АНГЛИЧАНКА

- Мы, бабуль, до школы доедем. Спасибо тебе, сказал Леонид. – Прощай.

Когда они подъехали к школе, дети весело разбегались после последнего урока. Потом вышла из дверей Аня и, увидав свою машину, весело побежала к ней.

- Валентина в школе, - спросил её Леонид. И получив утвердительный ответ, попросил Михаила встретить его за околицей через часок.

Валя с портфельчиком в руках появилась на выходе через несколько минут. Увидав Леонида, махнула ему ручкой и весёлым шагом быстро подошла к нему.

- Здравствуй. Я так рада, что ты приехал. Даже не верится.

- Отчего ж. Я не разлюбил тебя.

- И я не разлюбила. Ты надолго? Пойдём ко мне, посидим за столом.

- Я с Михаилом на его машине. Ему надо срочно обратно. Да и я заезжал к тебе, с бабулей наговорился. Не одобряет она тебя.

- Она всех не одобряет.

- Но так уж получается, что мы любим друг друга поодиночке, а вместе и навсегда любить не можем. И я не решаюсь пригласить тебя с собой в мою неизвестность. Вдруг и там отыщется очередной геолог? И что тогда мне делать!?

- Я и сама не согласна ехать с тобой. В твоей неизвестности может тоже появиться другая англичанка, француженка. И что мне будет делать! Возвращаться к геологу. Нет уж. Лучше я останусь сразу с ним. Ему, правда, бабка напела про тебя, но он не снял своего предложения.

- Вот и поговорили перед вечной разлукой, - вздохнул Леонид.

Они шли по единственной мощёной улице Буйного к выходу за околицу. Вдали стояла машина и возле неё Михаил с Аней.

- Я не пойду дальше. Не хочу видеть Аньку.

- И всё – таки я говорю, что не любил, а люблю тебя. Ты очень милая, ласковая и добрая. Я искренне сожалею, что не забираю тебя с собой. Но это уже не в человеческих руках. Это судьба. Хотя один мой знакомый говорил, что судьба – женщина ветреная. Похожая на тебя. Можно, я тебя поцелую.

- Я люблю тебя, - прошептала Валя, выпустив из рук Сугробина, и заплакала.

Валя стояла на месте пока машина не скрылась за отрогом холма.

    Десятиклассники ходили нарядные и гордые, вежливо раскланиваясь с Сугробиным. Милая девочка Катя встретилась с ним в школьном дворе после написания сочинения. Он сопровождал своих, которые писали изложение и вышел, когда вместе со словесником убедился, что грамоты вечерникам на трояк вполне хватает. Катенька улыбнулась и сказала –

- Если ты к себе, то нам по пути. Я с директорской дочкой договорилась встретиться у неё дома.

- Обязательно по пути в таком случае. Уверен, что сочинение ты написала на две пятёрки.

- И я уверена. Я вполне грамотна и неплохо сочиняю. И до взрослости мне остался только год. Мне исполнилось семнадцать, а ты, почему – то, не прошёл в этот день мимо моего окна.

- А ты немного нахалочка. Я не хочу, чтобы ты зацикливалась на взрослом мужчине. Вот сейчас ты сдашь экзамены, получишь аттестат и поступай в университет на факультет журналистики или филологический, в крайнем случае, раз грамотна и неплохо сочиняешь. Филологи часто уходят в журналистику. И встретишь там лохматого симпатягу, в которого влюбишься, и жизнь твоя зацветёт. А то нашла по кому тосковать.

- Ни за что я тебя не забуду. Я буду учиться, и набираться жизненного опыта до твоего уровня. Ты только не забывай посылать мне весточки из тех краёв, где будешь. И мы с тобой не потеряемся.

Они шли по рябиновой аллее, росшей вдоль шоссе уже за посёлком. Леонид посмотрел на школьницу и улыбнулся.

- И где ты набралась такой смелости и уверенности. Как только ты наберёшь половину моего опыта, так сразу и позабудешь меня и будешь с теми мужчинами, которые будут рядом с тобой.

- Я буду набираться жизненного опыта без физической любви. Я хочу, чтобы ты был у меня единственным мужчиной. И знаешь, чем разуверять меня, лучше поцелуй по - настоящему. Я ни с кем ещё не целовалась.

Сугробин обнял девушку и поцеловал с нежностью, на которую только был способен. Он вспомнил, как учились целоваться они с «красной розочкой». И снова «далёкие милые были» захлестнули его. В его руках была самая чистая любовь.

- Я сознание теряю, но как это прекрасно, - прошептала Катеринка.- Вот теперь я точно люблю тебя.

- Это точно, что мы больше не увидимся на земле Бурмундии, но я сообщу тебе свой адрес. Родители не спрячут от тебя мои письма?- сказал Леонид, расставаясь с Катей на развороте между своим и директорским домом.

- Не должны бы, - не совсем уверенно ответила она. – Но ты напиши ещё в райцентр на «до востребования». До свидания, – и отправив Сугробину воздушный поцелуй, бегом побежала в дом подружки.

     В середине июня Сугробин рассчитался и прощался с добрыми и близкими ему людьми. И в это же время едва не приключилась беда с механиком. Он сотворил в металле всё, что ему нарисовал Сугробин по аэросаням, приволок к себе на двор, собрал и запустил двигатель. У него были золотые руки и всё у него получилось. И всё было бы хорошо. Но ему так не терпелось опробовать своё творение, что он не подумал закрепить раму и оставил её стоять просто на чурбаках, а педаль сцепления выжал деревянным бруском. И когда двигатель запустился, брусок с педали сцепления от вибрации вылетел. Трёх лопастный в 1,8 метра в размахе винт закрутился. И вся конструкция, соскочив с чурбаков, поехала на механика. Сугробин через раскрытое окно услыхал треск и трёхэтажный мат. Он выскочил и бросился к механику. Ревел мотор, крутился с бешеными оборотами винт. Рама конструкции упиралась в поваленный забор и по миллиметру двигала его в огород.

- Топливо перекрой, мать твою, - крикнул Сугробин бледному механику, прижавшемуся к стенке сарая. Тот кивнул, бросился к топливному баку и перекрыл подачу бензина. Мотор заглох, и вращение винта прекратилось.

- Чтоб тебя, - в сердцах снова ругнулся снова Леонид. – Кулибин хренов. Ведь если бы тебя убило, на мне твоя смерть бы навсегда осталась. Разве можно без надёжного механизма управления сцеплением заводиться. И раму не закрепил. Думал, что туфта, и всё равно не поедет. Ну, поддал ты мне адреналину.

Механик молчал.

- Ладно. Обошлось, - отошёл Леонид. – Давай покурим. Уезжаю я скоро. Один на санях кататься будешь.

Механик посмотрел на него и снова ничего не сказал.

- Пошёл я, будь, - поднялся с чурбака Сугробин.

Механик подал руку.

- Тогда прощай. - И уже когда Леонид выходил за калитку, крикнул вслед, - А машину я сделаю. Убедился, что она поедет.

          Зашёл попрощаться замполит.

- Значит, уезжаешь.

- Выходит, что так.

- Жаль, конечно. Но, вообще – то, правильно. Какая здесь перспектива. Даже если бы местную жену взял, всё одно – день да ночь сутки прочь. А время быстро летит. Я не заметил, как десять лет пролетело. А колледж могут и закрыть, и что делать тогда, когда малышня вокруг тебя ползать будет. Так что всё правильно.

Потом закурил и как замполит, вернулся в политику. - Враждебное радио не слушал? – Передают, сын Сталина Василий в Казани умер. Его ведь только год, как из тюрьмы выпустили.

- А от чего умер? Ему ведь только сорок лет, если я правильно помню

- Нет, не передали.

- Да! Отомстил Никита вождю по полной катушке. Теперь Светлану затравить осталось. Нехорошо всё это, - вздохнул Леонид.

- Да и посадили – то его ни за что, - продолжил замполит, – как объясняли, за нецелевое использование средств в крупных размерах. Откуда крупные размеры средств в строевой части. Да за такие дела и им подобные любого нашего руководителя от верху до низа можно на десяток лет садить без суда и следствия. Везде это происходит сплошь и рядом.

 

    В райцентре до автостанции Англичанка провожала Сугробина. Он не советовал ей красоваться с ним, но она шла, держа его под руку, и с удовольствием раскланивалась, встречая знакомых.

- Если бы ты остался со мной или взял меня с собой, я бы народила тебе красивых детей и научила английскому языку.

- Очень жаль, что я не царь Салтан. Тогда бы твоя речь расслабила меня. Счастья тебе.

- Не забывай хоть бы три дня, - шепнула Англичанка Леониду, обнимая и отталкивая.