Утренний панч с молоком очень полезный.
ХЕЛЬГА (осенённо). А-а, вы про ланч — чёрт его подери.
КАРАК. Йа, йа, ланч. Его любят в Англии?
ХЕЛЬГА. Сейчас я не живу в Англии. Здесь мой муж и его работа.
КАРАК. Йа, в Европе полно иностранцев. Все живут в чужих неправильных странах.
ХЕЛЬГА. Интересно, где вы учили английский?
КАРАК. Лагерь для иммигрантов.
ХЕЛЬГА. Где же это?
КАРАК. Сток-на-Тренте.
ХЕЛЬГА (удивлённо). Никогда бы не подумала.
КАРАК. Вы бывали там?
ХЕЛЬГА. Проездом.
КАРАК. Народ там дружный, а вот городок — так себе, кругом грязная тварь.
ХЕЛЬГА. Понятно, преступники?
КАРАК. Нет, тварь — это чашки, тарелки… Одноразовый мусор.
ХЕЛЬГА. А-а, утварь, то есть посуда. (Идёт к своему чемодану, достаёт халат и туалетную сумку.)
КАРАК. Я сказал то что сказал. Я не англичанин, не немец и даже не француз.
ХЕЛЬГА. Вы меня интригуете. Кто же вы на самом деле?
КАРАК. Гренландский эскимос.
ХЕЛЬГ (удивлённо). Сразу и не подумаешь.
КАРАК. Да. Моржи утонули, олени замёрзли — и я отправился в Англию.
ХЕЛЬГА (веря ему). О — как это грустно.
КАРАК. Вы желаете чего-то ещё?
ХЕЛЬГА. Что вы, спасибо. Кстати, вот кое-что для вас.
Хельга достаёт из сумочки монету и даёт ему. Карак пожимает ей руку и салютует.
КАРАК. Мерси бьен, мадам; данке шён, фрау; большое спасибо, мэм.
Карак выходит.
ХЕЛЬГА. Пожалуйста. Будем надеяться, вода горячая.
Хельга вешает своё длинное пальто в шкаф, которое сразу же бросается в глаза среди других вещей. Берёт халат и туалетную сумку, закрывает дверь платяного шкафа. Хельга уходит в ванную, хлопнув дверью. Скользя на поворотах, в главную дверь стремительно входит Хайнц, сопровождаемый разъярённым Стэнли.
СТЭНЛИ (мрачно). Исчерпывающий ответ. Вот всё, что я требую.
ХАЙНЦ. И вы его получите, сэр, но только не в коридоре, будьте так любезны. Только что прибыла миссис Смяткофф.
СТЭНЛИ. Мне до фонаря ваша миссис Смяткофф. Что насчёт моей жены?
ХАЙНЦ. Полное недоразумение, сэр. С её помощью я докажу вам.
СТЭНЛИ. Надеюсь. В противном случае...
ХАЙНЦ. Да и что было: мы обсуждали фильмы, понимаете, особенно этот — «Роза из квартала Сохо».
СТЭНЛИ (озадаченно). «Роза из квартала Сохо?»
ХАЙНЦ. Ваша жена видела эта картина — там улица красных фонарей…
СТЭНЛИ. Моя жена не смотрит таких фильмов.
ХАЙНЦ. Найн. Вы обсуждали его, когда я вошёл. (Пародирует Стэнли.) Помните: «Дас ист дферь заклеена ф обой!»
СТЭНЛИ. А, этот. Ну да.
Стэнли идёт к креслу и садится.
ХАЙНЦ. Потом я обсуждал старый немецкий фильм: там немецкий парень влюбился в английский девушка.
СТЭНЛИ. И поэтому она решила, что вы занимались любовью?
ХАЙНЦ (с энтузиазмом). Фот именно, абсолют!
СТЭНЛИ. Это самое лучшее объяснение, которое есть?
ХАЙНЦ. На данный момент — да. Вы довольны?
СТЭНЛИ. Нет. (Трогает радиатор.)
ХАЙНЦ. Жаль. Если вы страдаете в этих стенах — покиньте отель.
СТЭНЛИ. С огромным удовольствием покинул бы ваши стены, уж поверьте.
ХАЙНЦ. Багаж?
СТЭНЛИ. Я не могу. Я жду жену.
ХАЙНЦ. Она далеко отправилась?
СТЭНЛИ. В туалет за пять часов отсюда.
ХАЙНЦ. Глупо. У нас в гостинице масса туалетов.
СТЭНЛИ. Она потеряла кольцо.
ХАЙНЦ. Зер гут. Если вы просите остаться, я буду снисходителен.
СТЭНЛИ. Уж будьте так добры. Вернёмся к разговору, когда вернётся она.
Стэнли садится на первую кровать рядом с радиатором.
ХАЙНЦ. Могу я что-нибудь сделать для вас?
СТЭНЛИ. Что могли, вы сделали…
Стэнли встаёт с кровати и щупает свои брюки.
Чёрт, сырые брюки.
ХАЙНЦ. Намокли брюки?
СТЭНЛИ. Насквозь. (Трогает кровать.) Кровать тоже сырая.
ХАЙНЦ (после паузы). Что вы делали на кровати?
СТЭНЛИ. Я только сел.
Хайнц трогает кровать.
ХАЙНЦ. О, майн Готт! Кто-то намочил её. Неужто Карак? Это главный швейцар.
СТЭНЛИ. Он спал здесь?
ХАЙНЦ. Найн, скорее всего, пролил воду или что-нибудь другое.
СТЭНЛИ. Будем надеяться, только воду.
ХАЙНЦ (направляясь к телефону). Не волнуйтесь, я зову горничную. О, майн Готт! Забыл, она легла пораньше… Найн проблем, я подниму её. (По телефону.) Дайте Мадлен. (Не дожидаясь ответа, он прикрывает рукой трубку и говорит Стэнли.) Айне проблеме, у нас дефицит работников, я должен всё время подменять кого-то на фестиваль. (В телефон.) Бонжур, Мадлен. Придите в двенадцатый номер, силь ву пле /фран. Пожалуйста/. Здесь мокрое одеяло, мокрая постель… Поскорее!.. Мерси /фран. Спасибо/. (Он вешает трубку.) Она ещё немножко спит. Не волнуйтесь, айн момент — и она тут.
Хайнц выходит.
Стэнли тем временем пытается найти источник сырости в кровати. Он осматривается кругом и видит радиатор; проверяет его и обнаруживает утечку. Берёт гаечный ключ и отворачивает вентиль внизу радиатора. Пока он это делает, радиатор издаёт несколько громких стуков и испускает струю пара. Стэнли, видя это, качает головой, идёт с гаечным ключом к главной двери, открывает её и кричит в коридор вслед Хайнцу.
СТЭНЛИ. Эй, здесь радиатор течёт!.. Глухая тетеря.
Очевидно, Стэнли упустил Хайнца, поэтому выходит вслед за ним...
Спустя мгновенье из ванной выходит Хельга, держа в руке одежду и надевая на ходу халат. Она идёт к шкафу и вешает свою одежду. Дверь открывается безо всяких заминок. Она закрывает шкаф, где теперь вся её одежда, кроме халата, который надет на ней... Она подходит к радиатору и пробегает сверху по нему ладонью. Затем отводит руку несколько в сторону, видимо, чувствуя струю воды, бьющую наружу. Разглядывает кровать, ощупывает её.
ХЕЛЬГА. Что за гостиница. (Отдёргивает покрывало и ощупывает матрац.)
Входит Стэнли с гаечным ключом.
СТЭНЛИ. Ну: хотя бы не забыл про горничную.
Стэнли видит Хельгу. Он думает, что она — горничная. Она думает, что он — водопроводчик.
Добрый вечер.
ХЕЛЬГА. Добрый вечер. Вон тот радиатор.
Стэнли идёт к радиатору.
СТЭНЛИ. Да, я знаю. Извините, если подняли вас из кровати.
ХЕЛЬГА. Ничего, я не спала. Я как раз принимала душ.
СТЭНЛИ. Ах, вот как.
ХЕЛЬГА. Да. Хотя могла бы принять его и здесь, не отходя от радиатора.
СТЭНЛИ. Хорошая шутка. Может быть, я что-то сделаю…
ХЕЛЬГА. Конечно, я надеюсь, сделаете.
Она проходит и садится на вторую кровать, наблюдает, как он пытается перекрыть воду нижним вентилем. Стэнли чувствует себя несколько виновным в том, что пришлось вытащить горничную из душа, и его манеры примирительны. Он воспринимает её порицание как вполне естественное негодование и немного сбит с толку. Хельга хочет, чтобы он поскорее сделал всё и убрался.
СТЭНЛИ. Мда, очень старый радиатор.
ХЕЛЬГА. Как и всё остальное в этом отеле.
СТЭНЛИ. Вы правы.
ХЕЛЬГА. Куда же вы так мчались тогда?
СТЭНЛИ. Мчался? Когда?
ХЕЛЬГА. Сегодня. Вы чуть не свалили меня.
СТЭНЛИ. Извините, не заметил. Торопился.
ХЕЛЬГА. Нельзя быть таким торопыгой. (Садится, затем растягивается на кровати.)
Стэнли пару раз ударяет по радиатору, затем встаёт.
СТЭНЛИ. Поворачиваешь вентиль в одну сторону, он течёт, в другую — уже стучит.
ХЕЛЬГА. Мы что, собираемся всю ночь слушать эти стуки, или как?
СТЭНЛИ. Нет… (Бросает на неё испытующий взгляд.) Он или течёт, или стучит — что-то одно.
ХЕЛЬГА. Значит, пусть течёт.
СТЭНЛИ. О’кей. Значит, сегодня не стоит менять простыни.
ХЕЛЬГА. Да, обойдёмся.
СТЭНЛИ. Вот именно. Переживём.
Он ждёт, что Хельга встанет и уйдёт. Она ждёт, когда же уйдёт он. Они озадаченно смотрят друг на друга.
ХЕЛЬГА. Да.
СТЭНЛИ. Да.
Хельга смотрит на него, лёжа на кровати, и Стэнли начинает чувствовать себя неловко. Для горничной она кажется слишком раскрепощённой.
ХЕЛЬГА. Не сахарные — попользуемся этими.
Это замечание подтверждает растущее подозрение Стэнли. Тем не менее, он всё ещё не может поверить своим ушам.
СТЭНЛИ. Что, прошу прощения?
ХЕЛЬГА. Я говорю, сойдут и эти простыни.
СТЭНЛИ. Значит, вы правильно сказали. Так?
ХЕЛЬГА. Вы что по-английски не понимаете?
СТЭНЛИ (осторожно). Надеюсь, пока понимаю.
ХЕЛЬГА. Ну, и что ж вы тогда ждёте?
СТЭНЛИ. Хороший вопрос.
ХЕЛЬГА. Вы закончили забавляться с радиатором?
СТЭНЛИ. Вроде бы как. Я не слишком много могу сделать в этом плане. (Он отворачивается к радиатору, чтобы собраться с мыслями.)
Хельга облокачивается на один локоть и вздыхает; она смотрит на Стэнли и вздыхает. Он кажется ей типичным халтурщиком.
ХЕЛЬГА. Не мучайтесь, если ничего не можете сделать, так и скажите.
На её презрительный тон Стэнли поворачивается от радиатора. Он явно ужален этим.
СТЭНЛИ (холодно). Я бы не судил так скоро.
ХЕЛЬГА. А я сужу по одному виду человека.
СТЭНЛИ. Поверьте, если я чего-то захочу, я это сделаю.
ХЕЛЬГА. Мало хотеть, надо ещё и уметь. Сознайтесь, вы — халтурщик.
СТЭНЛИ. В каком смысле?
ХЕЛЬГА. В прямом. Надо действовать, а не стоять, опустив руки.
СТЭНЛИ. Вы настаиваете?
ХЕЛЬГА. О, боже, одна болтовня! Если вы в состоянии это сделать, ради всего святого — сделайте же. (Откидывается на кровати.)
Стэнли больше не в силах выносить её колкости по поводу своих мужских способностей.
СТЭНЛИ. Правильно. Ради всего святого... (Начинает снимать с себя брюки.)
Хельга в ужасе медленно приподнимается.
ХЕЛЬГА (гневно крича). Что вы, чёрт возьми, делаете?
СТЭНЛИ. Вы же сказали…
Стэнли замирает с наполовину снятыми штанами.
ХЕЛЬГА. Вы что творите?
СТЭНЛИ. Снимаю брюки.
ХЕЛЬГА (недоверчиво). Чтобы починить радиатор?
СТЭНЛИ. Нет…
ХЕЛЬГА. Тогда для чего?
СТЭНЛИ. Я… У меня мокрые брюки, вот. Видите, они впитали влагу, поэтому сырые...
ХЕЛЬГА. Наденьте их обратно.
СТЭНЛИ. Нет, правда. Я измочил брюки… То есть я хотел сказать, они почему-то вымокли.
ХЕЛЬГА. Вы настаиваете, что бы я позвала менеджера?
СТЭНЛИ (встревоженно). О! Нет, зачем нам менеджер. Я как раз собирался идти ложиться.
ХЕЛЬГА. Где?
СТЭНЛИ. Вот тут или вон там, или ещё где-нибудь. Я говорю, я как раз собирался идти ложиться, после того, как вы закончите… Или как мы закончим, если угодно. Но мы ведь так и не начали, не правда ли?.. Пропади оно всё пропадом! (Теперь он убеждён, что сделал какую-то страшную ошибку, только не может понять где.)
ХЕЛЬГА. Вы ненормальный?
СТЭНЛИ. Нет. Я запутался: чувствую, что виноват, но не пойму в чём.
ХЕЛЬГА. Вот что, я не собираюсь повторять бесконечно. Надевайте-ка штаны и проваливайте.
СТЭНЛИ. Я же сказал, они сырые. Имейте сочувствие — сейчас найду в шкафу другие.
Хельга смотрит на него широко открытыми от ужаса глазами. Он указывает на шкаф.
ХЕЛЬГА. Другие чего?
СТЭНЛИ. Брюки.
ХЕЛЬГА. И что же интересно ваши брюки делают в моём шкафу?
СТЭНЛИ. Это мой шкаф.
ХЕЛЬГА. Вы сумасшедший: как в моём номере мог оказаться ваш шкаф?
СТЭНЛИ (ошеломлённо.) В вашем номере?
ХЕЛЬГА. Именно — в моём.
СТЭНЛИ. Но это мой номер. Мне дали его час назад.
ХЕЛЬГА (в шоке.) Что вы сказали?
СТЭНЛИ. Кажется, произошла ужасная ошибка...
ХЕЛЬГА (сглотнув). Так вы не слесарь?
СТЭНЛИ. Нет, я взял ключ и сам попробовал…
ХЕЛЬГА. Исправить?
СТЭНЛИ. Значит, вы думали, это ваш номер?
ХЕЛЬГА. На сто процентов: если это и не моя комната, то уж, по крайней мере, мужа.
СТЭНЛИ. Тогда это хоть что-то проясняет, верно?
ХЕЛЬГА. Да уж...
СТЭНЛИ. Вот-вот...
ХЕЛЬГА. Просто не представляю, что вы подумали обо мне?
СТЭНЛИ. Я сразу догадался — вы горничная.
ХЕЛЬГА. Ну-ну: развалилась на кровати и говорит, эй, поскорее сделайте своё дело.
СТЭНЛИ. Нет, я подумал...
ХЕЛЬГА. Вы подумали, я шлюха.
Стэнли лихорадочно застёгивает брюки.
СТЭНЛИ (горячо.) Нет, нет, нет, нет, нет. Никогда. Нет. Бога ради, нет. Никогда. Что вы.
Стэнли энергично трясёт
