адекватное практиковалось и у этрусков: они делали воско-вые отпечатки с лиц усопших и особо хранили эти восковые маски (А.И. Немировский). Так, грек Полибий (VII, 53) сообщает (II в. до н.э.): "в атриумах этрусских [там находился алтарь домашних богов], как впоследствии и в римских домах, имелись шкафы с восковыми изображениями - масками предков. Во время похорон эти маски использовались в погребальной процессии... когда умирает какой-либо знатный родственник, маски (маска) в погребальном шествии надевают на людей (на человека), наиболее близко напоминающих покойника ростом и всем сложением".
Заметим, что арии (к примеру, греки или кельты) изготовляли (металлические) маски исклю-чительно с целью идентификации божества (так, найдена мужская кельтская маска (первая пол. II в. до н.э.; Фран¬ция), вычеканенная из бронзового листа, надевавшаяся на навершие деревянного столба в святилище (Я. Филип «Кельт¬ская цивилизация и её наследие». 1961)). В определённых случаях маски надевались и жрецами. Этруски же делали терракотовые маски исключительно третьеразрядных божеств (демонов) - Менад, Сатиров, Силенов (божества малоазийской мифоло-гии (49.)), и развешивали их под скатами крыш (особенно в Тоскане), а в III-II вв. до н.э. - на стенах погребений.
Очевидно, что постоянно находясь в окружении праариев (живя в их мире), этруски и воспри-няли у них обряд кремации. В частности, хорошо известен (см. подробнее "Древний человек и божество". 2017. Т2. Инет) праарийский обычай «соумирания» - погребение вдовы вместе с трупом мужа при его захоронении (вначале в могиле (ингумация), а позднее, с внедрением кремации, обряд типа индоар. «сахамарана» - сожжение жены умершего на его погребальном костре. Обычно арии клали обоих в позе соития (либо лицом к лицу, - обнимающих друг друга; либо мужчина позади женщины, тесно прижавшись, ибо сложилось представление: инотело усопшего обязана была родить ему его жена, что называ¬ется, «сделать мужа одиннадцатым сыном», как сказано в «Шатапатха-брахмана». При этом мертвецу надлежало самому произвести зачатие, ибо в арийских верова¬ниях совокупление с трупом считалось вполне действенным (возможно, поэтому усопший этруск (человек в маске) и участвовал в собственных похоронах). Показательно, что женщин нередко изображали в конических головных уборах (эмблема полового члена порождающего лона богини-матери).
Этруски переняли и этот обычай, однако фактическое погребение вдовы было заменено сим-воликой, которая подробно описана в работе А.Е. Наговицына ("Мифология и религия этрусков". 2000). Так, "Мужчина на крышках саркофагов изображен вместе с женщиной, хотя это не парное погребение (!!)... Она является его женой... (известен) ряд изображений, где мужчина и женщина находятся обнявшись под одним одеялом... после IV в. до н.э. на саркофагах стали изображать не обнявшиеся полулежащие пары, а лежащего мужчину и женщину, сидящую (уже) у его ног [арийское влияние]... Следовательно, женщина, находящаяся в объятиях мужчины, выполняет некую священную, важную для посмертного существования души мужчины роль". Показательно, что скульптурные изображения на саркофагах, а также и многие крышки урн с пеплом (в частности, из Кьюзи) - обладали ярко выраженными портретными чертами погребённого. По-видимому, этруски опасались, чтобы при созидании инотела усопшего не произошло ошибки в воспроизведении его внешнего вида, особенно головы. И, как представляется, зеркала, с которыми в погребениях изображали женщин, и нужны были для того, чтобы порождённое инотело могло, взглянув в зеркало, оценить тождественность своего подобия земному облику.
Заимствовали этруски и арийский обычай устраивать курганы. Отмечается, что большинство курганов датируется VII-V вв. до н.э. (так, много курганов обнаружено в некрополе города Цере). Характерно, что гробницы обнаруживаются преимущественно на территории древнейшей части Этрурии.
Как представляется, восприняли протоэтруски, исконные земледельцы, и некоторую специфическую терминологию у праариев-скотоводов. Так, А.И. Немировский (Этруски. От мифа к исто¬рии. 2000) констатирует: "Слово "mlаk", как и другие исследователи, мы понимаем как "приноше¬ние".
И, тем не менее, термин "mlаk" уж очень созвучен со словом "молоко". Посмотрим, каким словом понятие молоко выражалось у различных этносов. Так, "молоко" на латыни - lac, на греч. - gala (γάλα), на нахчи (хатт.-хурр.): на адыгском - щэ, на чеченском - шура; на акк. - šizbu/šizib, на шум. - ga.
У современных же потомков праариев-номадов это понятие (русс. "молоко") выражено так: польск. и чешск. - mléko, хорват. - mlijeko, словацк. - mlieko, англ. - milk, немец. - milch, норвеж.- melk, датск. - mælk, швед. и исланд. - mjölk. Очевидно, что термин этрус. "mlаk" особенно фоне-тически близок словам из польск., чешск., хорват. и словацк. лексиконов. Таким образом, велика вероятность того, что этрус. термин "mlаk" означает "молоко" и восходит к праиндоевропейской лексике. И тогда "mlаk" как "приноше¬ние" - возлияние богине-матери молоком.
Установлено, что довольно долгое время для этрусков (как и у гре¬ков) были наиболее харак-терны погребальные ритуалы с кремацией умерших ("по крайней мере, до 750 г. до н.э. вилланов-цы кремировали покойников" (Реймон Блок)). При этом урны с прахом погребались в круглых ямах (ставились на дно ямы), выложенных камнем и закрываемых каменной плитой (эта пора - т.н. "протовиллановский период" (XIII/XII-X вв. до н.э.), получила название: период крупных "полей погребальных урн" (к примеру, в Тиммари, в Лукании). Туда же (в эту яму-лоно) помещался у этрусков и сопутствующий погребальный инвентарь. Существует мнение (Э. Макнамара «Этруски. Быт, религия, культура». 2006), что "культура, породившая широко распространившиеся на юге Италии поля урн, в значительной степени была усвоена [заимствована] местными [т.е. италийскими] народами" (однако заметим, что культура «полей погребальных урн» (1300-750 гг. до н.э.) - праарийская (была присуща, в частности, и кельтам).
Характерно, что в этот период автохтонное италийское население тоже погребало своих малоимущих усопших в неглубоких могилах (ямах). Вместе с тем обнаружено (Л. С. Ильинская ВДИ №3, 1983), что в предэтрусском Лациуме IX-VIII вв. до н.э. богатые погребения (в частности, могилы италийской знати в Понтеканьяно, а такие гробницы Бернардини и Барберини) "напоми-нают наиболее значительные из этрусских гробниц Ветулонии", что может свидетельствовать о заимствовании этрусской аристократией подобного способа погребения (см. ниже).
Как выяснилось, у этрусков для погребений применялись урны различных типов. Так, одни из них (вероятно, для погребения пепла (без костей), - как и у ариев) имели характерную форму: широкое тулово, нередко украшаемое меандрами и свастикой (символика перемен от Великой богини), и высо¬кое, коническое горлышко (см. выше), а крышки обычно имели вид чаш (и конус, и чаша, и пифос (зеркало из Кьюси) - эмблемы лона Великой матери). Вместе с тем, домогались (взывали) и расположения бога-отца: лица, изображённые на погребальных урнах (О. Мюллер), окрашивались красной краской (суриком).
Попутно уместно отметить, что изображения (иконография) этрусков хорошо иллюстрируют символизм соотнесения такого важного сакрального объекта, как "конус". Так (А.И. Немировский. Этруски. От мифа к истории. 2000), на одной из урн показана (Великая) бо¬гиня (не в преисподней) с двумя распростертыми крыльями (как богиня-птица). "Под скрытой нижней по-ловиной туловища богини изображен конусообразный предмет (который "снабжён четырьмя каннелюрами")... находящийся на яйцах" (т.е. в лоне богини Неба (число 4) в образе женщины-птицы ещё находятся яйца, которые она готова породить, поскольку конус - рудимент пениса; так, у ханаанеев (женский) бетиль белого цвета ("Древний человек и божество", Т1)).
Обычно биконическая погребальная урна (конусы вверху и в основании) была снабжена дву-мя горизонтальными ручками в самом широком её месте (одна ручка часто отбивалась, как предполагается, из ритуальных мотивов). Другие (вероятно, для захоронения недогоревших костей, - то же и у ариев) являли собой "урны в виде хижин [овальных или прямоугольных с закругленными углами, - в форме основного типа архаичных этрусских жилищ (с соломенными (коническими) крышами, укреплёнными жердями)], тем самым выражая веру в продолжение земной жизни после смерти в Мире предков" (Эллен Макнамара . 2006). Как следует из Рис. 9 (Р. Блок "Этруски. Предсказатели будущего". 2004) крыши (крышки) этих хижин завершались навершиями в виде двойных (параллельной пары) бычьих рогов (символика бога-отца, как владыки "Мира предков" в преисподней), поскольку в такие урны помещались недогорелые кости. Сопутствующий погребальный инвентарь (кремация) - предметы из бронзы (оружие и доспехи, предметы сбруи, инструменты, чаши, ковши, ук¬рашения (не макеты), которые не сжигались, как, к примеру, у кельтов), также свидетельствовал об этом. Подмечено (Р. Блок. 2004), что в виллановский период керамические и бронзовые предметы украшались "геометрическим узором", состоявшим из прямых или ломаных линий, зигзагов, треугольников и свастик (т.е. взывали преимущественно к Великой богине). И как, в частности, считал крупнейший советский этруссколог А.И. Немировский (подробнее см. "Древний человек и божество", Т2) потустороннее «продолжение жизни умерших», их «материальное положение» в инобытии "Мира предков" (на небесах либо в преисподней), зависело от земного (прижизненного) социального положения и достатка (статуса) человека (т.е. посмертная участь у этруска - типичное сохранение земного соци¬ального статуса (и рода деятельности) в иномире ариев).
Со временем характер погребений у этрусской знати изменился. Так, в Понтеканьяно (у Са-лерно), на территории большого кладбища, использовавшегося в период IX-V вв. до н.э., найдены уже две гробницы в восточном стиле (здесь в погребальный инвентарь входили многочисленные серебряные и бронзовые вазы; вместе с тем, отмечается (ВДИ №3, 1983), что "на протяжении VII в. до н.э. захоронения содержат все меньше и меньше предметов роскоши при сохранении в них обильного по количеству инвентаря" (просматривается очередная коррекция концепции посмерт-ной участи)). Показательно, что этруски уста¬навливали (кон. VII-VI вв. до н э.) в гробницах на кресла перед столом т.н. "канопиче¬ские" (погребальные) урны с крышками из глины или бронзы в виде человеческих голов; т.е. усопшего (его прах) как бы сажали за пиршественный стол (считается, что интерьер гробниц воспроизводил типичную обстановку жилого дома). Многочисленные изображения в погребениях состоятельных этрусков (так, погре¬бальная камера в «Гробнице кифареда» полна рисунков: кулачные бойцы, танцовщицы в белых хитонах и юноши-танцоры, кифаред; отметим, что наиболее древние изображения найдены в мо¬гиле «Колесниц», Тарквинии, V в. до н.э.) демонстрируют, что в их (этрусков) иномире знатные умершие (правители, герои и богачи) регулярно возлежат на пиршественных ложах, расставлен-ных между миртовыми и лавровыми деревьями,
