Созвездие Волка

вы. Полагаю, это правильная позиция?
  Шевалдин замолчал. Он ждал возражений, но Сомов отвечать ему не стал. Сомов понимал, что дискутировать и возражать бесполезно.
  К его сожалению, всё уже было решено. И приказ был отдан.
  Далее могло быть только исполнение приказа.
  - Записывайте, - сказал Сомов.
 
  После прошедшего ливня осталась в воздухе взвесь мелких дождевых капель, что, подгоняемая дувшим с стороны окенана ветром, серебристой дымкой медленно плыла над алыми кронами королевских делониксов, ронявших лепестки на тёмно-жёлтый, отяжелевший от грозовой воды песок садовых аллей.
  Сладкий, медовый аромат витал над кустами роз и зарослями цезальпиний. И смешивался он с йодистым запахом океанской волны, и смесь была эта странной, волнующей, пьянящей, завораживающей своей необычностью.
  Облака истончались, светлели, на небе проглядывало солнце, горячими лучами пробегая по верхушкам кокосовых пальм, по тёмно-зелёным пирамидам росших на склонах холмов араукарий, по красным черепичным крышам домов, по белым, синим и голубым стеклянным куполам оранжерей, крытых садов и бассейнов прибрежных вилл.
  Воздух стремительно нагревался, и грозовая прохлада сменялась жаром позднего полдня.
  Стало трудно дышать.
 
  Она закрыла окно. Посмотрела, стараясь не слишком далеко высовывать голову, в сторону гостиного зала.
  На вилле было безлюдно. Муж и сын ушли на пляж… Да, невыносимый Боря опять взял с собой это проклятый телефон! Он и вполглаза не будет смотреть за ребёнком. Опять сядет где-нибудь в сторонке под зонтиком и начнёт названивать своим деловым партнёрам… этим жуликам, чтоб их всех!
  Алина никогда бы не отпустила Бориса одного с сыном. В крайнем случае, отправила бы вместе с ними няню. Но няня после обеда отпросилась в город. Конечно, Борис её отпустил. Он же такой добрый!
  А самой Алине нужно было остаться в доме. Она не хотела разговаривать с мамой при Борисе.
  «Не его это дело! И вообще… Как же он надоел с этими тайнами!»
  Она набрала номер. Ей долго не отвечали. Она слушала длинные гудки, и волнение охватывало её. У мамы и так слабое сердце, и российские телеканалы постоянно передают тревожные новости о каких-то очередных криминально-коммерческих разборках, а мама и так Бориса иначе как «наш домашний бандит» не называет, и как она вообще от таких новостей…
  - Алло… Ой, сейчас… Провод закрутился.
  - Мама! – обрадовано закричала Алина. – Так рада слышать тебя! Как у тебя со здоровьем?
  - Алинушка, хорошо, - ответила мама. – Дождь был вот у нас… По всей Москве лило, по области. Так ревматизм замучил. Так болело всё! Я вот ко врачу ходила… Лекарство такое выписал, с мудрёным названием… И не выговоришь его! Но хорошо всё, хорошо. Нас Колька, брат твой двоюродный, на дачу возил. Как отец помер, мы дачей почти не занимаемся… Да, вот… А вы-то где? Опять куда уехали?
  - Мам, не поверишь! – воскликнула Алина. – Мой дурак опять по мир повёз. Сколько времени спокойно у арабов этих жили, в Эмиратах. Ребёнок уж к климату адаптировался. Думала, до осени спокойно просидим. Осенью нам в Англию надо, школа там… Так нет, сорвался! То, что он по всему миру мотается, это ничего. Но он и семью за собой потянул. Теперь в Доминикану приехали…
  - Куда? – удивлённо произнесла мама. – Это, доча, в этих названиях… В Африку, что ли, завёз, дурак шалопутный?
  - Да на Карибах это!
  Алина с досадой отмахнулась от надоедливой мухи, неизвестно как залетевшей в комнату.
  - А это где это? – продолжала допытываться мама. – Вы уж совсем запутали…
  - Карибское море, Атлантика, - как могла, объясняла Алина. – Латинская Америка тут тоже недалеко. В общем, переехали. Насколько тут задержимся, не знаю. боря опять с телефоном не расстаётся, всё звонит кому-то. Жизнь нервная стала… Да, и у нас тут гроза была. У меня всё время перед грозой голова болит. Приняла таблетку, легла поспать. И так, знаешь, неудачно, прямо под кондиционером заснула. Горло осипло… Слышишь?
  Алина покашляла у трубку.
  - Ты себя береги, - сказала мама. – И с Борей этим… Доча, осторожней с ним! Сколько раз тебе говорила!
 
  Борис прикрыл трубку рукой.
  «Глупо… как будто это спасёт от прослушивания!»
  - Рамон?
  - Добрый день, синьор Климович!
  Борис обрадовался тому, что за четыре месяца жизни вдали от Латинской Америки он, по счастью, не утратил ни языковых навыков, ни профессиональной лёгкости испанской речи.
  Даже латиноамериканские и карибские диалекты давались ему легко.
  «Мастерство… оно ведь… Профессионал, одним словом! Школа военных переводчиков кое-что да значит!»
  - Добрый день, Рамон. Ты в Сан-Доминго?
  - Как договаривались, синьор Климович.
  Борис вздохнул с облегчением. Успел-таки прилететь! Ай, Рамон! Молодец!
  - Мне нужна твоя помощь, - зашептал Борис.
  - Говорите громче, синьор. Что-то со связью, плохо слышно.
  - Нужна твоя помощь, - повторил Борис. – Подбери трёх ребят покрепче. Проверь сам, я тебе доверяю. Главное условие: у них не должно быть американских паспортов. Сделай им испанские, у тебя есть возможность. Организуй чартер на завтра.
  - Куда летим, синьор? – поинтересовался Рамон.
  Борис скосил глаза на океан. Сын слишком близко подошёл к полосе прибоя.
  «Я сейчас ему всыплю!»
  Борис выбежал из-под деревянного, крытого сухими пальмовыми листьями навеса, и, отрывисто и шёпотом матерясь по-русски, побежал по раскаленному песку, время от времени подпрыгивая и поджимая ноги.
  Трубку всё это время он держал у уха. Рамон терпеливо ждал.
  Борис схватил Петьку за воротник футболки и потащил под навес.
  - К воде хочу! – завопил сын.
  - Синьор отдыхает с семьёй? – деликатно осведомился Рамон.
  - Синьор забыл надеть тапочки и обжёг ноги, - переходя на испанский, ответил Борис. – С детьми всегда проблемы…
  - Радостные хлопоты, - добавил от себя Рамон.
  И повторил вопрос:
  - Куда чартер, синьор?
  - На Кубу, - ответил Борис. – Организуй посадку в Гаване. Понимаю, что это непросто, но у тебя есть контакты… Да, используй свои связи. Завтра я должен быть на Кубе в сопровождении твоих парней. Деньги можешь списать из предоплаты. Если будут дополнительные расходы – я передам кредитку. Я на своей вилле остановился, недалеко от Пунто-Каны …
  - Не думаю, что будут большие расходы, синьор, - ответил Рамон. – В своё время я уже привёз одного уважаемого человека на Кубу… Похоже, он нашёл общий язык с местными властями. Не волнуйтесь, синьор, я всё организую. Через три часа я позвоню вам, синьор. Не волнуйтесь, отдыхайте спокойно.
  Борис нажал на кнопку отключения. Убрал трубку в нагрудный карман рубашки. Постоял минуту в задумчивости.
  Петя, ожидавший немедленного наказания, дивлено смотрел на отца.
  «Какое уж спокойствие!» думал Борис. «Не просто в социалистический рай еду… Сам себя в тюрьму пытаюсь пристроить! С ума сойти! И ведь другого выхода нет…»
  Жалко было себя до слёз. Даже залитый солнцем белый океанский пляж не радовал.
  Борис набросился на сына.
  - Сколько раз просил к воде не подходить! Сколько раз твердил, что волны опасны! Утонуть хочешь? Нет, ты мне скажи!
  Петя упрямо нахмурил брови, топнул ногой и отошёл в сторону.
  - Сам ругаешься, а сам уехать хочешь, - упрекнул его сын. – Мама одна останется… Чего кричишь?
  Борис опустил голову.
  «И возразить-то нечего» подумал он.
  Он подошёл к сыну и погладил его по голове.
  - Ладно, - примирительным и немного ворчливым тоном произнёс Борис. – Нервы, сам должен понимать… Вот чего… Пойдём, мороженое съедим. С банановым кремом. Я угощаю!
  Петя подумал немного, потом кивнул в ответ и протянул ему руку.
  - Пошли, папка. Только не проболтайся, как в прошлый раз… А то мама обоих за мороженое накажет. Сам знаешь, холодное нельзя.
  - Клянусь! – воскликнул Борис.
  И протянул Петьке руку.
 
  «Лопарёв Т.П , одна тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения, образование среднее специальное, по профессии – электротехник. По профессии работал четыре месяца. В период с 1990 по 2007 год (по предварительным данным) не менее одиннадцати раз переходил с одного места работы на другое.
  Холост. Детей нет. До марта 2007 года проживал с родителями, которые поддерживали его материально.
  27 марта 2007 года, находясь в состоянии помешательства, задушил родителей и поджёг квартиру, после чего бежал.
  С марта по август 2007 находился в розыске. В этот период Лопарёв Т.П. совершил не менее четырёх убийств (доказано следствием, пострадавшие – сотрудники крупных коммерческих организаций), двух попыток убийства, пяти ограблений и не менее восьми актов злостного хулиганства ( в т.ч. отмечена одна попытка войти в коммерческий банк в голом виде с целью сбора милостыни, две публичных мастурбации в торговых залах супермаркетов, порча автомобилей путём нанесения непристойных и экстремистских надписей с помощью спрея и т.д.)
  5 августа 2007 года был арестован во время нападения на сотрудников милиции, патрулировавших территорию Измайловского парка. На допросе Лопарёв заявил, что хотел завладеть огнестрельным оружием милиционеров, которое необходимо ему для начала «масштабной партизанской войны».
  Лопарёв Т.П. был помещён в следственный изолятор, где сразу же напал на сокамерников. При этом двое сокамерников (опытные и опасные воры-рецидивисты) были им убиты.
  После чего Лопарёв устроил пожар в камере и пытался бежать. При попытке задержания ранил охранника.
  Лопарёв Т.П. был помещён в штрафной изолятор (при этом по нашим данным к нему активно применялись меры силового и психологического воздействия). По преварительным данным, в ноябре 2007 года Лопарёв Т.П.неоднократно подвергался сексуальному насилии со стороны сотрудников изолятора и сокамерников.
  В декабре 2007 года Лопарёв Т.П. совершил попытку самоубийства путём повешения, но данная попытка была пресечена сотрудниками изолятора, после чего Лопарёв Т.П. был помещён в тюремную больницу.
  В декабре 2007 года, после многочисленных ходатайств защиты, Лопарёв Т.П. был направлен на освидетельствование в психиатрическую клинику.
  Признан невменяемым.
  В январе 2008 года по решению суда направлен на принудительное лечение.
  В апреле 2008 года группой поиска был отобран и направлен лечебный центр УССМ. По представлению Балицкого С.С. включён в оперативную группу КПБ
  Скобенев Е.Л. …».
 
  - Ну что, городские партизаны, вперёд! – сказал инструктор и нажал на кнопку секундомера.
  Сто метров – короткой перебежкой. Поразить мишень с расстояние в пять метров.
  Действовать без оружия. Всё – без оружия. Только голыми руками! Голыми! Голыми!
  В долю секунды найти подходящее орудие убийства – и вперёд!
  Осколок стекла, горлышко от бутылки, осколок пластмассы с острым краем, камень, кусок кирпича, металлический прут – всё подойдёт, всё сгодится для внезапной атаки.
  Метнуть в мишень, в горло, в пах, в солнечное сплетение. Камень – в висок.
  У одной мишени на деревянной башке каска. Мент? Солдат? Бычок туповатый из ОМОНа? Неважно! Нет времени на размышления.
  Убивай быстро! Можно ударить в колено… У него наколенники? Бей в пах! И пальцы в сонную артерию!
  Шесть мишеней поражены. Дальше, дальше, вперёд, не останавливаться!
  Бег на длинную дистанцию. Километр в быстром