Вацлава. По одной из легенд, тот, кто наденет корону Св. Вацлава или даже просто примерит её, не имея на то никаких прав, будет проклят и вскорости умрёт. 27 мая 1942 года два члена чехословацкого Сопротивления, Йозеф Габчик и Ян Кубиш, которых специально подготовили в Лондоне английские спецслужбы, устроили засаду на пути открытого кабриолета Рейнхарда Гейдриха. Уверенный в собственной безопасности, он ездил по Праге даже без охраны. Йозеф Габчик, вооружённый самым примитивным пистолетом-пулемётом «Стен» (первый вопрос: почему он выбрал такое убогое оружие?), выскочил перед автомобилем Гейдриха, но «Стен», конечно же, заклинило после осечки. Ян Кубиш метнул в машину самодельную гранату (второй вопрос: почему именно самодельную?), но промахнулся, и граната взорвалась не в автомобиле, а рядом с ним. Тем не менее, осколки ранили Гейдриха. Сначала он ничего не почувствовал, и даже попытался преследовать убегающих участников сопротивления, покушавшихся на него среди бела дня. Гейдриха прооперировали, врачи объявили раны неопасными, и что жизни генерала ничто не угрожает, и всё же, через несколько дней, 4 июня Гейдрих скончался. Третий и главный вопрос: от чего скончался легко раненный Гейдрих? Действительно сработало проклятие чешских королей? Уже 18 июня исполнители покушения были найдены и убиты вместе с большой группой поддержки этой операции. Покушение имело ужасные последствия для Чехии, но поднимало престиж Движения Сопротивления. Югославскому командованию очень хотелось повторить успех чехов, убрать одного из руководителей своего оккупационного режима Вильгельма Берендса, отправив его к праотцам и, кстати, к своему большому другу Рейнхарду Гейдриху.
Задание было заведомо суицидальным, но тщеславие молодого человека и сопутствующая удача толкали его на безрассудство. Подобраться к Берендсу или выследить его в одиночку было нереально. Сичко наведывался в места, куда сам имел доступ, и где теоретически мог появиться группенфюрер СС, например, таким местом мог быть ресторан офицерского клуба.
Вечерняя обстановка была обычной, но, тем не менее, Сичко почувствовал – что-то не так. Он не чувствовал угрозы своей жизни, как это бывало на операциях, но он был как-бы под непонятно откуда исходившим наблюдением. Заработали инстинкты самосохранения, рука приготовилась выхватить пистолет, но поскольку чувства опасности не возникало, всё это было очень странно. И вдруг в голове, как будто очень издалека, стал слышан приятный, успокаивающий женский голос. Сичко стал различать слова. Голос спокойно повторял: Не надо оружия, не надо оружия, тебе ничто не угрожает. Хоть это и походило на сумасшествие, и голос раздавался прямо в голове, Си́чко уловил направление сигнала. Он медленно повернулся и увидел за дальним столиком привлекательную даму.
- Всё правильно - сказал голос – это я. Вы можете подойти. Это абсолютно безопасно.
Сичко на секунду задумался. Такое с ним было впервые. Но в любом случае надо было что-то делать, он принял решение и спокойным шагом направился к столику дамы. Подойдя ближе, он увидел женщину, хоть и не очень молодую, но настолько красивую, что её хотелось рассматривать как талантливую картину, как произведение искусства, а поскольку правила приличия подобного не допускали, мужчина невольно оказывался в сложной ситуации.
- Вы можете присесть – уже в голос сказала дама – меня зовут Мария, а вас? – женщина явно наслаждалась произведённым впечатлением.
- Милан – коротко ответил Сичко. Он назвал своё настоящее имя, потому что именно оно, и было в его документах. – У вас своеобразный способ знакомиться.
- Обычный, как у всех. Я называю своё имя и спрашиваю имя собеседника – улыбнулась дама.
- Я не об этом. Думаю, вы меня поняли. И вы можете так с любым?
- Нет, конечно. Только с такими как вы, и как я сама. Мы особые люди, и вы об этом безусловно догадывались.
— Это интересно.
- О, - засмеялась женщина, - Когда мы познакомимся поближе, и я буду уверена, что вы не будете хвататься за пистолет, я расскажу вам столько интересного, что вы сейчас и представить себе не можете.
- Почему я должен хвататься за пистолет? Я что, похож на параноика?
- Нет, ни в коем случае! С нервами у вас всё в полном порядке. Просто я знаю о вас то, что никто не должен знать.
- В самом деле? – Сичко снова насторожился – расскажете?
- Только не сейчас.
- Тогда скажите хотя бы, – кто вы?
- Ваш друг, хоть вам сейчас и трудно в это поверить. Что будете на ужин? – Дама жестом подозвала официанта.
Тысяча мыслей роились в голове Сичко, пока за ужином шла ничего не значащая светская беседа. Он понимал, что поддался на какое-то запредельное обаяние этой женщины, но поскольку не чувствовал с её стороны никакой угрозы, проанализировав ситуацию, решил, что двум смертям не бывать, и отдался течению событий… Если бы не разница в возрасте, он, наверно, моментально влюбился бы в эту таинственную женщину. Она же, в очередной раз во время их беседы, прочитала его мысли.
- Да, - как прежде улыбаясь, сказала она, - думаю, мы почти одного возраста с вашей мамой.
- Этого не может быть!
- Увы, может! Ужин закончен, проводите даму? Тем более, что делать вам здесь больше нечего.
- Что это значит?
- Когда пообещаете не убивать меня на месте, я вам расскажу.
- Клянусь всеми святыми! – слова сопровождались натянутой улыбкой.
Мария наклонилась к самому уху Сичко и прошептала: «Ни сегодня, ни в ближайшие дни, господин Берендс здесь не появится!»
«Она тоже из Сопротивления!» мелькнуло в голове Сичко – «больше ни одна живая душа не знала о его задании». – Я вас провожу домой – сказал он.
- На улице меня тоже не убивайте, - улыбнувшись в очередной раз своей обворожительной улыбкой сказала Мария.
- Да бог с вами, Мария, не стреляю я в красивых женщин. А привычки меняю редко…
Стоял тёплый летний вечер. Война была где-то далеко и напоминала о себе обилием людей в форме и военными патрулями. Но к Марии и Сичко это, казалось, имело весьма отдалённое отношение. Они шутили и смеялись всю дорогу до гостиницы. Взаимная симпатия этой пары, вспыхнувшая почти мгновенно, с каждой минутой только крепла. Уже у дверей гостиницы Мария, глядя Сичко прямо в глаза спросила: - «Ну что, ты готов узнать сегодня множество тайн, после которых твоя жизнь уже никогда не будет прежней?»
- А ты готова ими поделиться?
- Я уже пообещала…
Через 15 минут в самом лучшем номере этой гостиницы, который снимала Мария, им подали французское шампанское и коньяк из той же оккупированной немцами страны. От шампанского Сичко отказался наотрез, а вот коньяк пригубил с явным удовольствием, но именно пригубил, слегка согрев его в ладони, и вдохнув аромат напитка непревзойдённого качества. «Хочет остаться с абсолютно ясной головой» - отметила про себя Мария. Разговор становился всё серьёзнее, временами переходя в намёки и полунамёки.
- Не ломай себе голову, в нашей жизни никогда не было ничего общего. Но я много знаю о тебе потому, что ты стал мне очень интересен буквально с той минуты, как я впервые услышала о тебе. Мы во многом похожи, но и слишком разные, наверно потому, что родились в разных местах.
- Ты знаешь даже где я родился?
- Да, знаю. Сегодня я знаю о тебе даже то, что ты и сам о себе не знаешь. И я потратила много сил, чтобы узнать всё это, но я не жалею. Информация действительно интересная.
- Умираю от любопытства. – улыбнулся Сичко.
В течение этого разговора он напрягался неоднократно, но т.к. чувство тревоги было где-то очень далеко, Сичко быстро расслаблялся и реально сгорал от интереса к этой необычайной женщине, и ко всему тому, что она говорила. Разница в возрасте растворилась в её яркой красоте, возбуждении и французских напитках. У Марии, в свою очередь, при мысли о сексе с этим красивым молодым парнем, бабочки в нижней части живота устраивали что-то похожее на метель, на пургу с вихрями. Этот юноша был такой же, как она, в чём-то равен ей, а таких мужчин в её жизни было крайне мало, чтобы не сказать почти не было. Но опыт, всё-таки, был, и она знала, что те ощущения невозможно ни с чем сравнить. Полное единение, библейское соитие, открытие всех шлюзов души. Секс вообще мистическая вещь. Недаром во многих религиях секс выступает магическим ритуалом. Мария чувствовала, что секс даст ей максимум знаний об этом человеке. Возможно, что-то о ней узнает и он, но это её ничуть не беспокоило. Ей безумно хотелось удовольствия и раскрытия тайн этой ночи.
У Марии был муж. Вернее, она называла его мужем, и многие знакомые считали их мужем и женой, но официальной регистрации брака у них не было. Они были знакомы практически с детства, и Мария по-детски считала, что любит этого человека, но он был обычным, очень влюблённым в Марию «простым смертным». Именно поэтому она не спешила узаконить их отношения. Был ещё один очень важный момент. Он был её первым мужчиной, а Мария хорошо знала, какое колоссальное влияние на организм женщины оказывает её первый мужчина. И хотя с 19 века биологическая концепция,известная как телегония, не получила широкого распространения, Марии было известно, что она абсолютно верная. Её правильность была подтверждена на животных сотнями случаев, известных всем заводчикам породистых лошадей, собак и голубей. Если самку животного покрывал непородистый кавалер, она считалась порченой и её дальнейшее потомство выводилось из элитного размножения. Да и у людей случались казусы. Дети, рождённые в браке, были похожи не на их биологического отца, а на первого мужчину их матери. И это не редкость. Тем не менее, несмотря на опыт заводчиков, среди людей телегония не получила большого распространения. Так сложилось потому, что эта теория была, по понятным причинам, крайне невыгодна всем, и мужчинам, и женщинам. Даже не принимая во внимание, что почти все религии многих стран мира со всех континентов настаивают, что девушка до брака должна быть девственна. Уж они-то знали на чём основано это требование. В некоторых африканских племенах по сей день девочек в семь лет зашивают верблюжьей ниткой, оставляя только маленький отток. И свадьба в таком племени может состояться только в случае, если девушка зашита.
Человечество и сегодня гадает, почему только у высших млекопитающих существует hymen, и больше ни у кого его нет. А ведь всё так просто. Исключительно для того, чтобы биологические жидкости первого самца гарантированно попали в ранку, в кровь самки. Мария сама удивилась тому, как далеко унесли её мысли буквально за пару секунд. Она вернулась в номер, где на неё с обожанием смотрел молоденький парень, по сути годившийся ей в сыновья. Не желая больше сдерживаться, она обняла его за шею, с силой притянула к себе голову этого мальчишки и буквально впилась губами в его приоткрывшийся от изумления рот. Для Сичко в тот момент вся вселенная перестала существовать. Куда-то закрутилась и унеслась мелькнувшая в последний момент мысль о двух спрятанных под одеждой пистолетах, да и вообще, окружающий мир исчез! Сичко встал, легко подхватил на руки эту хрупкую на вид, но необыкновенно сильную женщину, и бережно понёс её в спальню роскошных апартаментов. Она уже не торопясь расстёгивала пуговицы его белоснежной рубашки,
