, что человек, к которому она приехала, стоит во главе банды, на счету которой ряд кровавых убийств, а она лишь беспечно хихикнула: «Да? А мне так и показалось, почему-то, что он негодяй. А жаль... Красивый мальчик!». Видела ли она, что у гостей на вечеринке было оружие? Конечно, видела. Но она на работе, ее нюансы не касаются. Она едет к тем, кому нужна, а с остальным пусть МВД разбирается.
Репортаж с вышеописанным интервью появился в эфире популярного телеканала, и Егор увидел его в офисе. Тем вечером я в первый, и в последний раз слышала, как Егор кричал на жену, не стесняясь нас с Мишей. Жанна говорила, что он и до этого несколько раз устраивал, как она выражалась, «истерики», и даже обещал открытым текстом убить ее, ее она опять что-то выкинет, но при посторонних он обычно бывал очень сдержанным. Однако в тот день о сдержанности не могло быть и речи.
- Ты! Мы что, мало зарабатываем?! Тебе настолько денег не хватает, что надо под пули лезть?! Шкафчик для сотой шубки понадобился, да?! А если бы твой «красавчик» промахнулся, и попал в тебя?!! Ты просто сошла с ума! – кричал он. – О Дашке подумай, дура! Она еще не совершеннолетняя! Хватит, все, нагулялась! Будешь сидеть дома! Даже в театр тебя буду отвозить теперь сам. Ну, что за ребячество, честное слово?!
Покричать-то он покричал. Только через два дня Жанна к Кемеровскому Мэру на юбилей поехала. И Егор ничего не смог сделать.
«Милый, я актриса!» - говорила она. – «Ты же понимал, на ком женишься, так? Дело тут не в деньгах. Мне с людьми быть хочется!». И она была с людьми, в то время, как Егор сидел один в пустой квартире.
Несмотря на все эти недостатки, я обожала Жанну. За все, чего не хватало мне самой: за безбашенную смелость, за уверенность в себе. Она не была красавицей: слишком резкие черты лица, слишком большой нос и крупные губы. На их фоне искрящиеся нахальным весельем зеленые глаза казались узкими. Еще эта привычка Жанны их все время прищуривать. Однако всех вокруг она заставила поверить, что сказочно красива! Я любила ее за то, что она, действительно, была актрисой. Я знала, что Жанна готова петь и играть до последнего зрителя в зале, а репетировать может хоть по ночам. Не всякая женщина в сорок лет выдержала бы столь жесткий гастрольный график: полтора месяца каждый день новый город. Она выдерживала потому, что любила театр. И каждый корпоратив она превращала в театр тоже! Мне нравился ее частый смех, постоянные шуточки, и интонации Ренаты Литвиновой в голосе. Мне нравился ее удивительный голос, не особенно сильный, но проникновенный, трогающий душу. Мне нравились даже ее выходки и экстравагантные, порой даже откровенные, наряды, которые потом обсуждала взахлеб вся общественность.
Мишка, напротив, относился к Жанне довольно настороженно, хоть и говорил, что тоже любит ее. Не понимал, почему мы с ней столько времени проводим вместе: ведь мы такие разные. Я – тихая и домашняя, со строгими принципами поведения, Жанна – неудержимый фейерверк страстей. Но она сумела стать моей