корпусом мог сидеть вражеский пулемётчик или снайпер, но, прикрываясь неподвижной машиной, как укрытием, там могли быть и раненые бойцы. Опыт и чутьё, появившиеся за время городских боёв, не подвели. Она ещё раз посмотрела в сторону навечно замершей железной махины и заметила слабое движение. Кто-то махал ей рукой!
Настя преодолела опасные метры и доползла до стоявшего боком танка, корпус которого дал укрытие от немецких стрелков. Взору предстал незнакомец в серой телогрейке. Он прислонился спиной к гусеничным каткам подбитой машины и тяжело дышал. Судя по ватнику и автомату ППШ в его руке, этот боец был не из их батальона. Скорее всего, он был из разведгруппы полка или дивизии.
– Куда попало? – глядя на болевые судороги на его бледном лице, она пыталась определить тяжесть раны.
– Плохи дела – в печень прилетело… – прохрипел он. – Под наши же мины попал!
– Не говори ерунды! Сейчас потуже перебинтую и вытащу, а там быстро переправим на тот берег! В госпитале будешь девкам головы дурить!
– Сама посмотри! – боец показал ладонь, которой зажимал рану.
Она была черна от крови – осколок мины угодил в печень! Ватная телогрейка частично погасила кинетическую энергию смертельного кусочка железа, что позволяло раненому оставаться в сознании. Но если его срочно не прооперировать, жить ему оставалось полчаса, в лучшем случае, час, не больше.
– И что?! Предлагаешь тебя здесь бросить?!
– Не ори, дура, а слушай! Иначе всё это будет зря... – с трудом проговорил он. – Я сниму телогрейку. Стянешь бинтами рану потуже, так я дольше протяну. Оглянись.
Настя обернулась и увидела в двух шагах от себя немецкого унтер-офицера танковых войск со связанными руками и кляпом во рту, которого она не заметила из-за чёрной формы.
– Фрица нужно дотащить до наших во что бы то ни стало. Кстати, его тоже задело в голову, помоги ему – он нужен живой. Слишком дорого этот гад нам достался! Его потащишь, не меня, не спорь! – приказал боец. – Я вас прикрою.
Настя помогла солдату снять ватник, перевязала рану и занялась немцем. Глядя на испуганный взгляд пленного, медсестра поймала себя на том, что не испытывала к нему лютой ненависти. Хотя она часто захлёстывала её и бойцов, когда они узнавали о зверствах, которые фашисты творили на оккупированных территориях. После того, как стало известно, что происходило с мирным населением на участках Воронежского фронта, где держала позиции 2-я венгерская армия, врага перестали брать в плен. По негласному закону войны после допроса «языки» расстреливались «при попытке к бегству». Бинтуя голову немецкому танкисту, она с удивлением обнаружила, что у него оказались такие же обыкновенные человеческие глаза, также напуганные ужасом войны. Они с болью и страхом смотрели на Настю. Взгляд испуганного немца не отличался от того, что был у советских раненых солдат. Двуногие звери во вражеской форме, оказывается, тоже были людьми и также не хотели умирать!
Как только Настя закончила перевязку пленного, боец слабым движением руки подтолкнул в её сторону планшет:
– Здесь его документы и карты. Если с фрицем что-то случится, запомни, что нужно передать – это очень важно! Силами танковой роты и батальона пехоты немец готовит на этом участке удар. Цель – оттеснить наши части к реке. Атака может начаться в любой момент. Противник уже занял исходные позиции и ожидает пополнения запасов топлива и боеприпасов. По координатам на этих картах нужно срочно нанести артиллерийский удар. Поняла?
– Поняла! А ты?!
– Я уже не жилец, но напоследок хоть прикрою вас. Давай, ползи и тащи фрица! – ответил боец. – Пусть этот гад будет знать, кому обязан жизнью!
Как только Настя ухватила фашиста за форму и приготовилась к движению, боец её остановил. На удивлённый взгляд он ответил:
– Накинь на фрица мою телогрейку. Если снайпер увидит в прицел, что ты тащишь немецкого танкиста со связанными руками, он сделает всё, чтобы ты не дотащила его живым.
Пока Настя «упаковывала» пленного, раненый боец, превозмогая боль от раны, подполз к краю гусеницы подбитого танка. Приготовив автомат к бою, он оглянулся и, словно прощаясь, посмотрел на неё:
– Ну, сестрёнка, не поминай лихом, прикрою!
И Настя, одной рукой хватаясь за холодную землю, другой волоча за собой немца, поползла. Резкие движения доставляли раненому боль, от которой тот сквозь кляп слегка мычал. Но как только они выползли из-за укрытия, что давала сгоревшая боевая машина, санитарке стало не до него. Настя вновь оказалась на простреливаемом участке, только теперь она была уже не одна. Несмотря на то, что Настя тащила злейшего врага, ей опять пришлось бросить смерти вызов. И та его охотно приняла!
Солнце взошло выше и уже не так сильно било в глаза противнику. Сразу же вновь раздались очереди немецкого пулемёта, и вокруг Насти опять заплясали фонтанчики от пуль. Она замерла и услышала, как в ответ фашистскому стрелку зазвучали короткие очереди из ППШ. Разведчик, которого она только что перевязала, прикрыл её огнём. «Дура! Я даже его имя и фамилию не узнала!», – подумала Настя. Но сейчас было поздно что-то менять. Заметив, что она тащит кого-то на наши позиции, к неизвестному солдату присоединились бойцы её батальона. Застучал молчавший до этой минуты «максим». В аккомпанемент к его гулкому стуку присоединились защёлкали выстрелы винтовок других бойцов. На открывшийся с советской стороны огонь мгновенно «проснулись» все огневые точки противника – завязался полноценный позиционный бой. Оживились немецкие снайперы, но Семён Павлович, беря в прицел солнечные блики их оптики, плавно спускал курок. После этого боя на прикладе его винтовки появятся три новых засечки. Ответным огнём наши солдаты отвлекли врага. Они не дали ему сосредоточиться на Насте, и ей удалось доползти и дотащить немца до своих.
Когда наши солдаты принимали сквозь щель, пробитую снарядом в стене, пленного, она услышала, как возле подбитого танка, где остался раненый боец, раздались слабые хлопки разрывов. Не сумев подавить отвлекающий огонь незнакомца, фашисты забросали его ручными гранатами.
– Там… Там… – Настя попыталась приподняться на ноги, но у разбитой стены со стоном осела на щебёнку кирпичной крошки.
Левое бедро пронзила острая боль. Пока она передавала немца товарищам, одна из вражеских пуль всё-таки достала её, и в горячке боя Настя не почувствовала раны. Как только ей помогли подняться, она рассказала всё, что велел передать незнакомый боец. Пленного с картами сразу же отправили в штаб полка, а её в госпиталь. Через час по координатам, полученным из карт и показаний немецкого танкиста, с левого берега Воронежа артиллерия нанесла упреждающий удар, который не позволил противнику осуществить свои планы. В госпитале Настя получила первую награду – медаль «За отвагу». За годы Великой Отечественной войны она была не единственной, но стала самым памятным награждением.
Через месяц Настя вернулась в свой батальон, в котором из тех, кого она знала, в живых уже никого не осталось. Лейтенант погиб на следующий день после её ранения, а Семён Павлович – за сутки до её возвращения. В боях за Чижовский плацдарм советские части, как и противник, несли тяжёлые потери. Вокруг были уже другие, совершенно незнакомые люди, но, несмотря на это, она с таким же усердием выполняла свой воинский долг и успела спасти не один десяток жизней.
В ночь с 24-го на 25-е января 1943-го года на левом берегу Воронежа сосредоточились ударные группы Красной армии. На рассвете с первыми лучами солнца земля вздрогнула – после прогремевших залпов «Катюш» и артиллерии части 40-й армии и 4-го танкового корпуса перешли в наступление. В ходе Воронежско-Касторненской операции Воронеж был освобождён одним мощным ударом, и линия фронта откатилась далеко за Дон. Город горел, но впервые в ходе непрерывных боев за семь месяцев в нём наступила тишина. 26-го января 1943-го года на пепелища и руины домов из окрестных поселков начали возвращаться жители. Большая часть Воронежа встретила людей грудой камней и остатками пожарищ.
Колыбель российского флота, после Ленинграда и Севастополя, оказалась третьим по длительности нахождения на линии фронта и осаждённым крупным населённым пунктом. За всю войну было только два города — Сталинград и Воронеж, где линия обороны проходила посреди их улиц. Воронеж вошел в число двенадцати крупных населённых пунктов Европы, наиболее пострадавших в годы Второй мировой войны и в число пятнадцати городов СССР, требующих немедленного восстановления. В боях за Воронеж было уничтожено 26 немецких дивизий, а также подразделения 8-й итальянской и полностью разгромлена 2-я венгерская армия. Взятых в плен оказалось больше, чем под Сталинградом, но и силы 40-й армии также понесли серьёзные потери. По приблизительным подсчётам на воронежской земле погибло не менее четырёхсот тысяч воинов. Имена и фамилии многих неизвестны до сих пор.
Настя встретила победу уже в Восточной Европе. В мирное время лишний раз она старалась не вспоминать войну, перечеркнувшую всю её молодость. С тех пор минуло не одно десятилетие, и она рассказывала о боевом прошлом лишь изредка, и то лишь по просьбам детей и старых знакомых. Но последний телефонный разговор воскресил в памяти события давно прошедших дней.
***
Звонок, внезапно раздавшийся в дверь квартиры, прервал размышления Насти. «Это всего лишь гости...», – успокаивала она себя, выходя в прихожую. Когда Настя открыла дверь, её взору предстал хорошо одетый седовласый мужчина с девочкой семи-восьми лет. Какое-то время они молча изучали друг друга взглядами. Неожиданный гость, не скрывая волнения, на ломаном русском первым нарушил тишину:
– Здравствуйте.
– Здравствуйте, Гюнтер. Это ваша внучка?
– Да. Её зовут Марта – дочь сына Алекса, ей уже восемь лет.
– Проходите. Я поставлю чайник, вы будете чай?
– Да, конечно, мы тоже не с пустыми руками, – войдя в прихожую, Гюнтер протянул красивую коробку с тортом.
Настя, проводив вошедших в гостиную, нарезала угощение на кусочки и отнесла их в комнату. Гости с любопытством разглядывали её старые фотографии, висевшие в рамочках на стене, на которых она была молода и красива, особенно в военной форме.
–
| Помогли сайту Праздники |
При цитировании ссылка на сайт обязательна. Exsodius 2008 - 2025
18+