Сыскное агентство “Ижица”. Утопленник в кустах - 2

Как так?

– А зачем что-то делать, если будут деньги? Жил бы в своё удовольствие.

– А я бы себе купил велосипед, – мечтательно произнес Елька. Нет, сначала новые штаны и рубаху. Ботинки бы еще. Мамке платье новое и платок. А уж потом велосипед. Если конечно, деньги останутся. А если и после этого еще останется, то накупил бы печенья две пачки и полфунта мармелада и слопал бы за раз (после слов Герки про сладкое, Елька уменьшил порцию). Эх, покончим с этим делом, пойдем искать клад.

– Размечтался, – успокоил его Герка. Вот так запросто пошли и нашли. Где-то лежит клад и спрашивает: “А где это там Елька шляется, чего же он меня отыскать не может?”

– А я так думаю, – серьезно произнес Мотька. – Хоть в сыщиков играть, хоть путешествовать или искать клад, все – равно бы, мы куда-нибудь вляпались.

И повисла тишина. Каждый думал о своем, но у всех троих мысли сводились к одному, что клад это действительно неплохая штука. Герка прервал мысли:

– Все, хватит, давайте спать. Завтра трудный день.

Через несколько минут, от переполнявших эмоций и впечатлений, которые захлестнули детское воображение после всех событий, произошедших за последние два дня, мальчишки погрузились в сон.

Мотьке снился большой дубовый сундук, кованный затейливыми вензелями. Сундук был знатный и по всему содержал в себе несметные сокровища. Но, как ни пытался Мотька поднять его массивную крышку, ничего у него не получалось. Руки сделались ватными и не слушались, а звать кого-то на помощь Мотьке не хотелось, потому как, пришлось бы делиться. И кружил Мотька вокруг этого сундука, как кот вокруг огромного кувшина со сметаной, на который невозможно взобраться и вдоволь отведать лакомства.

Тогда Мотька решил с разбега запрыгнул на крышку (ноги подчинялись хозяину). Но когда он уже был в прыжке, та неожиданно открылась без всякого предупреждения, и Мотька плюхнулся на самое дно.

Изнутри сундук оказался более вместительным, чем снаружи и в нём ровными рядами, вдоль стенок были расставлены такие же сундуки – близнецы, только меньшего размера. “Ничего, – успокоил себя Мотька, – сейчас немного отдохну и постараюсь посмотреть, что там внутри”. В том, что он стал обладателем несметных сокровищ, Мотька не сомневался. “Вот, теперь точно буду только лежать и ничего не делать”, –  ликовал он.

Недолго радовался Мотька. Сверху показалась голова младшей сестры Варьки:

– Чё, Мотька, клад нашёл, половина мне, иначе всё отцу расскажу.

Мотька хотел снять ботинок и запустить им в ответ (такая не половину оттяпает, такая всё изымет), но крышка сундука захлопнулась, и он погрузился в темноту.

Ельке приснились германские шпионы, которые сидели за столом в их с мамкой доме и уплетали печенье, мармелад и прочие сладости, а он, крепко связанный лежал на полу, не имея возможности даже пошевелиться. Шпионы были какие-то уродливые: однорукие, безглазые, покрытые лишаями и чирьями, у многих вместо голов были черепа. Один из них, у которого не было носа и верхней губы, зато были такие огромные уши, что свисали как переросшие лопухи, подошёл к Ельке и поднёс к его лицу огромный кусок мармелада. Елька крепко сжал губы и отвернул голову. То, о чём он мечтал недавно, вызывало отвращение и тошноту. Безносый нагнулся на Елькой, свободной рукой схватил за грудки. Раздался треск материи. У Ельки по телу пробежал озноб от страха перед матерью за порванную рубаху.
Безносый загоготал страшным утробным голосом, от которого у Ельки по всему телу ещё раз пробежал озноб (нашёл место для пробежек), но гораздо слабее, чем в первый раз, другие шпионы подхватили гогот.

Внезапно в избу вбежали какие-то взрослые парни с наганами (не с нашей улицы, успел отметить Елька) и стали палить в уродов. Елька видел, как шпионы, бросив трапезу, кинулись к печи и через устье и шесток, словно бестелесные существа, исчезали в горниле.
Подошёл один из спасителей: “Жив, чертяга?” Елька кивнул: “Да, они убежали?” “Куда они, рыжики копчёные, денутся, мы мешок на трубу накинули, всех изловим. За рубаху от мамки попадёт, наверное?” Елька опустил голову, в которой блуждали смешанные чувства: “Нет, в последнее время ему не везёт. Играли в индейцев – порвал штаны, игра в сыщиков закончилась порванной рубахой. Хотя, если правильно рассуждать, чего же не повезло на этот раз? Живой же остался, ну и чего же ты ещё хочешь?”

В этот момент ему больше всего хотелось обычной вареной картошки с краюхой хлеба.

Герке приснилась щука, которую он так и не выловил из реки, когда обнаружил утопленника. Щука  показала голову, как бы посмотреть, какой такой удалец - молодец, смог поймать ее на крючок. И  Герка ловкими движениями подтягивал ее к берегу, и уже появилась на поверхности огромная спина рыбины и, вот совсем чуть-чуть осталось – ставьте котелок на огонь, доставайте соль и лук для ухи, готовьте ложки…

Заводской гудок разрезал утреннюю тишину, как всегда неожиданно, в самый разгар сновидений.