В преддверии Колыванского восстания

Синегубова, поняв, что дело неладное, прокрался на карачках к торцевой стенке чердака и, пнув несколько раз, оторвал доски. Спрыгнув на землю, бросился в огород, пытаясь скрыться между рядами кустов картофеля. Находящийся в засаде офицер сильным ударом в лоб опрокинул активиста навзничь и пнул несколько раз по лицу. С подоспевшим на помощь Петром, они волоком потащили бесчувственного активиста к дороге.
Выломав дверь в сени, повстанцы ворвались в дом Синегубовых. Кто-то наскоро чиркнул спичкой и зажег стоящую на столе керосиновую лампу. Подпоручик Лебедев, подняв на уровне груди револьвер, тихо крался из кухни в большую комнату. В боковой комнатке кто-то зашевелился. Заскрипела кровать. И вдруг со двора послышались ужасные крики и мужская отборная брань.
Синегубов подскочил с кровати и, еще не разобрав, кто кричал, бросился было на кухню. Но, заметив перед собой офицера, не успел отскочить и нарвался на оглушительный удар. Из носа потекла кровь. Упав на пол, он рванулся к комоду, где в верхнем ящике лежало оружие и, как только схватился за рукоятку нагана, раздался выстрел. Затем вдогонку еще один. Синегубов стал сползать по комоду и, хватая ртом воздух, повалился на пол грудью. На нательной рубахе коммуниста в двух местах на спине расплывались два больших кровяных пятна. Раздались испуганные женские голоса. В предутреннем свете жена и дочь Синегубова заметили военных и гражданских людей, ворвавшихся в небольшую спальню.
– А ну, дьявольское отродье, бегом на улицу, пока я вас не расовполосовал, – прикрикнул подпоручик и, схватив женщину за шею, вытолкал в большую комнату, – хватит голосить, а то прикрою рот сапогом. Ишь твари, когда мужиков Вьюнских грабили, то визжали от удовольствия, а как пришло время расплаты, волчицами завыли. Давай, давай, красные выродки, выметайся на улицу.
Испуганные женщины, даже не успев одеться, в одном преисподним выскочили во двор. Их передали вооруженным мужикам и втолкнули на стоявшую у ворот телегу, в которой уже сидели и лежали связанные коммунисты и кое-кто из актива. Последней в общем ряду оказалась телега, в которую собирали трупы коммунистов.
– Предупреждаю, хоть одна краснопузая тварь попытается бежать, зразу же получит пулю, – заявил поручик Лебедев и направил телеги к зданию Коммерческого товарищества, где приказали запереть арестованных до особого распоряжения.
По всему селу нет-нет, да раздавались выстрелы. Никто из жителей Вьюнов и восставших, на тот момент не мог разобрать, толи они были предостерегающими, толи кто-то из коммунистов нашел свою пулю. Застигнутые врасплох члены комячейки, активисты и служащие волисполкома, сдавались без сопротивления, даже не пытаясь бежать. Мужчин тут же связывали и вместе с женами и детьми сопровождали к месту временного заключения под стражу. От двора ко двору ходили пешие и конные вооруженные люди и громко зазывали односельчан идти на срочный сход. Встревоженные крестьяне, не предупрежденные о начале восстания, еще не понимая, что случилось, обращались к вестникам:
– Что происходит, по какому случаю сход?
– Конец власти большевистской, теперь мы сами будем править. Айда мужики, все на сборню!
Но кое-где без вооруженного сопротивления активистов все-таки не обошлось. Член Вьюнского исполкома Королев, заслышав крики и выстрелы, схватил винтовку и, открыв окно, выскочил на задний двор. Завидев крадущегося возле плетня мужчину, прицелился и выстрелил. Тот вскрикнул от боли и присел, видимо пуля крепко зацепила повстанца. Королев метнулся за сарай, чтобы огородами прокрасться к лесу. Пробираясь между кустов картофеля, очутился на соседней меже и заслышал за спиной приглушенный конский топот. Обернувшись, увидел двоих всадников. Один направил коня ему наперерез, а другой приостановился и, прицелившись, выстрелил из винтовки. Пуля попала Королеву в плечо.
Человек в белогвардейской форме, вынув шашку, быстро приближался. Королев, зажав кровоточащую рану, пытался поднять упавшую между кустов винтовку, но смерив расстояние до всадника, бросился бежать по борозде.
Лебедев быстро нагнал активиста и, повернув шашку в руке, ударил плашмя по спине. Споткнувшись, Королев со стоном распластался на земле. Подоспел второй всадник и, направив ствол винтовки в грудь активисту, без промедления выстрелил.
– Зачем, он же ранен, надо было его в одну кучу.
– Господин подпоручик, я выполняю приказ: сопротивляющихся большевиков расстреливать на месте. – И прицелившись, выпустил еще один заряд в голову активиста. Выехав из огорода через проем в плетне, офицеры направили коней к месту сборни. За их спинами раздались женские вопли, это жена Ковалева, до сих пор наблюдавшая за перестрелкой, спешила к убитому мужу. Спотыкаясь, она падала, снова вставала и, размахивая руками, бежала, истошно голося. Тут же к убитому Королеву и его жене подоспели другие повстанцы. Схватив мертвого активиста за ноги, потащили к дороге, а его жену, подталкивая стволом винтовки, заставили идти следом.
– Эй, служивые, да что ж вы творите? – Седой старик вышел на дорогу и, указав костылем на картофель, покачал головой, – конями-то посевы топтать… Ох негоже.
– Дед, вот разобьем коммунистов, я тебе целую телегу картошки привезу. Пусть у меня язык отсохнет, если вру, – весело отозвался Лебедев. Старик отрешенно выслушал офицера, и еще раз осмотрев потоптанный местами картофель, спросил:
– Что дальше-то?
– Иди дед на сходню, там все село собирается.
По дороге в направлении места сбора, торопливо шагали трое мужчин, двое пожилых и один среднего возраста. Поравнявшись с офицерами, один мужчина спросил:
– Помощь, нужна кому?
– Смотря в чем, – ответил Лебедев.
– Я врач, работаю в местной участковой больнице.
– А как звать-то тебя?
– Григорий Некрасов. Я недавно во Вюьны переехал, а до этого жил в Тропино.
– Мы в порядке, Григорий, а вот большевичку не повезло, три пули схлопотал, – с улыбкой произнес Лебедев и обратился к двум пожилым людям, – а вы кто такие будете, господа хорошие?
– Господин подпоручик, честь имею представиться, бывший генерал русской армии Петр Николаевич Свищев, а это мой знакомый, кстати, тоже генерал в отставке. Мы находимся на лечении во Вьюнах. По слухам, дошедшим до нас, восстание готовилось на середину июля. Подпоручик, голубчик, неужели началось?
– Да, Петр Николаевич, началось. Сейчас идем на сход, а затем соберем большой отряд и на Колывань, прихода наших войск там с нетерпением ожидают.
– Да поможет нам Бог, господин подпоручик, – чопорно произнес генерал Свищев и, перекрестившись, добавил, – за Веру, Царя и Отечество.
– Да будет так, господин генерал, – ответил Лебедев и направил коня к сборне.
Небольшая площадь перед сельсоветом была уже заполнена людьми. Толпа что-то кричала, с разных сторон раздавались обращения с призывами продолжать действия и ни в коем случае не останавливаться. Василий Зайцев, послушав людей и оглядев толпу, кивнул своим соратникам, давая понять, что собравшихся для схода, достаточно. Он вышел в образовавшийся круг и громко выкрикнул:
– Граждане, товарищи крестьяне! Я сейчас слышал призывы, чтобы нам не останавливаться. Правильно, я тоже на этом стою. Помните, как три дня назад сюда приезжал инструктор Белинченко со сворой красных псов.
– Ясно дело, помним.
– А как мы их выпроводили из Вьюнов, помните.
– Помним! – взревела толпа, – взашей!
– А председателя Чаусского Волисполкома Синегубова, помните, как его, чуть-чуть было, не убили?
– Помним, Василий, помним.
– А чем закончилась наша смута, помните?
– Комиссары и чекисты прислали красноармейцев для усмирения.
– Вот, и я о том же. Разве нам не достаточно было их издевательств… Мы ясно понимали, что коммунисты просто так дело не оставят. Три дня прошло… И вот, мы всем миром восстали во Вьюнах, чтобы не допускать красную сволочь до наших крестьянских семей. Коммунисты и их пособники нами арестованы, их будут судить справедливым судом, а если понадобится, то и трибуналом, по законам военного времени. Мы свергли большевистскую власть, но это только начало: в Колывани, в Ново-Николаевске и других городах нас обязательно поддержат. Уже сформированы отряды и ждут нашего сигнала. И во многих волостях тоже создаются боевые отряды и близок тот час, когда мы с победой войдем в Ново-Николаевск, Томск, Омск. Вся Сибирь будет объята восстанием, нас уже поддерживают на Алтае, в восточных областях Сибири. Сейчас мы незамедлительно организуем отряд и направим его в Колывань для защиты нашей свободы от коммунистов. Вооружайтесь пока, кто чем может, скоро мы добудем себе оружие, громя красную армию. Желающие влиться в мой отряд, подходите. А сейчас я предоставляю слово Андрею Ячменеву, вашему односельчанину, главному организатору подпольного комитета.

Главы из романа "Белый меч и Красный щит"