внешние проявления ветренности, Шимов был неплохим психологом, опирающимся на свои ощущения, нежели на книжные истины. По мере знакомства он объяснил Захару причину его обособленности от людей и стремления к независимости, указал Кристине на последствия ее нежелания брать на себя ответственность, а Сергею - на его внутренние страхи. Несмотря на неплохой навык чтения людей, Саша не знал, как подобраться к самому себе. Он не хотел греться в лучах славы и быть у всех на виду, но в то же время всячески избегал собственной посредственности и боролся за свою индивидуальность.
Час внутренней исповеди остался позади. Больничный комплекс Саша угадал сразу: к группе зданий выстроилась вереница машин скорой помощи. Истошно выли сирены, задние двери были распахнуты, оттуда выскакивали санитары с каталками и родственники пострадавших. К остановке, рядом с больницей, то и дело подъезжали до отказа набитые людьми автобусы. Шимов без труда смекнул, что весь этот переполох с большой долей вероятности связан с разрушениями в метро.
Саша проходил сквозь служебные машины, каждый раз замирая перед тем, как взглянуть на лицо очередного пострадавшего. Так он побывал внутри двенадцати машин: покалывания уже практически не чувствовались. Ощущение бестелесности практически перестало тревожить героя. Выныривая из последней машины, Шимов столкнулся лицом к лицу с Аней Парневич, девушкой Андрея Шурова, подопечного Сергея по курсовому проекту. По праву старшинства они с братом называли Андрея просто – малой.
В который раз Саша поразился великолепному стилю Ани: воздушная красная блузка под цвет помаде, накинутая на плечи джинсовка, легинсы, подчеркивающие длину ног, серебряное ожерелье. Герой не знал, как выглядит Парневич без макияжа, но с ним она управлялась явно умело. Модельное лицо не портила даже натуральная бледность. Девушка заслуженно входила в тройку красивейших девушек своего потока.
Спутником Парневич был парень, очень похожий на Шурова. “Его брат”, - догадался Саша. И снова мысли героя вернулись к утреннему завтраку. «Пора бы уже привыкнуть, что мы с ним всегда будем, как кошка с собакой. Будем подкалывать друг друга, соперничать по мелочам. И как бы там ни было, он всегда будет моим лучшим другом».
Шимов увязался вслед за Аней, решив проведать товарища, за неимением конкретной цели визита. Логика подсказывала, что не ему одному могла прийти в голову гениальная мысль по поводу посещения больницы. “Хорошо бы найти себе союзников. Да хоть кого. Не зря же часы показывали какие-то кланы”, - предположил герой.
- Куда собрались! Не положено без халатов и бахилл! - гавкала живенькая старушенция на вахте, потрясая недоеденным бутербродом в руке. Как и многие пожилые люди, дорвавшиеся до какой-либо власти, она получала удовольствие от возможности быть важной хоть бы и в рамках гардероба.
Саша подождал, пока Аня и Вадим - так звали брата Шурова - решат все вопросы с регистратурой и оденут безразмерные халаты и бахиллы. Девушка была молчалива и растерянна, Вадим изредка говорил ей что-то, пытаясь подбодрить. В вестибюле было не продохнуть, и Шимов старался не отходить далеко от ребят, дабы не потеряться в огромном потоке людей: всё-таки он мог проходить сквозь предметы, а не видеть сквозь них. В этой человеческой массе выделялись грациозные медсёстры, которые консультировали посетителей.
Герой решил проверить карту: в радиусе видимости не было ни одного соклановца.
Перед лестницей Саша в нерешительности остановился: удастся ли ему пройти по ней, если до этого всё, до чего он прикасался, проходило сквозь него? Парень поставил правую ногу на первую ступеньку, и ступня ощутила твердую поверхность под ней. Шимов в очередной раз удивился странной работе законов физики в новой для него реальности. “Что вообще здесь определяет материю?” - подумал он. “И как этот мир соприкасается с реальным?”.
Впрочем, не меньше его заботил куда менее философский вопрос. “А призраки вообще питаются чем-либо? Должны ли как-то справлять нужду? Или всё просто: нет голода - нет излишеств организма?”. Герой был не силён в своей нынешней биологии - хотя кто на его месте был бы более подкован? - и имел очень слабое представление о том, что представляет собой он на данный момент, условно округляя себя до призрака.
Минуя пролет за пролетом, Шимов всматривался в фигуры, стоявшие рядом с входными дверями на каждом этаже. Стекло было узорчатым и непрозрачным, так что видел он только размытые силуэты. До ушей Саши донеслись фрагменты диалога ребят.
- Боже, почему людям просто не живётся спокойно в мире? Неужели кому-то настолько скучно, что он развлекается таким образом? Сколько ребят погибло и пострадало при взрыве, сколько из оставшихся остались без места проживания!
- Я слышал, что число пострадавших при взрыве в общежитии не так уж велико. В аварии на Чапаева и при обвале тоннеля метро жертв куда больше, - пробормотал Вадим.
Сказав это, он покраснел пятнами, сообразив, что сморозил глупость. Аня остановилась, как вкопанная, и резко обернулась. В глазах полыхали искорки гнева. Светлые кудрявые волосы девушки, казалось, наэлектризовались от напряжения.
- Ты считаешь, что от этого мне должно стать хоть капельку легче? То, что я люблю Андрея, не означает, что мне плевать на всех остальных!
- Я не имел в виду ничего такого…, - смутился Шуров.
«А дамочка-то с норовом», - поставил галочку в голове Саша. «Кажется, я начинаю всё больше завидовать малому».
- Я понимаю, - смягчилась Парневич. - Но давай больше не говорить о происшествиях. И без этого тошно.
“Метро, общага, Чапаева… Слишком много случайных совпадений для одного дня. Это что, чьи-то спланированные действия? Кому-то это может быть выгодно?” - тем временем анализировал Саша. “Есть ли вероятность, что кроме меня, Кристины и малого пострадал ещё кто-то из знакомых?”.
Герой, к собственному отвращению, чувствовал себя пешкой на шахматной доске. Расходным материалом в чей-то продуманной жестокой игре. “Найти бы уродов, ответственных за всю эту дичь и начистить им рожи!” - праведно негодовал Шимов.
На пятом этаже Аня и Вадим свернули направо и пошли прямо по коридору. Людей здесь было ненамного меньше, чем в вестибюле: снаружи каждой палаты на скамейке патрулировали родственники. Внутри же врачи проводили какие-то хитроумные манипуляции. Губы Парневич едва заметно шевелились, отсчитывая каждую пройденную палату. Взглянув вправо, Аня коротко кивнула кому-то и двинулась дальше.
Саша проследил направление взгляда девушки и замер: возле окна, на огромной металлической скамейке сидели Сергей, мама и папа. Папа держал маму за руку; та же сидела, как на иголках, с платком в руке и каждый раз вскакивала со скамейки, завидев за углом новые лица. Брат с непроницаемым лицом сидел рядом и мозолил глазами экран телефона. «Вот же сухарь! Мог бы и поволноваться за меня для приличия!» - возмутился Шимов, медленно подходя к семье ближе.
- Боже, мне кажется, что я тут умру от ожидания, - поделилась Мария Степановна, выкручивая пальцы мужу. - Его оперируют уже больше восьми часов. Как думаешь, почему так долго?
- Врачи сказали, что с таким ранением, как у него, обычно не живут более получаса. Если до сих пор никого нет, то борьба за его жизнь идет полным ходом, - трезво оценил ситуацию Геннадий Олегович. - У него сквозная дырка в брюшной области и опасность заражения внутренних органов инфекцией. Это тебе не дырка в носке, так быстро не залатаешь!
- Какое шикарное сравнение! - фыркнула женщина. - Что сын, что носок – какая разница?
Сергей засмеялся. Саша не удержался и по инерции влепил брату подзатыльник. Произошло непонятное: стоило ладони соприкоснуться с затылком Сергея, как встречная волна неистового жара обдала всю руку. Зашипев, Шимов отпрянул и начал дуть на ладонь. «У него там, что: мозг радиоактивный?» - подумал герой недовольно.
Его брат тем временем ошалело смотрел по сторонам и чесал голову. Сергей мог поклясться, что только что ему кто-то крепко залепил по затылку. Такими способами затыкания собеседника пользовался только один человек из его окружения, но сделать этого он бы физически не смог.
- Я уверена, что это всё запланировано, Гена, – утверждала Мария Степановна. - Происшествия в трёх местах одновременно, в центре Минска, с большим количеством жертв. Другой вопрос: если это террористы, то почему они дальше ничего не предпринимают?
- Это точно не террористы, - покачал головой отец семейства. - Я слышал от врачей, что примерно в одно и то же время поступило три анонимных вызова на адреса происшествий с указанием примерного числа пострадавших. Думаю, это контакты тех же людей, что заварили кашу со взрывами, аварией и всем остальным.
- Но какой в этом тогда смысл?
- Понятия не имею. И вряд ли нас кто-то просветит в ближайшее время.
- Ма-а-а-ам? Слушай, как думаешь, а возможно ли, что Саша и его тело существуют независимо друг от друга? - вдруг спросил Сергей.
От удивления у Шимова чуть не упала челюсть. «Быть того не может! Он что, почувствовал?» - поразился герой. Впервые за этот вечер кто-то отреагировал на факт его существования! В сердце затеплились угольки надежды.
- Сынок, мне кажется, что тебе пора завязывать с этой фантастикой, - Геннадий Олегович положил руку сыну на плечо и улыбнулся. - Читай классику, и тогда не будет пурги в голове.
Мама не сказала ничего, только кивнула, соглашаясь с мнением отца. Сергей сложил руки на груди и будто погрузился в мысли. “Серёга, не сдавайся!” - мысленно поощрял его Шимов. “Я сейчас болею за тебя, как никогда! Вспомни наш девиз: нет ничего невозможного, на невозможное просто требуется больше времени!”
Брат не спешил переходить к активным действиям, и Саша решил сделать свой ход. Он подошёл к Сергею, наклонился прямо к его уху и проорал:
- Приё-ё-ё-ём!
Шимов даже не шелохнулся. “Блин, этот олух меня не слышит!” - поник было Саша, как вдруг Сергея осенило. Он открыл на телефоне блокнот и торопливо написал там одно единственное слово. «Саша?».
“Есть!” - обрадовался герой. “Не знаю, услышал он меня или нет, но двигаться начал в правильном направлении. Надо пробовать ещё!”.
- Я зде-е-е-е-есь! - снова закричал Саша.
Для большего эффекта он попытался ещё раз влепить подзатыльник брату, но в этот раз рука прошла сквозь голову насквозь. «Да что за день сегодня! То мимо, то в десятку!» - завыл Саша.
Тем временем Сергей стёр предыдущую запись и написал новую запись: «Ты здесь?».
- Да здесь я! - негодующе завопил парень. - Ты уж определись, чувствуешь ты меня или нет! Тоже мне, близнец! Ох, если ты меня сейчас разводишь и всё слышишь, то ты просто троекратный чемпион по кретинизму!
Пока Сергей водил головой из стороны в сторону, пытаясь понять, где сейчас находится его брат, Саша изощрялся в способах передачи сообщения: щелбаны, зажим на нос, палец в ухо, удар кулаком - в грудь, в лоб, в колено.
“Ладно, пацан, ты меня вынудил!” - решился на крайность парень. Отбросив сострадание и мужскую солидарность, Саша поставил на кон всё и влупил с ноги по достоинству брата. «Всё равно он детей до тридцати заводить не планирует», - нашёл себе оправдание герой. “Да и всё равно не факт, что сработает”.
Сергей
