Александрия. Глава 7. Проскрипции

Солнце давно скрылось за горизонтом. Вся община спала, и только Лидия не могла даже и думать о сне. Она лежала, глядя в темноту, с горечью размышляя о том, кто и зачем убивает учеников христианского училища. И по ходу этих раздумий её душа все более ожесточалась и преисполнялась ненавистью к неведомому ей безжалостному убийце её друзей. Ясно, что так не должно быть, зло надо остановить, во что бы то ни стало. "Учитель, ты скажешь, что Христос велел прощать врагов, – мысленно обратилась она к отцу Афанасию. - Но я пока так и не научилась прощать их. Разве было бы правильнее ждать когда они перебьют нас всех? Мы должны действовать, мы должны прекратить эти страшные злодеяния. Я знаю, после ты все поймешь и простишь, потому что ты лучше всех, ты всех умнее, добрее и справедливее." ...

***

После третьей стражи, когда последний светильник в городе погас, Галл возвращался со службы. Темная безлунная ночь погрузила улицы в непроглядный мрак, идти ли с закрытыми или открытыми глазами - не было совершенно никакой разницы. Ноги уверенно ступали в темноте по брусчатке, а слух заменял бесполезное теперь зрение. Можно было бы захватить с собой факел, но маршрут был так хорошо знаком, что мог быть быстро и легко пройден и с закрытыми глазами, а во тьме всегда предпочтительнее оставаться невидимым.

Одолевавшие Валерия раздумья были ненамного светлее окружающего мрака. Если бы советник отдал его под суд за нападение, он нанял бы знакомого адвоката, и может статься вместе они добились бы справедливого приговора; если бы подослал к нему убийц, он сумел бы себя защитить и в этом случае. Но нет, похоже, мстительный сановник готовит какую-то подлую ловушку, и это хуже всего.

Быстро шагая привычной дорогой, он вскоре оказался на пороге своего дома. Но, едва дернув дверь, понял, что у него незваные гости и что ждут они хозяина вовсе не с добром. И действительно, не успел он переступить порог, как на него обрушились разом несколько человек, намереваясь сбить с ног и забить лежачего – нехитрый прием, знакомый любому, кто вырос в Ракотисе. Готовый к этому нападению, Галл сумел увернуться, попутно отправив одного из нападавших ударом кулака в сторону очага, где тот и затих - судя по стуку, хорошенько приложившись об угловой камень головой. Другой, не успев даже вскрикнуть, рухнул под ноги, сраженный мечом, а третьего он решил оставить в живых, чтобы допросить, предварительно выбив у него из рук оружие, негромко цокнувшее об пол где-то возле двери. После непродолжительного обмена тумаками противник был повержен.

- Кто отдал приказ убить меня? Отвечай или умрешь! – потребовал Галл, угрожая врагу мечом.

- Богини мщения, - с ненавистью отвечал тот.

Голос был знаком – ну точно, они уже общались не далее, как сегодня, в христианской общине. Только вряд ли этот остолоп имеет какое-то отношение к светлейшему или его людям.

- Фурии отбирают у людей разум, но у тебя его никогда и не было, если ты думал, что можешь так легко разделаться со стражником.

- Тебе лучше убить меня, вигил, - процедил сквозь зубы поверженный враг, - вдвоем по одной земле с убийцей моего брата мне не ходить. Либо ты, либо я, одному из нас не жить.

- Будь по-твоему, с радостью очищу землю от такой мрази как ты. Только ответь сначала, с чего ты вбил себе в башку, что это я убил твоего брата?

- А кто ж ещё? Сперва ты пришел в общину и угрожал, потом повздорил с моим братом в трактире, а после его нашли с перерезанным горлом. Тут и думать нечего.

- Ну а если подумать, то все предстанет совсем иначе. После того, как твой брат отправился на встречу со смертью, я остался у Маркела и тому найдутся десятки свидетелей, в том числе сам трактирщик. Можешь сам спросить у него. Тебе известен хотя бы один смертный, способный пребывать в разных местах одновременно? Что скажешь?

Неподалеку раздались непотребные ругательства, сопровождавшиеся жалобным стоном – очнулся один из двух неудачливых разбойников.

- О чем мой брат говорил с тобой?

- Ни о чем, что можно было бы припомнить как что-то важное и разумное. Что-то о девчонке из общины. Твой брат был такой же кретин, что и ты, и так же как и тебя, мне просто-напросто не зачем было убивать его, вот и все. Хотя я и догадываюсь, кто мог это сделать.

- Сколько возьмешь за сведения?

- Ты уже заплатил. Или жизнь своего присного ты не ставишь и в асс? Сиди и не дергайся, одно резкое движение и отправишься к брату, в преисподнюю, понял?

- Ладно.

Галл вернул меч в ножны и зажег светильник. Пламя осветило не слишком приглядную картину. Один из нападавших, тот, что был заколот мечом, валялся ничком в луже крови, не подавая никаких признаков жизни. Другой мрачно зыркал из своего угла, обхватив голову руками. Лицо главаря было разбито в кровь. Как только комната осветилась, он первым делом отыскал глазами свой резак, валявшийся невдалеке, но тут же отвел взгляд.

- Ты сказал, что знаешь кто убил его? – нетерпеливо заговорил он снова.

- Тот же, кто убил Аттала. Ну а твой брат, судя по всему, оказался свидетелем этого убийства, за что и поплатился.

- Но Аттала убили ариане.

- Нет.

- А кто же, по-твоему?

- Подумай сам, кому могла понадобиться смерть сына префекта? Уж точно не мне, не тебе и не этим вашими несчастными арианам, которыми сейчас под завязку забито все дознание.

- И кто же убийца? Кто бы он ни был, клянусь матерями-фуриями, ему не долго осталось ходить по земле.

- Ты и впрямь недоумок, думаешь один человек будет затевать такое? Я скажу тебе, но не уверен, что ты способен понять, то что услышишь.

- Не сомневайся, все что мне надо я пойму.

- Ладно, слушай, - кивнул Галл и заговорил, доверительно понизив голос, - высшая клика нашего города затеяла грязные игры за власть, а твой брат просто попал под раздачу, узнав больше, чем следовало бы знать простому рыбаку.

- А тебе откуда все это известно?

- У тебя свои источники, у меня свои, - небрежно заметил в ответ Галл. - Но тебе лучше в это дело даже не соваться, целее будешь, - прибавил он, читая на лице разбойника самую яростную, ничем непоколебимую решимость.

- Поглядим, - отвечал Хетти, получив нужные сведения, и кивнул приятелю.

Подобрав валявшиеся на полу колья и резак, и захватив тело убитого товарища, они покинули дом.

- Вот чума, - пробормотал хозяин, провожая их взглядом.

На следующий день Валерий проснулся в то время, когда солнце стало склоняться в сторону запада. Подкрепившись сырным пирогом, купленным загодя у трактирщика, и запив его чистой водой, Галл вышел из дому и направился в управление префектуры, чтобы получить свое новое назначение.

Здание управы, как и большинство административных зданий, располагалось в Неаполисе, неподалеку от главной площади. Здесь Галл немного задержался возле храма Исиды, где, к своей несказанной радости, столкнулся с колесничими Диофаном и Аригнотом – его бывшими товарищами по ипподрому - те только что покинули храм, где принесли жертвы и елей к алтарю богини, радея об удачном заезде. Друзья ударили по рукам и обнялись, и после взаимных приветствий продолжили путь уже вместе.

- Привет, Галл, как же я рад тебя видеть живым и здоровым!

- Что за негодяи распустили слухи, будто ты сгинул на войне!

- А вы и поверили? Конечно я жив и здоров, что мне станется, - пожал плечами Валерий. - Ну, рассказывайте же поскорее, что нового в цирке, кто теперь фаворит? – с нетерпеливым любопытством атаковал он их расспросами.

Встретив своих приятелей-колесничих, он как будто снова вернулся в прежнюю счастливую жизнь, полную удачи и успеха.

- Такого уж неоспоримого фаворита сейчас нет.

- Элий и Арион рвут друг у друга венок…

- Два фаворита быть не может, два - это значит ни одного.

- Ну а Никодим знай себе подсчитывает барыши со ставок.

- С вами хоть делится, или все такой же скряга?

- Да какое там! Зато отгрохал новую конюшню, ещё больше и богаче прежней.

- Я полагал, что Коракс быстро станет фаворитом.

- Коракс теперь в фаворитах у Орка.

- Вот как?

- Да, не повезло. Ино понесла прям в поворот, его выбросило под копыта, ну и дальше сам знаешь как у нас бывает, покатился котелок и нашел крышку.

- И, представь себе, на последнем заходе, до финиша рукой подать.

- А как же Фортуната? Помнится, он давно на неё глаз положил.

- Все в порядке с твоей красавицей, - поспешил успокоить Галла Диофан, - даже не переживай, ни царапины.

- Он её с Ино в одну бигу ставил? Что за дурень, да они же терпеть друг друга не могут!

- Забудь про биги, у нас теперь все больше квадриги в ходу.

- Вот это да! – с восхищением воскликнул Галл. - Не слабо!

- Ахахаха! - разразился хохотом Аригнот, довольный реакцией Галла на эту новость. - Ишь как глаза загорелись! А ты возвращайся давай к нам. Никодим ждет не дождется, все тебя вспоминает, новичкам в пример ставит. Ты уже легенда. Такие песни слагает, любой рапсод позавидует. Клянусь великой богиней, у него для тебя и новенькая колесница припасена, и лучшая четверка.

- Что, много новичков?

- Да считай, что с половиной участников ты точно не знаком. Люди в цирке постоянно меняются, кто-то уходит в преисподнюю, кто-то за другим ремеслом, вот как ты.

- Так что, может надумаешь вернуться? Задашь трепу нынешним выскочкам! Пусть знают наших!

- Ну уж нет, - отвечал Валерий, - не для того я уходил, чтобы возвращаться, чего народ смешить, что было - то прошло. Как там говорят философы, в одну реку дважды не зайти.

- Стражникам, я слышал, и платят неплохо, - понимающе заметил Диофан, - заработки у вас там не чета нашим.

- Что есть, то есть, друзья, жаловаться не буду, - кивнул в ответ Валерий.

- Слушай, Галл, забег сегодня мощный, ставки с третьего дня поступают. Приходи хотя бы с трибуны поглядеть, не пожалеешь!

- Зашел бы с радостью, кабы не служба, - кивнул на прощанье Галл, когда друзья поравнялись с портиком префектуры. - Фортуну в колесницу!

- Будь здоров, Галл!

- Свидимся ещё! - приятели направились дальше, в сторону ипподрома, горячо обсуждая предстоящий забег.

«Она так и сказала: Забирай себе колесничего» - припомнились вдруг Валерию жестокие слова Сабины, переданные ему её болтливой рабыней, заставив его помрачнеть.

Не теряя больше времени, он зашел в тень портика управы, где с утра до вечера толкались люди различных достатков и званий, прибывшие сюда со всей провинции. Внутри же базилики его ожидало настоящее столпотворение. Самый разномастный люд теснился перед столами чиновников и писцов. Здесь и оформлялись сделки и различные права собственности и наследования, и получались разрешения на открытие ремесленных мастерских и торговлю в городе, тут же околачивались нищие и калеки, надеясь получить хоть какое-то послабление в своей тяжелой доле.

«Зачем они все здесь толпятся целыми днями? Кому нужна вся эта писанина? К чему стряпать столько законов и эдиктов, вынуждающих людей проводить столько времени за оформлением каких-то письменов? - с раздражением думал Галл, взирая на всю эту канцелярскую возню. – Что за порядки у нас - без документа и шагу не ступишь!»

Он присмотрелся к исполнителям управы – все как один они были преисполнены важности, а на их лицах выступила маска ничем не пробиваемого деловитого холодного равнодушия. «Такого ремесла и врагу не пожелаешь: