Пастух и волки

умолк.     
- Так что со скотиной? – не отставал от него Демьян. Лавр поднял на него глаза:
- Пастух правду говорит – со скотиной все в порядке, можно завтра забирать. Да… Только кормить мне ее зимой будет нечем после ухода комиссии, - развел руками Лавр. -  Самим бы теперь до лета дотянуть.
Он встал со скамейки:
- Держитесь, мужики, -  его фигура скрылась за калиткой, оставшейся открытой. Больше Демьяну никто ничего не сказал. Мужики молча расходились и это действительно напоминало поминки. Поминки по прошлой жизни.
Следующий день деревни был занят работой комиссии на улицах, вид которых оживляли красочное оцепление волкогвардии и вереницы телег по всей длине улиц. Пастух был неутомим в своих хлопотах. Одним он напоминал, что можно пригнать свою скотину обратно, других успокаивал близкой перспективой этого. На воротах домов, оплативших долг, появились объявления о том, что хозяева скотины, не забравшие ее обратно, будут платить пастуху довольствие и готовиться к весенней оплате долга за зимнее содержание скота. Утром разнеслась весть о смерти Лавра. Днем деревня выглядела обезлюдившей, ее вид оживляла только неспешная суета комиссии, да голос пастуха вносил оживление, раздаваясь в различных уголках деревни, всегда там, где он был нужней всего. Казалось, что пастух успевал везде. Его лицо мелькало повсюду, и вторая половина деревни тоже была благодарна своему пастуху, за то, что все проходило быстро, спокойно и организовано на высшем уровне.
Правда, на второй половине деревни комиссии пришлось поработать целых два дня. Многие жители второй половины умудрились зачем-то попрятать свои припасы, вместо того, чтобы с благодарностью возместить расходы и оплатить долг. Комиссия была вынуждена привлекать специалистов из волкгвардии. Пока пастух угощался чаем с хозяевами дома, спецы волчьим чутьем выискивали спрятанное, закопанное добро и успешно завершали очередное взыскание долгов, каждый раз доказывая, что их профессионализм выше и ярче фантазий хозяев. В связи с такими задержками комиссия работала на один день дольше.
После работы комиссии скотины в деревне не прибавилось. Никто не изъявил желание пригнать на зиму скотину в хозяйство с пустыми амбарами, сусеками, сеновалами, которые оказались пустыми благодаря разрешению комиссии расплачиваться даже сеном вместо денежной компенсации. Попытки деревенских охотников пополнить запасы лесной дичью окончились провалом. Первые же охотничьи ватаги быстро вернулись домой в изодранных одеждах, без дичи, без ружей. По их рассказам выходило, что леса круглые сутки охранялись волкогвардией для защиты деревенского скота от диких животных. Ни в лес, ни из лесу никого не пускали.
Сами мужики ничего не могли понять, и вся надежда оставалась только на их пастуха, который приедет и объяснит им толково всю ихнюю выгоду от такой защиты.
К холодам обнаружилось, что некоторые дома начали пустеть. Одним из первых уехал многодетный бобыль Демьян. Он устроился на волчьи, как их теперь называли, фермы. Не было там ни школ, ни яслей детских, но там была работа, и Демьян уехал выживать.
К весне половина домов в деревне оказались заколоченными. Бежали кто куда. Лишь бы не платить за содержание скотины и пастуха. Весенняя комиссия по долгам обошлась без пастуха. С бесхозных дворов просто снимали кровлю, вынимали окна, разбирали постройки и вывозили. Оставшиеся жители завидовали тем, кто уехал. Они не могли остаться без кровли, без окон, поэтому расплачивались оставшейся с зимы живностью.
Летом по пустынным улицам гулял ветер – суховей под редкие крики петухов да скрип никому ненужных калиток. Все лето ветер гонял по пустой ярмарочной площади пыль вперемешку с соломой. В деревне царили покой и тишина, стабильность которых ничто не могло нарушить. Даже пожарный колокол пропал с площади…
В один из солнечных дней на пустынную площадь забрели двое бродяг.
- Слушай, Фима, для чего ты меня сюда притащил? А в городе столько разговоров, что здесь богато живут! Что в каждом дворе подкормиться можно. Зря ты меня сюда привел, Фима! Здесь, похоже, одни лентяи жили и бездельники. Все кругом заброшено!
Второй бродяга, Фима, удивленно чесал затылок:
- Ничего не пойму! Я бывал тут в прошлые годы. Сыром в масле катался. Хозяевам помогал и ел от пуза. Никак они не похожи были на лодырей. Может, мор какой напал на деревню, вот и вымерли. Пошли, друг, отсюда, мертвое это место и взять здесь больше нечего.
Две фигурки поплелись прочь, в сторону окраины.
                                                                                                                        2017