- Ну допустим. – увлёкся беседой следователь и потянулся к сигарете, но, видимо вспомнив о просьбе подследственного, убрал руку. – А какова была цель вашего визита в больницу.
- Хотел помочь.
- По- вашему врачи госпиталя не могут помочь пациенту? Или, вернее, по-вашему они могут сделать это менее профессионально, чем вы?
- Мой визит в больницу был ошибкой. – закрыл лицо руками военврач. – Глупой ошибкой.
- А вы не думали о том, что ваш визит может спровоцировать новый инсульт?
- Нет…я об этом не думал. Я очень хотел помочь. Я чувствовал вину.
- Вину за повышенный холестерин и абстинентный синдром? – последнюю фразу Чибисов произнёс с лёгкой улыбкой.
- Чувство вины и сама вина не всегда одно и то же. – Павел Иванович почувствовал, как у него поднимается давление. Такого не было много лет и он даже слегка испугался, но взял себя в руки. – Разрешите воды.
- Пожалуйста. – следователь налил в стакан из графина и пододвинул подследственному. – Я всё же склонен считать ваше преступление непредумышленным, Павел Иванович, но разобраться нужно во всём…так что вы уж наберитесь терпения. И успокойтесь.
- Я постараюсь.
- Что произошло в палате?
- Я рассказал полковнику, что могу вылечить его, рассказал как это лучше сделать. – военврач взволнованно затряс рукой. – А он попросил меня поправить подушку и, когда я подошёл, схватил за горло и начал душить… Я защищался. У него очень большие сильные руки...были. Я защищался. – крикнул Павел Иванович.
- Успокойтесь. – повысил голос следователь. – У вас на шее, по заключению экспертизы, действительно есть следы от пальцев…это свидетельствует в вашу пользу. Держите себя в руках.
- Я постараюсь.
- Хорошо. – Чибисов задумался. – А что у вас за система?
- Система оздоровления и профилактики. – военврач оживился. – Дело десяти лет моей жизни.
- И вы хотели внедрить её в армии?
- Да.
- Знаете, Павел Иванович, это уже мало относится к следствию. – тон его стал доверительным. – Но очень часто бывает так, что когда человек одержим некой идеей, он, мягко говоря, упускает из виду много деталей…я бы сказал значительных деталей. Понимаете о чём я?
- Не совсем.
- Я о вашей системе. – следователь виновато улыбнулся. – Может быть она на самом деле не так уж и необходима? Может вы её идеализируете? Ведь жили же люди как-то всё это время, и дальше будут жить.
- Существовать. – пробормотал тот.
- Что? – не расслышал следователь.
- Существовать! – крикнул военврач. – А средняя смертность в пятьдесят с небольшим мне тоже причудилась!? А миллионы инфарктов, инсультов, раковых больных!? А серые потухшие лица на улицах, еле ноги переставляющие! – злость закипала в нём и спускала пар через язык, как через клапан, и становилось легче.
- Зря вы драматизируете. – Чибисов уже жалел о смене темы разговора. – И не кричите.
- Что? – более спокойно спросил Пётр Иванович, чувствуя как отпускают последние тормоза. – Ты на себя посмотри.
- Что? – в свою очередь переспросил следователь и в глазах его показался страх.
- А то. – давил собеседник, почуяв слабость, как дикий зверь чует кровь. – Женщин хочешь?
- В каком смысле?
- В прямом. – военврач сверлил взглядом. – Хочешь! – констатировал он. – А они тебя не хотят… Потому что ты больной насквозь, дохлый. А они это за версту чуют. Но ты же вместо того чтобы брать силу, ты же последнюю тратишь! На дым её меняешь!
- Вы как разговариваете? – промямлил Чибисов. – Откуда вам знать?
- Знаю! По ногтям вижу, по глазам! Мне раз на человека глянуть, и всё ясно!
- Прекратите!
- Ты же гниёшь изнутри! – не успокаивался Павел Иванович. – Ты, и такие как ты…чувствуешь, как ты гниёшь? Вы же все гнилью дышите и гнилью пахнете! – глаза его горели и парализовывали волю. – В лёгких смола, в животе тухлятина а в печени водочка…красота. – улыбнулся он.
- Не смейте!
- Закройся! – военврач подался вперёд. – Вы же все ведёте войну сами с собой…со всем тем говном, которое добровольно в себя запихиваете. Са-ми, доб-ро-воль-но. – вдруг он заплакал.
- Дежурный! – истошно заорал следователь. – Дежурный! Сюда!
- Люди. – Павел Иванович бормотал, сползая со стула на пол. – Люди, опомнитесь. Вы же даже не представляете что такое здоровье. Какая это радость, безграничное счастье, какие это возможности. – он плакал навзрыд. – Как же мне всех вас жаль. Вы же не представляете, что такое энергия, которая наполняет тебя, искрится, течёт по телу мощным серебристо-золотым потоком. Откуда в ваших измученных телах могут быть светлые радостные мысли? Вы же, друг друга обгоняя, спешите прямо в гроб, и дети ваши берут с вас пример. Вы же все ходячие трупы. – изо рта у него потекла слюна, голова поникла, всё тело била дрожь.
- Вызывали? – в кабинет заскочили два прапорщика.
- Плохо ему. – указал на Павла Ивановича побледневший следователь. – Несите в санчасть. – потянулся он к сигарете, но передумал.
- О! – огляделся пришедший в себя военврач, когда его взяли под руки. – Красавцы какие! – улыбнулся, заглядывая в лицо одного из прапоров. – Тебе срочно нужно заняться печенью. – констатировал он. – Глаза жёлтые. Пьёшь, наверное? Ну-ка покажи язык!
- Пошёл ты! – огрызнулся тот и пнул военврача локтём в живот.
- Оп. – выдохнул Павел Иванович и засмеялся. – Ты, щенок, мой пресс хрен пробьёшь! А я тебя бить не буду, а то загнёшься прямо тут…хватит мне одного.
Когда военврача вели по коридору он громко смеялся и корчил рожи. Из-за угла вышла любопытствующая дама в униформе.
- Мадам! – весело крикнул ей Павел Иванович. – Поздравляю! У вас остеопороз! Жри кальций, дура!
- Идиот. – только и смогла сказать она и скрылась за ближайшей дверью.
Отрывок из романа Сергея Кена «Искры»