учёных, бормочущих слова признания, ещё не приходилось отдавать приказы, против которых протестовало всё внутри. Ему, честному солдату, пришлось топить корабль, с женщиной и невинными матросами! Джаббе хотелось напиться и забыть обо всём.
Откровенно говоря, он даже обрадовался, когда узнал, что его приказ остался невыполненным. Да, он мог сколько угодно обвинять врагов в чёрном колдовстве, но уже начинал понимать: дела обстоят несколько иначе. Похоже, что его, как деревенского простака, обвели вокруг пальца и заставили служить делу зла.
Но если принять это, что остаётся? Выходит, Джабба большую часть жизни потратил на службу тому, что ненавидел больше всего? Всё впустую и жизнь прожита зря?
Джабба тоскливо всматривался в ночное небо, пытаясь отыскать ответ среди крошечных сияющих точек. Напрасно. Светлячки, которые перемигивались во тьме, плевать хотели на пленного воина, утратившего смысл существования.
Ну что же, даже если всё напрасно, у него, как у порядочного человека и воина Сантри, всё же остаётся выход. Путь прочь от позора, пятнающего его имя. У Джаббы нет никого, кто стал бы рыдать, узнав о его смерти, так что не стоит об этом переживать. Остаётся лишь войти в правильный ритм дыхания, соединить с ритмом сердца, а потом – замедлить и остановить.
Сейчас…
- Новых созвездий не появилось? – ироничное замечание вернуло его в реальный мир. – Решил сменить профессию? Ну что же, знавал я одного астролога и тот, надо сказать, заколачивал бешеные деньги. Правда, пока обманутые торговки не оторвали ему бубенчики. Ну ничего, после этих неприятностей он устроился в монастырь и должен заметить, неплохо так устроился.
Джабба изумлённо устроился на разглагольствующего пса. Ива вошёл абсолютно бесшумно, так что Джинсерхуа не знал, сколько собака наблюдала за ним. Проклятый хвостатый шпион! Джабба ощутил, что его уши начали пылать.
- Должен тебе сказать, - нарочито громко цокая когтями, Ива выбрался на центр помещения и принялся чесаться, - что методика остановки сердца, которую использую в Сантри имеет ряд недостатков. Есть шанс, что когда ты потеряешь сознание, сердце запустится вновь. Хочешь научу, как правильно сдохнуть?
- Пошёл ты! – отчеканил Джабба, ощущая, как жар с ушей переходит на щёки.
- Пойду, пойду, - успокоил его пёс и подошёл ближе, внимательно изучая цепь, уходящую от ноги гвардейца к стене. – Надо же! Прямо, как собаку на цепь посадили, хе хе, - Джабба зарычал и сделал попытку пнуть наглого пса. – Фу, фу, плохая собачка! А ну, сиди тихо, иначе хозяин не даст тебе вкусную косточку. Хочешь косточку?
- Я тебя убью! – серьёзно сказал Джабба и звякнул цепью. – Если ты думаешь, что эта ерунда меня остановит…
- Знаю, что не остановит, - Ива замолчал и некоторое время шевелил пастью, будто что-то пережёвывал. – Тьфу! Держи.
На пол упал ключ. Похоже, именно он запирал замок на ноге пленника. Тот недоверчиво уставился на мокрый кусок металла, но поднимать не торопился, подозревая некий подвох.
- И что это значит? Опять решил поиздеваться?
- Да! Конечно же, а как иначе? – Ива хохотнул. – Я вообще великий шутник. А ты, как я погляжу – большой разумник. Человеку, сидящему на цепи, приносят ключ от оков, а он спрашивает, что это значит. Знаешь, приятель, знавал я цепных псов поумнее тебя. Отмыкайся и пошли.
Гвардеец медленно нагнулся и брезгливо поднял обслюнявленный кусок металла. Но замок открывать не торопился.
- А если я не хочу никуда идти?
То есть ты хочешь остаться и благородно сдохнуть, тоскливо уставившись в небо, правильно я понимаю? Хм, никогда бы не подумал, что гвардейцы Магистра подобны институткам из Лямине, страдающим от несчастной любви. Ладно, уговорил. Давай сюда ключ и подыхай к чёртовой матери.
- Погоди, - гвардеец сжал зубы и прижал ладонь ко лбу, точно пытался остановить прыгающие мысли. – Объясни, зачем ты это делаешь? Тебе кто-то приказал?
- Мне? Приказал? – Ива саркастически хмыкнул. – Приятель, ты меня с кем-то путаешь. Скажем так, кое кто попросил привести тебя, для беседы по душам. И давай это был последний вопрос, хорошо? Ты или продолжаешь сидеть на привязи и жалеть себя, или идёшь со мной.
Гвардеец покачал головой, но больше спорить не стал. Ключ легко повернулся в замке и оковы тихо лязгнув, упокоились на полу. Пёс встал и попятившись, кивнул головой на дверь. Усмехнувшись Джабба вышел из каюты и остановился в коридоре прислушиваясь. Шхуна казалась непривычно тихой, даже как для ночи. Обычно слышались голоса матросов или уж, если совсем позднее время – их могучий храп.
Сейчас же Джабба различал лишь удары волн о борт и поскрипывание рангоута. Гвардеец приподнял бровь и повернулся к спутнику. Тот стоял неподвижно и тоже прислушивался. Потом тихо выругался и пихнул Джаббу передней лапой.
- Давай прямо.
Они миновали короткий проход к каюте капитана и лишь здесь стали слышны чьи-то тихие голоса. Судя по всему, капитан не спал и с кем-то разговаривал. Иварод постоял и тут, вслушиваясь в тихое бормотание, но в этот раз, казалось оказался удовлетворён услышанным.
- Сюда, - он подтолкнул спутника. – И тихо. Никто не должен знать, что ты спокойно разгуливаешь по кораблю.
- То есть, потом ты собираешься опять посадить меня на цепь?
- Всё будет зависеть от результатов разговора, - проворчал пёс, - так что на твоём месте я бы серьёзно задумался, перед тем, как что-то ляпнуть. Все вы, люди, одинаковы – торопитесь сказать: да или нет, а потом начинаете жутко переживать, когда выясняется, что сначала требовалось пораскинуть мозгами. Открывай дверь, пришли.
Джабба открыл тихо скрипнувшую дверь и оказался в каюте, почти не отличавшейся от той, где держали его. Да и обстановка одинаковая: койка да шкаф. В углу помещения мерно жужжало блестящее приспособление Гвардеец с огромным удивлением узнал в нём Око Вероятности, которое сам превратил в груду осколков.
Хастол, лежавший на койке, сделал попытку приподняться. Однако мощный приступ кашля тут же бросил парня на подушки. Продолжая кашлять, Черстоли указал на стул, где прежде сидел фельдшер.
- Почему-то я так и думал, - проворчал Джабба, но послушно занял предложенное место.
Хастол откашлялся и вытер губы платком.
- Слушай очень внимательно, - сказал он. – Очень скоро нас ожидают серьёзные неприятности. Всех нас.
Джонрако сидел за столом и задумчиво постукивал пером по разложенной карте. Перед капитаном лежала самая подробная карта Северного Полушария из тех, что доступны обычным людям. Здесь были отмечены мели на подходе к Зефире, предательские банки у побережья Нари и рифы, вокруг Сантри. Но сейчас капитана интересовало нечто иное.
Перо в руке Джонрако касалось окрестностей Магистериума. Дно здесь пряталось глубоко под толщей воды и судя по обозначениям, даже в районе Дня не приближалось к поверхности меньше чем на милю. Лишь у самого берега глубина резко уменьшалась, но никто и не собирался выполнять маневры в этом месте. И сам канал, уходящий под замок Магистра мог похвастаться редкой, для подобных проходов, глубиной.
М-да, с навигацией тут проблем не имелось. Если бы это было другое место, Джонрако лишь поблагодарил бы морских богов за подобную удачу и смело отправился в путь. Но Магистериум…
Тот вопрос, который ему задал Мордилли на берегу…Именно он вынуждал морехода всматриваться в переплетение линий на карте и размышлять о продолжении путешествия. Действительно, с того момента, как они вышли из Ченса всё так изменилось: угроза возросла, став воистину смертельной, а шансы на удачное завершение путешествия уменьшились почти до нуля. Магистр, демоны, а теперь ещё и необходимость отправляться в лабиринт Магситериума – место, откуда никто не возвращался.
И матросы чудят.
Джонрако почти склонился к тому, чтобы первый раз в жизни сдаться и вернуться в Ченс. Нет, ну восстановят же рано или поздно колдуны эту распроклятую Дамбу! А после, если предложение пассажира ещё останется в цене, капитан рискнёт ещё раз. Но так, не имея ни малейшего шанса на успех…
Тем не менее, Джонрако испытывал искреннее сожаление. И дело вовсе не в том, что придётся возвращать полученную плату и даже не в досаде от собственного поражения. Нет, дела обстояли несколько иначе. Загадочный лабиринт Магистериума манил морехода. Невыносимо хотелось отправиться в эти таинственные ходы, узнать, что же такое Безмолвные Стражи и в конце концов, стать первым человеком, который сумел пройти через непреодолимую преграду.
Внезапный стук прервал мрачные думы капитана, и моряк несколько изумлённо уставился на входную дверь. Джонарко вытащил хронометр и его брови поползли вверх. Кто это, в столь позднее время? Что случилось такого срочного? Аврал? На корабле, который ожидает ремонта посреди сонной реки?
Джонрако бросил перо на стол и до хруста потянулся. Стук повторился, однако в нём ощущалась некая неуверенность, словно гость и сам не знал, хочет он войти или нет. Стряхнув с себя остатки сонливости, Собболи подошёл к двери. Он открыл замок, приготовив пару солёных шуточек для неожиданного гостя.
Но таковых оказалось сразу двое и взглянув на их встревоженные физиономии, мореход тотчас прогнал всех морских чертей с кончика своего языка. Вместо этого он молча мотнул головой, приглашая войти. Фаленни и Мордилли прошмыгнули внутрь так проворно, словно за ними гнался сам кракен. Мордилли даже обернулся. Всё это смотрелось бы даже забавно, если бы не ощущение стремительно приближающейся беды.
Кто-кто, а Джонрако хорошо ощущал запах близких неприятностей. И отлично понимал, как уменьшить ненужное вступление перед началом важного разговора. Поэтому он свернул карту, отбросил её на койку, а на стол поставил три пузатых стакана. Наполнил каждый до половины Фирнским коричневым. Подождал, пока гости выпьют и вновь налил.
- Теперь – валяйте, - он сел на стул и указал гостям н табуреты, закреплённые у стены. – Присаживайтесь, черти бы вас взяли.
Матросы послушно заняли места за столом и начали переглядываться, словно не могли определить, кто первый начнёт. Джонрако уже думал стукнуть кулаком о стол, как Фаленни кивнул и принялся за рассказ.
- Капитан, - начал. – Возможно это покажется неожиданным и странным, но последнее время большая часть команды крайне недовольна нашим путешествием.
- Знаю, вижу, я же не слепой и не дурак. – Джонарко кивнул на Мордилли. – Да и с ним уже говорили об этом. Дальше.
- Так вот, в последнее время – это не просто недовольство, - Фаленни, обычно составлявший жалобы и заявки, умел выражаться не хуже, чем портовые-крысы – чиновники. – Кроме того, среди недовольных объявился кто-то, кто сумел их объединить и организовать.
Джонрако нахмурился и взяв в руку стакан, принялся рассматривать жидкость на свет. Заговор? На его корабле? И Далин – ни слухом, ни духом…
- И мне про это рассказывает первый матрос, - задумчиво протянул капитан и в один глоток опустошил стакан. Покосился на бутылку, но решил не продолжать. – Ну что же, получается, что этих недоумков собрал кто-то другой. Хм, кто же, черти бы его взяли?
- Выходит, хреново вы знает свою команду, - хрюкнул Мордилли, но тут же осёкся, когда кулак капитана опустился на стол.
- Я отлично знаю вас всех, дьявол меня проглоти! И если сейчас
