главной цели в одно мгновенье испарились.
– Испугалась? – спросил он Риту, она закивала головой, с опаской поглядывая на черный экран.
– Тебе идет это платье. Будешь совсем красавицей, когда у тебя отрастут волосы, – сказал Евгений, подмигнув смущенной Рите. Он заметил быстрый колкий взгляд Альбины, вынимавшей ужин из печи, – я принимаю. Он показал рукой на красную коробку со ставшей уже обязательной пищевой добавкой подавления сексуального влечения «cold mind», или как ее называли в народе: бабы побоку, хотя ее повсеместно рекомендовали принимать и мужчинам и женщинам, как чуть ли не единственное средство увеличении эффективности работы, а следовательно, и роста капитала. Основными ее потребителями были жители уровней «В-С» и «В», высший же свет не отягощал себя химическими блокаторами, читая свободу плотских утех еще одним признаком статусности. Уровни «С» и ниже, жители городов-спутников и малых поселений не имели финансовой возможности, плодя активно свои копии.
Альбина не стала проверять график приема, выведенный на лицевой стороне коробки яркими светящимися полосками графиков, и разложила содержимое контейнера по тарелкам.
Первой за стол села Рита, жадно втягивающая ароматы синтесублимированного блюда.
– У нас прям семья, – с набитым ртом сказал Евгений.
– Не шути так, – почти шепотом сказала Альбина.
– А что такое семья? – спросила Рита, уплетая шницель из синтезированного мяса.
– Семья? Ну, это когда есть родители и дети, и они все живут вместе, – объяснил Евгений.
– Тогда у меня уже половинка семьи! – Рита вопросительно посмотрела на Альбину.
– Не надо на меня смотреть, – поперхнулась Альбина.
– Ничего, скоро у меня будет полная семья! – игриво воскликнула Рита.
– Это ты так спланировала? – спросил ее Евгении, поглядывая на смущенную и злящуюся Альбину.
– Не-ет, я рассчитала! – важно ответила Рита.
4.
Автоматические шторы разъехались, впуская в комнату бледный солнечный свет, загудел вентилятор нагнетательного клапана, разбавляя сонную атмосферу комнаты холодным осенним воздухом.
Вставать не хотелось, ленивая расслабленность давлела над всеми желаниями, отягощенная остатками хмельного послевкусия вчерашнего веселья. Он не особо любил выпивать, бутылки вина, дарившиеся на работе по случаям всевозможных праздников, долго пылились на полках, сформировав небольшую винотеку.
Он посмотрел налево, рядом беззвучно спала Рита, ему показалось, что она не дышит, настолько тихим был ее сон. Холодный ветер с улицы стал задувать ей под пижаму, и она повернулась на другой бок, основательно укутавшись в одеяло.
Часы показывали уже 8:09, придется встать, скоро громко запиликают, настырные, будить девочку совсем не хотелось. Евгений тяжело поднялся и выключил уже приготовившийся трезвонить веселый будильник. На работу он пойдет завтра, а сегодня слишком много дел, чтобы долго прохлаждаться.
Вспомнилась расслабленная после вина Альбина, совсем не такая строгая и грубая, какой старалась быть, хорошая девушка, она была не похожа на тех эмалированных куколок, которых он нередко встречал на работе. Они не вызывали у него особых чувств, кроме потребительского интереса. Он рассматривал их скорее как товар, который можно купить, наподобие девушек в тех заведениях, где он бывал раньше. Разница была лишь в том, что в подобных домах отдыха, расположенных как правило за городом, не надо было участвовать в пустых играх.
Зайдя на кухню, он привычным движением набрал стакан воды и потянулся к красной коробке с «cold mind». Повертев ее в руках, он поставил коробку на место. Из головы никак не выходила Альбина, и не потому, что она ему нравилась, скорее нет, черты ее лица были далеки от утвержденных в обществе сегодняшних идеалов красоты. Нет, не это мучило его, просто он ничего не чувствовал. Интересно, а она работает сегодня?
Коробка с «cold mind» была убрана на верхнюю полку шкафа. Он поднял свой браслет с пола, вчера брошенный им небрежно на стол, последним светился отчет о приезде вызванного им для Альбины такси.
«Привет, ты сегодня работаешь?» – пару минут он не решался отправить сообщение, обдумывая, что должно последовать за этим. Но, так ничего и не придумав, отправил. В дверях появилась сонная Рита,
– Доброе утро, проснулась уже?
– Доброе утро. Нет, пока не проснулась, – широко зевая, ответила она, – я замерзла.
– Ну ничего, сегодня подготовим твою комнату, там нет этого назойливого вентилятора, – ответил Евгений, вспомнив, что надо бы разобрать маленькую комнатку, заваленную всяким хламом, куда его только девать, – иди умывайся, будем завтракать.
В ванной загудела вода, Евгений по привычке прикинул стоимость израсходованной воды. Это не вызвало в нем никаких чувств, хотя надстроенное сознание настойчиво пыталось заставить его переживать.
Внезапно включилась печка, он не помнил, чтобы с вечера задавал программу, получается, это сделала Альбина.
– О, каша уже почти готова, – сказала вошедшая Рита.
– Это ты поставила?
– Да, вчера. Мне Альбина показала, как ей пользоваться.
– Странно, ничего не помню, – сказал Евгений, садясь за стол. Рита только пожала плечами, доставая из шкафа пару чистых тарелок.
За завтраком Рита декламировала чьи-то стихи, прочитанные ей вчера вечером, после того, как она подключилась к городской библиотеке. За одно прочтение она запоминала весь стих наизусть, но только те, которые ей понравились.
– Я думаю, – важно начала Рита. – Что стихи писали математики. Каждое слово в строке есть лишь малая переменная, подвластная основной функции.
– Ты думаешь, что можно жизнь отразить в одном уравнении?
– Возможно, но не любую, слишком много неизвестных.
– Ну не знаю, моя жизнь вполне может уместиться в короткое уравнение.
– Не-ет, у тебя есть я, а это целый массив неизвестных!
– Откуда ты все это знаешь?
– Не знаю, просто знаю и все, – Рита показала в блокнотике написанную зеленой ручкой сложную формулу в несколько рядов, – вот, это стихотворение.
Евгений взял блокнотик, оставшийся у него после переезда сюда, вчера найденный Ритой в завалах ненужных мелочей в кухонном ящике. Там же она нашла и старые ручки, он с трудом мог вспомнить, когда последний раз что-нибудь писал. А ей понравилось писать на бумаге: «В этом есть что-то живое», – сказала она вчера за столом, красивым почерком написав «Маргарита» на первой страничке. Теперь же блокнот был исписан всевозможными формулами с символами, которые были неизвестны даже Евгению, несмотря на его вроде как профильное образование.
– Когда ты это успела? – удивился он, листая странички с зелеными формулами.
– Вчера. Вы вчера ворковали как голубки, вот и не заметил, – засмеялась Рита.
– Откуда ты узнала эти слова?
– Из какой-то книги. Я их не все запоминаю, только те, которые понравились.
– Смотри, не перетрудись. Не надо сразу столько читать.
– Я пока не устала! Правда, некоторые такие скучные.
– Да, скучных книг очень много. Ну что, займемся делом?
– Каким?
– Будем готовить тебе комнатку, поможешь?
– Да-а!
Покидав тарелки в мойку, они, наперегонки бросились в маленькую комнатку.
– Да, тут придется порядочно потрудиться, – воскликнула Рита, разглядывая разбросанные по комнате коробки.
– Давай так, все что тебе понравится – оставляем, остальное я уношу в кладовку в подвале.
– А там есть кладовка? А подвал большой, темный? Может там есть привидения?
– Хм, может и есть. Я там был пару раз, сам как привидение.
Работа спорилась, через час прихожая была уставлена коробками, поделенными на две части: выкинуть и выкинуть жалко. Евгений разобрал свою кровать, поделив на две равные части. Рита металась по комнате, переставляя маленькие статуэтки, найденные ею закопанными в груде коробок. Комната стала принимать жилую атмосферу, шторы были раздвинуты, открывая прекрасный вид на город.
Рита с замиранием сердца наблюдала за крохотными точками робокаров, снующих, как насекомые, туда-сюда по расстеленной перед нею затейливой скатерти улиц.
– Еще успеешь насмотреться. Пойдем, пора нести все в подвал.
Рита оторвалась от окна и подбежала к Евгению.
– Нет, надо переодеться, не в пижаме же идти.
– Я могу и в пижаме, в ней удобно.
– Так, не спорь. Иди переоденься.
Ощутив себя хозяйкой комнаты, Рита, сказав, что скоро будет, важно удалилась переодеваться. Евгений пока оттаскивал коробки к лифту. Она вернулась, когда все коробки неровными стопками стояли в лифтовом холле.
– Ты чего так нарядилась? – спросил ее Евгений, разглядывая озорной наряд, собранный из разных стандартных комплектов.
– А вдруг мы познакомимся с привидением, надо же быть готовыми ко встрече. Я же леди.
– Откуда ты этого нахваталась? Говоришь, как в старых фильмах в музее.
– Прочитала в книжках, это разве плохо? – расстроилась она.
– Нет, как раз наоборот. Просто немного непривычно.
– Спасибо, папочка, – она весело заулыбалась
Ему нравилось, что она его так называет, но было как-то не по себе. Он не ощущал того трепетного чувства будущего отцовства, которое, по его соображениям, должно было предшествовать рождению ребенка. Раз и стал отцом, в один момент, без чувств, без переживаний.
– Давай помогай, доченька, – крикнул он ей из подошедшего лифта, внося ближайшую стопку коробок.
Время было раннее, лифт, загруженный под завязку, без остановок долетел до подвальных этажей. В подвале было прохладно, слышались завывания сквозняка.
Рита выскочила из лифта первой, настороженно вглядываясь в темень плохо освещенного коридора.
– Тут точно должны быть привидения, – шепотом сказала она, пятясь назад к лифту.
– Ты что, боишься? – спросил ее Евгений, укладывая коробки на стоявшие в лифтовом холе автоматические тележки.
– Да, немного, – созналась Рита, ее лицо погрустнело, и в слабом освещении стало казаться бледным, – когда я была там, мы не раз видели привидения. Они ходили по подвалам и чердакам, очень-очень страшные! А нас заставляли туда ходить!
– Зачем? – спросил Евгений, поняв, потом, что не зачем было теребить ее воспоминания. За привидений она, скорее всего, принимала рабочих, обслуживающих здание Комбината.
– Да всякую ерунду заставляли делать! – неожиданно весело ответила Рита, – а кто не соглашался – бах! Излучателем в голову, и лежишь потом целый день, ног не чувствуешь.
– Понятно, – хмуро ответил Евгений. От ее слов в душе вскипела неизвестная ему ненависть, черная, бессильная.
– Мне одно привидение помогло бежать, – заговорщицки сказала она. – Конечно, это было ненастоящее привидение, не совсем же я дурочка.
Она хихикнула, озорно взглянув на хмурого Евгения, старавшегося вернуться обратно на веселый лад.
– Нас заставили тогда перебирать картошку или что-то другое, я не сильно понимала. Вот, а я, увидев, что воспитатель куда-то вышел, бросилась под столы и незаметно выскочила в заднюю дверь. Потом я бежала, бежала, долго бежала, а подвал все не кончался – думала, что там и останусь. А лучше там остаться, чем возвращаться в Комбинат!
– Нет, лучше вернуться домой. Ты сейчас дома,– он подошел к Рите и обнял за плечи, девочка волновалась, заново переживая воспоминания. Она продолжила рассказ, взволновано тараторя.
– А потом я добежала до конца, там ужасно пахло, кошмар. Из
