гравийной дорожке, её вырвало…
Кряхтя и охая, Краузе поднялся с пола и, стеная, прокандылял к комоду. Кочерга пощадила лицо Анны и она продолжала улыбаться. Это было невыносимо! Он выдвинул верхний ящик. Взял «вальтер». В обойме не хватало одного патрона, - однажды, в сорок пятом, когда Анну, его любимую Анну забрали по его доносу, он выстрелил в себе в сердце, но неудачно...
Вогнав обойму в пистолет, он, подумав, положил его на место и взял веник, стал заметать осколки стекла. Бросил веник и сел на кровать, глядя в пол. Затем машинально стащил с себя окровавленную рубаху.
- Мигера, - вслух пробормотал он. - Будь ты проклята!
Он открыл дверцу прикроватной тумбочки, где стояла бутылка со шнапсом и рюмка. Наполнил рюмку до краев и выпил.
Шнапс был горьким.
– Я вернусь! – донесся до него в шуме ветра голос Анны.
И лампочка с почерневшим стеклом закачалась на шнуре.
4
Над ним склонилась женщина. Её красивое лицо с чётко выписанным ртом показалось ему смутно знакомым. В руках она держала его солдатский жетон, слегка натянув шнурок. Дэвид попробовал приподняться, но тупая боль в затылке приковала к земле.
– Вы меня знаете? – спросил он.
Его голос прозвучал резко и отстраненно.
– Я знаю вас много лет.
– Как вас зовут?
– Анна.
Она осторожно выпустила из рук его жетон, звякнувший двумя половинками. Он посмотрел на неё, но не мог вспомнить, что связано с именем женщины, назвавшей себя Анной, а только осознавал, что оно означало чёрную пустоту, которую он силился заполнить, но не мог этого сделать. Похоже, его крепко отделали! Стоп!
– Значит, это вы вызвали такси?
– Да. Хотела отвезти вас в больницу, но вы категорически отказались. И мы поехали в порт.
Дэвид пошевелился. Руки и ноги двигались, он смог поднять голову, но при глубоком вдохе появлялась резкая колющая боль. Он лежал на пирсе. Было слышно, как шумят волны в заливе и звенят на ветру снасти судов, ошвартованных в марине.
– Давайте, я вам помогу…
Она охватила его плечи, и крест из янтаря, висевший у неё на шее, коснулся его лица.
– Спасибо... Но я сам…
Стал подниматься, и рухнул в её объятия, едва ноги коснулись земли: так его качнуло – будто при десятибалльном шторме.
– Нет, Дэвид, сам ты не справишься, прости, что я перешла на «ты», однако сейчас не время для условностей. Обопрись на меня, или лучше обними за шею… Да, вот так…
Он обнял её свободной рукой. Ощущение было странным: о нём заботились,– и, что удивительно, он принял эту помощь. Но кто эта женщина? Отчего она помогает ему?
– Сможешь, идти? – спросила она.
Он сделал несколько шагов самостоятельно. Колено, стянутое бинтом, пронзила боль, но на этот раз он удержал равновесие. Похоже, к нему возвращались силы.
– Что со мной случилось? – спросил он.
– Ты был в нокауте.
– Ты видела, как это произошло?
– Да.
– Но почему ты помогаешь мне?
– Это тебе ещё предстоит узнать, – улыбнулась она. – У тебя есть спички? – вытащила она из кармана плаща сигареты. – Мои спички размокли, я их уронила в лужу. Когда мы столкнулись возле дома сапожника. Помнишь?
– Господи, так это была ты? Таинственная незнакомка в вуалетке!
Встав спиной к ветру, она прикурила от зажигалки, поднесённой ей Дэвидом. Они двинулись по пирсу, поддерживая друг друга на ветру. Вдруг сзади раздались шаги.
– Проблемы? – догнал их «бык», как здесь, в Германии, называли полицейских.
– О, всё хорошо, офицер… – принужденно засмеялась Анна. – Всё в порядке.
– Пожалуйста, ваши документы?
Полицейский положил руку на кобуру пистолета.
– Кто вас так избил? – спросил он Дэвида, взяв паспорта.
– Простите, он плохо говорит по-немецки. Моего друга избили какие-то типы. Но сейчас всё хорошо.
– Ясно, – сказал полицейский, полистав французский паспорт Анны и скользнув по её лицу взглядом. – Завтра истекает срок вашей визы. Стало быть, вам нужно покинуть нашу страну вовремя, не то придётся заплатить штраф. С этим у нас строго, фрау…
– Фройляйн, – пряча паспорт во внутренний карман плаща, сказала Анна.
– А вы, стало быть, гражданин США, – посмотрел он на Дэвида.– Когда собираетесь убыть?
– Надеюсь, завтра, – сказал Дэвид.
– Вы прибыли с Флориды? – вопросительно взглянул на него «бык».
– Да. Я из Ки-Уэст.
– Что ж, вы смелый человек, мистер Полоцкий. Через океан, осенью, не каждый осмелится. Полагаю, вам уже известно, что на днях США объявило Кубе морскую блокаду, – отдал он Дэвиду зелёный паспорт с орлом, зажавшим в когтях кучу стрел. – Советы разместили ядерные ракеты на Кубе. Но надеюсь, Хрущёв одумается. А Кеннеди проявит терпение. И мир не пойдёт ко дну. Как «Адмирал Хиппер»,-жестом вытянутой руки полицейский обвел залив. - На этом крейсере служил мой отец, когда его потопили здесь британцы, – пояснил он. - В любом случае, удачи!
И медленной походкой «бык» отвалил в сторону набережной.
– Уф! – выдохнула Анна, выбросив потухшую сигарету. - Не люблю копов.
Ветер усилился. Они шли, пригнув головы. Она ощущала под его курткой твёрдость его тела. Держался он молодцом. А ее сотрясал озноб.
– Ты была на Багамах? – спросил Дэвид, нарушив молчание.
– Нет, – сказала она. – Я нигде не была дальше Европы.
– Почему?
– Потому что зарплата у переводчицы не столь велика, чтобы посещать острова в океане. Хотя я всегда мечтала об этом. С детства хотела уплыть далеко-далеко..
Дэвид остановился, и вдруг взял её за плечи и повернул лицом к себе.
– Хочешь, я покажу тебе Бимини? Там отличная рыбалка!И вообще-рай...
Анна взглянула на него и вдруг ясно ощутила, что из всех виденных ею лиц это изуродованное побоями лицо, покрытое кровоподтёками, было самым дорогим...
– Ты приглашаешь меня пересечь Атлантику?
– Если тебя здесь ничего не держит, – сказал он.
Дэвид смотрел на неё сверху, и в его глазах теплилась улыбка.
– Гестаповца,который пытал меня,повесили союзники, - медленно произнесла она, чтобы расставить все точки над «i». – А выдал меня сапожник. Ты сегодня имел честь его видеть. Он думал, что я погибла в Дахау. Но меня спас американский солдат. Совсем мальчишка. Он вынес меня из барака на руках. От меня остались кожа да кости. Помню, как сотни тысяч узников ревели в один голос: «Американцы!». А он кричал: «Где санитар? У кого есть плазма!..». И я чувствовала поддерживающую силу его рук. А перед моими глазами звенел его медальон смерти с именем Дэвид...
Её воспоминание ошеломило его, как прямой удар в голову.
- Плазму мы нашли, - сказал он, пошатнувшись. - Так ты, значит, та самая, девчонка из Дахау с выжженной заездой на груди... Ну и дела! Я часто вспоминал тебя, разве такое можно забыть...
И он крепко обнял ее. Они шли молча, борясь с ветром.
- Вот моя лодка, - сказал он, когда они подошли к яхте "Escape" с белым корпусом.
- Добро пожаловать на борт!
Её губы начали было складываться в улыбку, но завершила всё горькая усмешка. Горло у неё перехватило и, невольно перейдя на шёпот, она сказала:
– Дэвид, я скоро умру. И хочу, чтобы ты похоронил меня в океане...
5
Шторм начался с ночного ветра. В Саргассовом море, в Широтах лошадей, он достиг восьми баллов. Солдаты, плывшие на Кубу на советском корабле, лежали пластом. Две бочки с солёными огурцами, выставленные на палубе, опустели в считанные часы.
Когда корабль подошёл к Бермудским островам, шторм утих и выглянуло солнце. Солдаты, измученные качкой, потянулись из кают на палубу. Их внимание привлекла яхта, одиноко белевшая в пустом океане.
– Американец, – сказал кто-то, разглядывая судно в бинокль. – Эскейп… Кто знает английский?
– Кажись, «Побег»… Или что-то в этом роде…
Кое-кто из солдат засмеялся.
Но морякам, смотревшим в бинокли с мостика, было не до смеха: яхта плохо держалась курса и была наполовину погружена в воду, что говорило о том, что судно плавает в открытом море уже неизвестно сколько времени. Внезапно в небе появился самолёт, но увидели его поздно. Потому что он зашёл с кормы на небольшой высоте, и оператор в ярко-жёлтом спасательном костюме, стоявший в дверном проеме американской «летающей лодки», стал снимать корабль на камеру.
– По каютам! – раздалась команда.
Палуба опустела. Самолёт ещё несколько раз прошёл над кораблем, едва не задевая корабельные надстройки. И набрав высоту, скрылся в западном секторе неба. Появление патрульного самолета США отвлекло внимания моряков от яхты. Вскоре о ней забыли. Карибский кризис набирал силу. И в любую минуту могла начаться третья мировая война.
* * *
Яхту со сломанной мачтой прибило к одному из островков Бимини. Её нашли рыбаки c Багамских островов, наполовину затопленной. В каюте они наткнулись на мёртвых – мужчину и женщину. Странно, что они хорошо сохранились! Видимо, жара и солёный ветер высушили их, превратив в мумии. Рыбаки такого ещё не видели! На шее у мужчины был надет солдатский жетон времён Второй мировой войны. Личность женщины была установлена по найденным на борту документам. Почему погиб капитан яхты? Версия, наиболее вероятная, была одна: капитан и владелец яхты тридцатишестилетний Дэвид Полоцкий и его подруга Анна Фишер погибли, попав в сильный шторм. Как это могло произойти? Видно, капитан получил травму головы и был не в состоянии управлять судном. Почему вместе с ним умерла женщина? Это осталось ещё одной загадкой – ведь на судне находились запасы продуктов и пресной воды, хотя всё было разбросано, всё – в страшном беспорядке. Еще одна загадка, хранимая океаном.
Мужчину и женщину похоронили на Бимини в одной могиле.
