прической типа «конский хвост», моя звездочка выглядела простой и усталой. Я крикнула: - Жанна Эдуардовна! Жанна! – И, вот, второй крик она услышала. Сделала шаг в сторону, небрежно, наспех, обняла меня. Моя голова оказалась рядом с плюшевым медвежонком, которого я подарила ей в этот вечер. (Теперь я давно не видела этого медведя, и думаю, что она забыла его в первой же гостинице!)У меня не было слов от восторга, я все время запиналась, а она терпеливо слушала привычные комплименты, и так скромно, по-доброму, устало улыбалась мне с высоты своих каблуков. Немного опомнившись, я, наконец, спросила о Егоре: как он?
- Отлично! Он у меня молодец! – с тихой гордостью ответила Жанна. И добавила с ноткой удивления: - А вы знакомы с моим мужем?
Я кивнула, слишком поздно сообразив, что выдаю секрет. Егор нашел меня «ВКонтакте» за месяц до этого спектакля. Он был там зарегистрирован как «Егор Черный Дрозд», с головной фотографией птицы, и я сначала не поняла, что нужно от меня этому человеку. Выяснилось, что Егор часто заходил на страничку жены (Жанна тогда еще не очень хорошо управлялась с инетом, и ЖЖ у нее еще не было), и прочел там мои стихи про актера, которые я ей посылала. Стихи ему понравились, у нас завязался разговор. Но раньше я не писала Жанне, что мы с ним – друзья (еще виртуальные, правда).
Да... Егор вряд ли добавлял в друзья всех фанатов жены, но я его чем-то зацепила. Настолько, что, когда переехала в Москву, я стала дружить не только с Жанной, но и с ним.
Мы вели с Егором долгие и легкие разговоры о книгах и фильмах, а с Жанной... С Жанной чаще смеялись, чем разговаривали. Однажды она зазвала меня с собой на вечер к знакомой. Я не знала, что надеть, как выглядеть, и мы вместе поехали к ее стилисту. И Жанна... Ой, она такая выдумщица! Она так придумала, что у нас... в общем, были одинаковые платья и прически. И даже волосы мне выкрасили оттеночным бальзамом в рыжеватый цвет.
- Будешь клон Лазоревской! – весело сказала она, довольная собой. Мы произвели фурор, а Миша с Егором чуть в обморок не попадали. И мне было весело! Теперь кажется странным, что я так радовалась тому, что похожа не на себя. На той вечеринке много раз меня обнимали сзади незнакомые мужские руки, и чей-то голос шептал в ухо: «Жанночка!» И мне нравилось видеть, как они все изумленно отскакивали, едва я повернусь. Ни разу я не подумала, что хоть кто-то из них – любовник Жанны. Нет! Просто она свободно со всеми общалась. Она же мне сама говорила, что даже дорогих подарков она ни от кого, кроме мужа не принимает.
- Знаешь, иногда так хочется взять какой-нибудь миленький бриллиантик, но держусь из всех сил! – жаловалась она. – Представляешь, как трудно?
- Нет! – смеялась я в ответ. – Не представляю! Мне же никто никогда не дарил бриллианты!
- Как? А Миша?
- Что ты, Жан! Я ему давно запретила. Ненужная трата денег, да и не люблю я их!
- Глупышка ты, Рен! Бриллианты – лучшие друзья девушек.
И было излишним спрашивать, считает ли она себя девушкой в сорок с хвостиком лет. Конечно, считает!
Как же с ней всегда было весело, с моей милой Жанной! И как было жаль ее, когда она, усталая, падала на диван после многочасовых репетиций. Или после спектаклей, когда она, измученная донельзя, никогда не покидала фанатов до последнего автографа. Да, она всегда была такой! Как бы ни спешила, все всем подписывала и со всеми фотографировалась. А еще, если обещала куда-то приехать, к примеру, дать интервью, всегда приезжала вовремя. У звезд это так редко бывает!
Стоп! Я поймала себя на мысли, что думаю о Жаннульке в прошедшем времени. Как будто она уже умерла. Но ведь она жива! Она звонила мне двадцать минут назад. Моя лучшая подруга Жанна, которой я доверяла все свои секреты, которой я поклонялась... Для всех – звезда, ведущая себя на людях очень раскованно. Для меня – самая потрясающая женщина, мать и жена. Жена! Сейчас я позвоню Егору, и он мне скажет, что они не думали разводиться, что это все бред! Скорее, к телефону!
Егор не брал трубку... Раз, другой, третий. Бесполезно. Сегодня – воскресенье, значит, он вряд ли в офисе. Я оделась, кинула мстительный взгляд на неубранные осколки зеркала: «мы еще поспорим с тобой! Я не дам им разлучится, так и знай! Я поговорю с Жанной. Она всегда говорила, что ценит меня. Она меня послушает! Я поговорю с этим ее... Пашей. Если он настоящий мужчина, он должен понять, что ТАКУЮ семью разрушать нельзя. И уйти в сторону!». Хотя... о чем я?! Это же все неправда, неправда!
Дом-особняк в престижном московском районе казался пустым... Когда я, распахнув дверь, громко позвала: - Егор! Жанна! – мне никто не ответил. Я бы ушла, если бы моего уха не коснулся бы легкий звон из гостиной.
Просторная комната была увешана портретами Жанны Лазоревской во всех видах. Над огромным камином висел портрет, написанный известным художником по заказу Егора. Этакая рыжеволосая ведьмочка с яркими зелеными глазами. Только над головой – нимб. Он выглядит совсем нелепо, учитывая далеко не святой взгляд. Эту картину под названием «Богиня Жанна», написали после того, как она спела известную песню из репертуара Киркорова: «То ты царица, то ты богиня... Каждый день – новая роль». После этого многие стали так и называть ее «Богиня Жанна».
С портрета я перевела взгляд на стол, заставленный бутылками и стаканами, и только потом заметила хозяина дома, сидящего в кресле со стаканом виски. Я знала, что Егор не пьет, а вино в доме держит лишь для друзей. Вот Жанна не пренебрегала веселыми застольями, где всегда была королевой. Но и она не пила дома: для нее главным всегда было не вино, а компания. Однако сейчас... я его не узнала! Этот мужчина с дикими глазами – мой друг, Егор Тимирев?! Куда делась его легкая, немного застенчивая, улыбка? Кто украл огоньки в глазах?
- Егор! – я шагнула к нему, решительно отбирая бокал. – Егор, что ты делаешь?!
- Привет, Рен! – он кисло улыбнулся. – Делаю, что хочу. Я теперь свободен!
- Неправда! Ты этого не хочешь! Егор, остановись, прошу тебя! – я почти кричала. Мне казалось, что если кричать, волноваться, спорить, то еще можно что-то исправить... – Надо что-то делать, как ты не понимаешь!
- Я уже все сделал. Дал согласие на развод.
- Ты что, сошел с ума?! Как ты не понимаешь, что у нее все это временно? Несерьезно! Она потом сама будет жалеть! Егор, ну, ты же знаешь Жанну! У нее вся жизнь – игра.
- Вот именно! Вот и со мной она поиграла... Поиграла и бросила!
Я вся сжалась от этих слов.
- Не говори так, Егор! Не смей!
Он не слушал меня. Он негромко напевал мотив старой знакомой песенки:
Она была актрисою...
И даже за кулисами
Играла роль, а я хотел любви...
- Хватит! – Я прыгнула к нему, как кошка, и, схватив за плечи, принялась яростно трясти. – Что ты творишь, Егор?! Какой любви ты хотел? У вас ведь была любовь, самая потрясающая любовь из всех возможных! Она всегда и всем говорила, какой ты хороший. Егор, помнишь, как она хотела выброситься из окна, потому, что спектакль, который она готовила полгода, с треском провалился? Об этом не знают ее фанаты, но знаем ты и я! Как ты сказал, что готов любить ее любой: актрисой, домохозяйкой, хоть водителем такси! И как потом она плакала... она плакала у тебя на плече, Егор, потому, что ты ее спас! Вернул к жизни. И так было не один раз!
- Да... А теперь в интернете пишут, что я был плохим мужем... Что не ходил с ней по тусовкам, не выводил ее в свет. Что мне вообще было плевать на Жанночку! Плевать на нее, Рен, на ту, которую я...
- Егор, не надо никого слушать! Конечно, для ее фанатов всегда и во всем права она. Но мы-то не фанаты, а друзья. Человек может ошибаться. А друзья на то и нужны, чтобы не допустить этого. Мы не допустим, Егор!
- Поздно, Рен. Не лезь в это дело!
- Как это «не лезь»?! – возмутилась я. – Сколько лет вы прожили?
Он вздохнул.
- Осенью было бы пятнадцать.
- И что, вот так, сразу, надо все кинуть?!
Он усмехнулся.
- Почему сразу, Рен? К этому давно шло. Думаешь, почему Даша во Франции? Я отправил ее туда, чтобы девочка не была свидетелем этого!
Я похолодела. Неужели, в жизни моих друзей было что-то, чего я в упор не замечала?
- Чего, Егор?
- Как мама дома не живет неделями, вот чего! Как она на всех тусовках обнимается с этим, который ей в сыновья годится! И говорит, как ей с ним хорошо, и как он ее замечательно понимает! Я ее, выходит, не понимал!
- Какой ужас! – вырвалось у меня. – Бедная Дашка! Как же она расстроится, если узнает...
- Уже, Рен. Жанна ездила к ней на выходные.
- И?
- Она ездила с ним. Не знаю, что произошло, но девочка закрылась в комнате и прорыдала целый вечер. Наверное, сказали ей, что у нее теперь новый папа!
У меня затряслись руки, и я не сразу нашлась, что ответить. Я посмотрела еще раз на портрет, с которого гордо улыбалась она, и с горьким изумлением спросила, обращаясь к картине:
- Как же ты могла, богиня Жанна?!!
- А вот так! – Ответил Егор за нее. – Понимаешь, я думал, что если буду стараться во всем ее понимать и поддерживать, то всегда буду ей нужен. Наивно, правда? Я всего лишь наивный дурак, Рен!
Я молча сидела, и плакала. Теперь уже Егор пытался меня успокаивать.
- Да все хорошо, Рен. Она – твоя подруга. Ты должна поддержать ее. Тем более – он кивнул на компьютер. – Вся страна ее поддерживает.
- Я не могу поддерживать подлость, Егор! – прошептала я сквозь слезы.
- Не надо таких громких слов! Актеры, певцы, вообще творческие люди, живут другой жизнью, чем все мы. Для них перемена объекта любви – обычное дело. Прости – вдруг смутился он. – Я забыл, что твой муж тоже актер!
- Причем тут Мишка?! Я сама, если хочешь знать, творческий человек! Я писала стихи, рассказы! Это что, не творчество?! Но я считаю, что бросать человека, с которым счастливо жила пятнадцать лет – предательство и преступление! Я не понимаю этого и никогда не пойму! Не желаю понимать, Егор!
- Что ж, если она так будет счастлива...
- Как же можно построить счастье на страданиях того, кто отдал тебе всю жизнь?!
- Не преувеличивай, Рен. И... спасибо за поддержку, но напрасно ты приехала.
- Нет! Не напрасно! Сейчас я поеду к ней, и...
- Не надо, Рен! Не надо тебе к ней с таким настроением.
Но я лучше знала, что мне надо. Сама не пойму, как добралась до театра, когда глаза поминутно застилали слезы... Однако... я еще надеялась, что простая человечность сильнее разбитого зеркала!
- Я к Лазоревской...
- Дорогая! – Жанна, сияя улыбкой, бросилась ко мне, прямо с порога гримерной, оживленно щебеча. – Ты что-то неважно выглядишь... Нос красный, веки распухли... У тебя не аллергия, подружка? По себе знаю, какой это кошмар! Дать тебе телефончик хорошего врача?
- Жанна... Егор...
- А, ты была у него? Ну, и как? – она вертелась перед зеркалом, и, с помощью гримера Наташи, закалывала свои пушистые рыжеватые волосы.
- Ты не можешь уйти от него!
- Почему? – рассмеялась она. – Он что, ребенок? Или птенец? Не выживет в дикой природе?
- Он тебя любит!
- Перестань! – небрежно отмахнулась она. – Он просто привык, что он муж самой Лазоревской! Ничего, переживет. Я вот думаю: какое платье пошить для церемонии. Не подскажешь? Как-никак это уже моя третья свадьба... А у женщины каждая новая свадьба должна быть красивее, чем предыдущая!
«Она не играет!» - с ужасом подумала я. – «Ей и впрямь плевать на всех, кроме себя! Неужели, звездам это позволено?!». Я вскочила, сжав кулаки. В этот момент я готова была
Спасибо, прочитала с большим удовольствием!