Хочу показать вам одну старинную русскую песню.
Мне и певице Надежде Меньших удалось "воскресить" произведение, которому уже пошёл четвёртый век.
Но прежде чем слушать уникальную аудиозапись, прочитайте познавательный материал, связанный с этой песней — так вам станет понятна каждая фраза и весь тот драматизм, который был заложен в этом старинном произведении..., ну и заодно многие откроют для себя более подробно одну из малоизвестных страниц нашей истории. Ряд событий здесь будет рассмотрен ( без искажения фактов ) под несколько другим углом, нежели принято..., с авторскими выводами и предположениями. Некоторые исторические моменты с уже устоявшейся их трактовкой я подвергну аргументированному сомнению.
Это будет лонгрид. Для тех, кто ограничен по времени, немного позднее из этого обширного материала я планирую сделать небольшие тематические нарезки "фейсбучного формата".
Уверяю вас, чтение будет весьма интересным..., и каждый сможет открыть для себя что-то новое..., включая историков ( ведь всё знать невозможно ), краеведов, музыковедов..., и даже кладоискателей. Уже заинтриговал ? Ну тогда я начинаю.
На ряде сайтов прилагаемые ссылки могут оказаться не активными, поэтому для перехода скопируйте их в адресную строку вашего браузера. Эта работа размещена также в облаке в формате pdf. Там очень удобно читать — цитаты выделены прописным шрифтом, сноски на источники отличаются цветом, ссылки открываются одним кликом:
https://cloud.mail.ru/public/36QV/vU12vH62F
Как-то раз я читал мемуары поэта–лирика и переводчика Афанасия Афанасьевича Фета ( при рожд. Шеншин, 1820 – 1892 гг. ) "Мои воспоминания 1848 – 1889" ( изд. Москва, 1890 г. ):
http://az.lib.ru/f/fet_a_a/text_0170.shtml
Там рассказывается о его встречах с видными людьми, олицетворявшими творческую и научную интеллигенцию того времени, приведена его переписка с Л.Н.Толстым, И.С.Тургеневым и др. Примерно в середине этих воспоминаний — в последней XIV главе I части есть упоминание о встрече Афанасия Фета с князем Одоевским ( Владимир Фёдорович, 1804 – 1869 гг., философ, писатель, выдающийся музыковед, общественный деятель ). Этот князь был одним из основоположников РУССКОГО МУЗЫКОЗНАНИЯ.
И вот среди прочих подробностей их совместно проведённого вечера ( в мае 1862 г. ) я прочитал следующее:
********************
"Как бы в насущное опровержение моего несчастного стиха, князь сел за орган и с полчаса предавался самым пышным и изысканным Фугам. Мало-помалу он перешёл к русским, национальным напевам. "Вы не знаете, спросил он меня, песни, приписываемой царице Евдокии Федоровне ? Я тщательно записал слова и голос этой песни и издал их. Я надпишу эти ноты и подарю вам их на память", сказал князь, исполняя то и другое.
При многократной перевозке моей движимости, дорогой подарок покойного князя у меня едва ли не пропал. Но я уверен, что ноты эти существуют в музыкальных магазинах, и память моя удержала слова песни:
Возле реченьки хожу млада,
Меня реченька стопить хочет;
Возле огничка хожу млада,
Меня огничек спалить хочет.
Возле милого сижу дружка,
Меня милой друг корит, бранит,
Он корит, бранит,
В монастырь идти велит.
*********************
И так совпало, что перед этим я работал над большой статьёй "Кто правил Россией после 1796 года ? Романовы ?". Надо откровенно признать — Николай II был не единственным российским монархом, которому нравились "хорошенькие балерины"..., и в статье шла речь о том, что не всё было чинно и благородно в нашем "королевстве" — многие царские особы не только засматривались "налево", но и ходили туда..., и в результате этого мы вправе подозревать, что "не всё было чисто в крови" правящих Романовых. В канве сюжетной линии я упоминал царя Петра I и то, как он обошёлся со своей первой супругой Евдокией Фёдоровной ( урожд. Лопухина Прасковья Илларионовна, 1669 – 1731 гг. ).
Заинтересовавшись этой давней историей песни, связанной с царицей Евдокией, я задумал "развить процесс" до его логического завершения — чтобы эта песня прозвучала спустя более чем 300 лет. Мне ужасно захотелось найти ноты и полный текст этой песни. Забегая вперёд, скажу, что мне это удалось..., но сначала давайте я вам расскажу о драматической судьбе самой Евдокии Фёдоровны и о людях, окружавших её — это необходимо для более полного понимания смысла и "энергетики" песни.
Начну с исторического экскурса. Многие события вам хорошо известны, но вот некоторые "детали", я думаю, будут интересны.
Третий по счёту царь правящей династии Романовых — Фёдор Алексеевич ( сын царя Алексея Михайловича,1629 – 1676 гг., у которого было от двух жён 16 детей, 13+3 ) умер от цинги 27 апреля 1682 года в 20-летнем возрасте, не оставив после себя ни потомства, ни распоряжений о престолонаследии. Вот как об этом пишет в своих "Записках" современник Петра I граф Матвеев ( Андрей Артамонович, 1666 – 1628 гг., дипломат, сенатор ):
"В прошлом от создания мира 7190 году, а от воплощения Слова Божия 1682 лета, Апреля 27 числа, по семилетнем и многоболезненном государствовании Великаго Государя, Царя Феодора Алексеевича, Самодержца Всероссийскаго блаженныя памяти, в Москве учинилася его высокопомянутому Величеству от бывшей при детских его летах болезни скорбутики, или цынготной скорби, кончина"
У него, как говорится, "семейная жизнь не сложилась": первая жена царя Фёдора Алексеевича — Агафья Грушецкая ( 1663 – 1681 гг., польского происхождения ) скончалась через три дня после родов, а появившийся на свет сын Илья умер на десятый день жизни.
Именно Агафья свела на нет "татарский стиль" — люди перестали брить налысо головы, некоторые начали подстригать бороды ( а часто сбривать совсем ), усы и волосы. Потеряли актуальность татарские одежды и начал превалировать польский стиль, вышли из моды охабни и вместо них стало престижным носить контуши и шубки..., женщины избавились от неказистого вида платьев и впервые одели шапки именно при царице Агафье Семёновне. Стоит отметить, что все эти внешние перемены происходили не путём принуждения, а сами собой.
Царь крайне тяжело переживал кончину жены..., его болезнь вновь усилилась. Хотя Фёдор Алексеевич и выбирал Агафью на смотре невест ( согласно традиции ), но "кандидатка" была им подмечена тремя месяцами до того — во время крестного хода ( он вертел головой по сторонам в правильном направлении ), это можно сказать была его "любовь с первого взгляда". Кстати, сам царь прекрасно разговаривал на польском языке, так как одним из его наставников был монах–поэт Симеон Полоцкий.
Через полгода после смерти любимой жены царь обвенчался с Марфой Матвеевной Апраксиной ( 1664 – 1715 гг. ), но за 71 день брака вторая жена так и не успела "понести" от Фёдора Алексеевича..., как тот скончался. В его смерти обвинили придворных докторов — фон Гадена и Гутменша..., якобы они дали царю яд. Справедливости ради, надо сказать, что Фёдор Алексеевич был на самом деле "доходягой" — даже на похоронах своего отца в 15-летнем возрасте он не смог идти за гробом и его пришлось нести на носилках ( есть версия, что у него отказывали ноги из-за повреждённого позвоночника после падения в детстве с лошади ). Но как всегда, крайними остались доктора..., за что и были убиты стрельцами через три недели после смерти царя во время стрелецкого бунта. ( Б.Нахапетов "Врачебные тайны дома Романовых", Часть 1, Глава 1 – Чем болели и как лечились цари Романовы, изд. 2008 г. ) Борис Александрович Нахапетов ( 1928 – 2017 гг. ) — видный советский невропатолог, историк медицины.
Отдадим должное вдове Марфе Матвеевне, соблюдавшей траур более трёх десятков лет — до самой своей смерти ( она умерла от отравления грибами в последний день 1715 года ). Ещё исстари повелось в дни поминовения усопших государей кормить нищих. Так вот, Марфа Матвеевна в память о своём муже пять раз в году кормила по 300 человек.
Тут надо рассказать об одной истории, связанной с этой женщиной.
"Поговаривают", что царица Марфа так и осталась девственницей..., это стало нам известно, так как Пётр I настоял на проверке тела 51-летней усопшей — рожала женщина или нет..., и он самолично присутствовал при вскрытии ( стр. 64 "Записки князя Петра Долгорукова", перевод с фр. А.Ю.Серебрянниковой, СПб, ИЦ "Гуманитарная академия", 2007 г. ), ведь в народе ходили упорные слухи, что Марфа всё-таки родила и где-то скрывает законного наследника престола.
В этом отношении Петру Великому повезло — роди в своё время Марфа наследника, и тогда не видать Петру Алексеевичу российского престола, как своих ушей..., правящий царский род пошёл бы по другой линии. Тут надо понимать, что за два месяца до кончины "старой девы" у Петра I от второй жены родился сын Пётр ( Шишечка — так называли его родители ) и поэтому проблемы наследия трона стали волновать царя особенно остро..., тем более, что на сыне Алексее от своей первой опальной жены он собирался уже окончательно поставить крест, как на своём преемнике.
А в том декабре 1715 Пётр I уже был при смерти, и по словам историка Сергея Соловьёва "2 декабря Петръ приобщился св. тайнъ" ( сказалось почти месячное "непросыхание" после рождения Шишечки ), и Марфа Матвеевна часто навещала государя во время его болезни..., но неожиданно сама оказалась на смертном одре.
У Пушкина в его подготовительных текстах к "История Петра" ( гибель поэта прервала работу над произведением и этот труд так и остался в "эскизах" ) в разделе 1715 года мы находим следующую запись:
"24 декабря скончалась царица Марфа Матвеевна, вдова государя Феодора Алексеевича, при ее погребении запрещено выть как ныне, так и впредь".
И далее в последней строке перечня указов Петра I за тот 1715 год Пушкиным написано: "Указ о вытье".
Сначала я обратил внимание на дату смерти царицы ( это число отличается от современных источников — 31 декабря ), а затем заинтересовался и самим этим указом. Надо сказать, что авторы нескольких сотен публикаций ( статьи и книги ), затрагивая тему "запрета вытья" на похоронах, слепо "копировали" Пушкина..., и даже не пытались найти сам первоисточник. Мне захотелось отыскать его и выяснить, соответствует ли это истине.
Но сначала нужно было понять — откуда поэт мог взять дату смерти царицы Марфы — 24 декабря. После долгих поисков среди работ историков, живших до Пушкина, мне удалось найти у Голикова ( Иван Иванович, 1735 – 1801 гг. ) в описании 1715 года следующее:
"Между тем, когда 24 Декабря скончалась супруга брата Его Величества, Царя Феодора Алексеевича, Царица Мария Матвеевна: то Монарх, повелев учредить ей приличное характеру Царскому погребение, но желая истребить непристойный и суеверный обычай выть, приговаривать и рваться над умершими, наистрожайше заказал, чтобъ никто как над сею Царицею, так и над всеми прочими не издавал таковаго непристойнаго вопля" ( стр. 105, часть V, Голиков "Деяния Петра Великого мудрого преобразителя России", изд. Москва, 1788 г. )
Но вся беда в том, что современные источники называют другую дату смерти царицы Марфы — 31 декабря. Даже возможное тут разногласие в применении Юлианского и Григорианского
