Созвездие Волка

А завтра? Руднев не будет сидеть и выжидать. Он все силы бросит на то, чтобы через твою группу выйти на нас. Не знаю, сколько он групп наружного наблюдения на это дело отрядил, но, полагаю, не одну и не две. От места, где твои люди уничтожили угнанную машину, их сопроводили до станции. А оттуда – до родного порога. Всех троих. Почему я так в этом уверен? Потому что мы на шесть часов установили наблюдение за съёмной квартирой Вальтера. За это время там побывали гости. Гости не простые, хорошо подготовленные. Вальтер, похоже, этот визит прозевал. Так что не удалось бойцам оторваться от сопровождения. Не удалось!
  Генерал посмотрел на Никеева и заметил, что полковник заметно побледнел. Скрюченными пальцами вцепился полковник в край стола, словно боялся упасть со стула.
  «А ты догадливый» отметил Шевалдин. «Сразу всё просчитал… Если бы пересёкся со своими бойцами до разговора со мной, то обсуждал бы я сейчас ликвидацию группы не с тобой, а с кем-нибудь другим. А ты стоял бы первым номером в расстрельном списке!»
  Генерал, выдержав паузу, в продолжении которой Борис Иванович белел всё больше и больше, так что кожа возле глаз приобрела молочно-голубоватый оттенок, наконец, продолжил:
  - Вы, Борис Иванович, прекращайте все контакты с группой. И продумайте, как вы всё решите. Учтите – убирать их надо быстро и всех троих одновременно. Они профессионалы, чутьё у них звериное и реакция мгновенная. Если хоть один выживет и уйдёт – будут у нас большие проблемы. Убирать надо быстро и всех разом. Есть у вас план действий на такой случай?
  «Может, пронесло… Может…» стучало в голове у Никеева. «Может, выживу… Господи, сохрани!»
  - Есть, - выдохнул Никеев. – Я смогу собрать всех троих в одном месте. Это основная явочная квартира. Мы сможем быстро провести ликвидацию. Лишних на месте не будет. Только группа.
  - Без меня, конечно! – поспешно добавил Никеев.
  И умоляющим голосом произнёс:
  - Мне нужно будет сделать им звонок. Один звонок. Они мне доверяют, они привыкли получать личный инструктаж. От меня! Мой голос… Это необходимое условие!
  - Хорошо, - согласился генерал. – Один звонок. Постарайтесь говорит как можно меньше. Никаких имён! И минимум деталей.
  - Разумеется, - подтвердил Никеев. – Всё сделаем. По плану завтра в пятнадцать ноль-ноль они на месте. Делаем закладку до их прихода…
  - Детали меня не интересуют! – прервал его генерал. – Проверьте, не под наблюдением ли эта ваша… явочная. В такой ситуации всё может быть. А вообще – действуйте. И очень вас прошу, Борис Иванович, не подставьте себя. Вам известна цена ошибки.
  Левая щека у Никеева задрожала. Пальцами он сильно, с нажимом провёл по коже, как будто болевыми ощущениями старался подавить дрожь.
  «Неприятно… Неприятно как!»
  - Я всё…
  Чёрт, и голос какой-то охрипший! Шевалдин снисходительно смотрит, свысока смотрит. Как на поганца какого-то, как на тварь сколькую, как на мокрицу какую-то!
  «Я же полковник… Моя группа… Мысли путаются. Ни к чему сейчас… Нет, ни к чему!»
  Стол растёт в размерах. Лампы слепят. Свет их невыносим. Слабость, слабость в руках, ногах… Шум в голове. Шум – будто станок включили. Вращается шкив. Шумит, шумит, гудит, сволочь, без остановки!
  Надо ответить, надо что-то сказать. Нельзя молчать!
  - Я всё сделаю в самом полном и строгом соответствие с вашими указаниями!
  Шевалдин усмехнулся. Едва заметно, уголками губ.
  - Зачем так официально, Борис Иванович? Я не сомневаюсь, что вы сделаете правильно и вовремя…
  Генерал сощурил глаза.
  - Лицо у вас, Борис Иванович… Опухшее какое-то. Пить, случаем, не начали? Вы, если что… Откровенно расскажите. Я же всё понимаю. Чем ближе день операции, тем обстановка нервозней. Люди весь у нас замечательные, но не из стали сделаны. Из слабой, так сказать, плоти. Понимаю, всё может быть. Бессонница, головные боли. Страх, волнение. Вы не таитесь, Борис Иванович, не забирайтесь в скорлупу. И, знаете, если вы и в самом деле начали употреблять… Я за вами особого пристрастия не замечал. Это Ратманов у нас…
  Генерал брезгливо поморщился.
  - …Гедонист! Творческая личность, мать его! Общается не пойми с кем… Хотя результаты, как ни странно, имеются, и хорошие результаты… Проверка подтверждает… Не пойму, как и почему, но работает эта фабрика по производству революционных психов. Видно, наши зарубежные друзья были правы, когда рекомендовали присмотреться к доктору и отрядить для этого оперативника с «открытым», как они любят говорить, разумом. Но у Ратманова он для алкоголя открыт. И всякой пакости. А вам, Борис Иванович, не к лицу было бы с ума сходить. У вас всё-таки работа в штатном режиме. В рамках, так сказать, здравого смысла и формальной логики. Так как с здоровьем у вас? Нет бессонницы?
  - Есть, - мёртвым голосом отозвался Никеев. – Третий день… Таблетки пью, тёплые ванны принимаю. Жена вот на диване спит, отдельно. Говорит: «кричишь по ночам, страшно с тобой…».
  Никеев неожиданно замолчал на мгновение, а потом, не в силах уже продолжать разговор, обратился к генералу:
  - Разрешите идти?
  Голос у него окончательно ослабел и положенный по служебному этикету вопрос прозвучал как просьба. Жалобная просьба.
  «Отпустил бы ты меня… Хватит соки из меня выжимать!»
  - Идите, полковник.
  Никеев медленно встал из-за стола. Понурив голову и не по-уставному сгорбившись, побрёл к двери.
  И самого порога полковник остановился и тихо спросил:
  - Товарищ генерал- полковник…
  Шевалдин, начавший было перечитывать рапорты наблюдательной группы об финальных учениях по плану «Лабиринт», оторвался от бумаг, поднял голову и посмотрел удивлённо на Никеева.
  «Чего это он?»
  - Товарищ генерал-полковник, я ещё хотел спросить… Та информация, которую получила моя группа от Сахновского, действительно оказалась полезной? Её цена окупит потерю группы?
  - Это не коммерция, полковник! – тоном резким и жёстким ответил Шевалдин. – У нас нет биржи и кросс-курсов по обмену жизней на сведения. Это война! Любая жизнь окупается гибелью на фронте.
  Никеев кивнул в ответ.
  - Так точно… Я понимаю…
  Он протянул руку к бронзовой дверной ручке.
  - Борис Иванович! – позвал генерал.
  Никеев расправил плечи. Развернулся.
  - Слушаю!
  Генерал ободряюще улыбнулся.
  - Ваша группа, полковник, добыла сведения исключительной важности. Используя эти данные, наши зарубежные партнёры смогли установить местоположение Климовича. С ним уже работают. Так что в самое ближайшее время дело оружейников будет закрыто. Кое-кто потеряет хороший заработок. А мы докажем свою незаменимость! И это благодаря нашим замечательным людям. Нашим оперативникам! Вашим подопечным, в том числе. Работу свою они выполнили на отлично! И вы… Вы делаете очень важное и нужное дело, Борис Иванович.
  Никеев молчал, глядя куда-то в стену, поверх головы генерала. Взгляд его показался генералу безжизненным и равнодушным.
  «Варёный он какой-то» с грустью подумал генерал. «Может, дней через пять, когда всё закончится, на отдых его отправить? В Подмосковье неплохо пасионат…»
  - Разрешите идти? – повторил вопрос Никеев.
  - Идите! – ответил Шевалдин.
  И опустил голову, чтобы не смотреть вслед уходящему полковнику.
 
  «Леджер / Центр» – «Джемини». Проведение специальной акции в отношении «Джефа» на Кубе подтверждаем. Направляем данные по контактному лицу «Джефа» в Гаване. Переговоры представителя «Джефа» с офицерами Главного управления разведки в Гаване идут успешно. У «Джефа» есть информация для торга.
  В течение суток он постарается лично встретиться с оперативниками ГУР и решить вопрос с продлением своего пребывания на острове.
  Активизируйте подготовку ликвидации. Личный контакт «Джефа» с ГУР надо пресечь любой ценой.
  Ввиду отсутствия на Кубе кадровой резидентуры, которую можно было бы использовать в операции подобного рода, рекомендуем обратиться к услугам кубинской криминальной группировки, находящейся на связи с нашим представителем.
  Контакт организует «Альварес». Соответствующие инструкции ему направлены.
  С исполнителями расчёт только наличными, из резервного фонда. Используйте конвертируемые песо.
  Убедитесь в устранении «Джефа».
  Доклад о выполнении ожидаем не позднее 17.00 (время местное) 08-20.
  Канал связи «Йорк».
  «Леджер / Центр».
 
  - Здравствуйте, Наталья. Признаться, я уж думал, что не дождусь вас. Скажите…
 
  «Сообщение информационного агентства «ТИА-Инем»
  Стихийные митинги у банков вызваны слухами о якобы неизбежном финансовом кризисе. Противоречивые выступления представителей финансовых организаций и экономистов только усиливают панические настроения.
  Все выплаты производятся в срок, однако и это не смягчает общую чрезвычайно нервозную обстановку, сложившуюся вокруг финансово-кредитных организаций, которую один из сотрудников московского банка «ФинЭкс» охарактеризовал как «болезненно истерическую».
  Многие банкиры убеждены, что слухи о грядущем финансовом кризисе распространяются централизованно и возникают отнюдь не спонтанно.
  Доказательством этого предположения может служить тот факт, что, начиная с конца прошлой недели, многие вкладчики стали получать на свои мобильные телефоны СМС-сообщения, отправленные якобы из информационных центров тех банков, где находятся их вклады, с предупреждением о том, что банк испытывает серьёзные финансовые трудности и не гарантирует исполнение обязательств по договору с клиентом.
  Эти ложные и откровенно провокационные сообщения, как правило, рассылались с вечера пятницы и до вечера воскресенья.
  Клиенты банков (многие из которых в период рассылки сообщений отдыхали за городом) были лишены возможности оперативно проверить правдивость поступавших сообщений, что только усиливало общую нервозность.
  Излишне говорить о том, что этот уик-энд прибавил банкирам врагов из числа дезинформированных вкладчиков.
  Утро же понедельника началось с настоящей осады офисов и местных отделений банков толпами возбуждённых, совершенно потерявших контроль над собой людей.
  Службы безопасности ведущих московских банков подтверждают первоначально высказанное нашим агентством предположение, что рассылающие СМС-сообщения злоумышленники наверняка имеют доступ к базам данных вкладчиков, однако при этом категорически отрицают возможность утечки информации непосредственно из банков.
  Синхронность рассылки и необычайно широкий охват банковской клиентуры позволяет нам предположить, что мы имеем дело не с происками конкурентов в банковской среде, а с деятельностью некоей весьма влиятельной организации, по какой-то, пока ещё до конца не понятной причине, устроившей чётко скоординированную и психологически точно выверенную атаку на банковское сообщество России.
  Касательно целей этой масштабной провокации можно сообщить лишь то, что, по нашему мнению, они находятся, скорее, в сфере политики, а не экономики.
  Главный же вопрос: «кому выгодно?» мы пока оставляем без ответа…»
 
  Она не знала, зачем Ратманов вызвал её. И почему местом их встречи избрал он белую от пыли, до душного жара разогретую тяжёлым августовским солнцем бетонную площадку у ворот.