Пока поют соловьи. (ПЬЕСА-сценарий ПМ)

Тогда и понял, что вас полюбил. А еще понял – что ненавижу все эти скульптуры. Они убивают вас, а этот ужасный тип по имени Гобер – вас унижает… Таково было мое с вами знакомство. Вам было на меня наплевать, поэтому вы меня не запомнили. Зато я вас запомнил на всю жизнь. А недавно, узнав, что вы оказались здесь – был потрясен. Еще и эта веревка, мадмуазель Софи. Они вас стерли, это они вас уничтожили.
Софи: - Остается последнее - меня убить... Чего молчишь? Неси, что обещал. Ты все сказал, добавить нечего.
Незнакомец: - Нет!
Софи: - Что?
Незнакомец: - Я хочу знать все. Хочу услышать это от вас. Вопрос простой – если бы вам пришлось начать все с самого начала – вы пошли таким же путем?
Софи: - Какая разница?
Незнакомец: - Мне это важно знать.
Софи: - Пустое.
Незнакомец: - Неужели не хочется вернуться в какое-то время назад, повернуть вспять, сделать шаг в сторону, изменить, а потом прийти к другому итогу. И что за итог в ваши годы? Впереди возможна целая жизнь или большой достойный ее отрезок, полный радости, может быть, любви – почему нет? Вы хотели бы вернуться и все исправить?
Софи: - Какой смысл в этом разговоре? Ничего уже не изменишь…
Незнакомец: - Мадмуазель Софи, если хотите, чтобы я выполнил свое обещание – вы должны мне помочь. Иначе я не смогу. Не смогу человеку, которого я давно… принести веревку. И только если буду уверен, что иного выхода нет – сделаю это. Из любви к вам. Любви к той девушке с красивыми глазами, тонкими руками и взглядом, полным радости, жизни и любви, на которую по нелепой случайности взвалили чужую жизнь.
Софи: - Что за странная идея говорить о ерунде? О том, что невозможно.
Незнакомец: - Все возможно. И выйти отсюда можно, не обязательно в петлю лезть. Жить за этими стенами счастливо, безмятежно. Вопрос лишь в том – как? Чтобы ответить на него – нужно что-то исправить в прошлом – не правда ли? От чего-то отказаться. Без прошлого ни настоящего, ни будущего нет. Нужно выкинуть что-то из сердца, из души. Очиститься, снять гранитные, мраморные и бронзовые вериги, которые были так тяжелы - и вы станете свободной.
Софи: - Я не понимаю тебя, домушник… Тебе меня не спасти.

Пауза.

Софи: - А ты случайно не из отделения, которое находится в углу здания, где двери всегда закрыты и откуда никого не выпускают - даже в смирительных рубашках? Сбежал? Ушел по балконам? Какая прелесть. Тебя мне бог послал. Так задуши меня. Просто сделай это. Чего ты ждешь?... Что молчишь?... А! Поняла. Ты не просто маньяк. Ты извращенный маньяк. Тебе важна прелюдия. Долгая! А потом сладостный конец.
Незнакомец: - Вы все не правильно поняли.
Софи: - Помогаешь достать веревку женщине, которую, как говоришь, любил когда-то. Но прежде душу из нее вынешь, перепишешь жизнь, и только потом с ней покончишь. Может, ты еще и петлю на шею накинешь? Получаешь удовольствие? Как тебе больше нравится? Ты садист? Ну, давай же. Тебе и веревка не понадобится. Смелее! А знаешь, я даже не буду сопротивляться.
Незнакомец: - Будете, мадмуазель.
Софи: - Значит, я не ошиблась?! Как интересно… Последняя ночь с маньяком! Какой достойный финал - видела бы меня сейчас моя матушка! (смеется)
Незнакомец: - Все не так. Напротив – я хочу вам помочь. И уверен, что ответив на мои вопросы, вы не захотите с собой кончать. Я в этом убежден. Вы не все про себя знаете, мадмуазель Софи. Про жизнь. Про этот мир. Он проще, лучше, чем вам кажется. Примитивнее, но лучше. Только не надо близко приближаться к солнцу – можно опалить крылья. Жизнь – она здесь – внизу.
Софи: - Маньяк-философ! Ну-ну! Продолжай свой ритуальный танец! Или как там это у вас называется?
Незнакомец: - Хорошо. Я продолжу… Продолжу…

Пауза.

Незнакомец: - Задам, с позволения, один простой вопрос. Как такое могло случиться?
Софи: - Что?
Незнакомец: - Я вообще не понимаю, как подобное могло произойти. В наше время женщине быть скульптором – нонсенс, дурной тон. Что это – ошибка юности, плод детской фантазии?
Софи: - Тебе не понять.
Незнакомец: - Почему?
Софи: - Ты научился только уничтожать. Потому тебя здесь и заперли. Скольких ты убил? Создавать не пробовал?
Незнакомец: - Громкие слова, мадмуазель. Просто слова.
Софи: - Для тебя да.
Незнакомец: - Кому нужно это ваше “создавать”? Будь иначе - вы не сидели бы в ожидании веревки, которую желаете накинуть себе на шею. И вы знаете, что я прав. А правда эта сводит вас с ума. Создавать! То, что вы делали многие годы, оказалось никому не нужным. Или я ошибаюсь?
Софи: - Не знаю. Теперь я уже ничего не знаю. (устало) Решил убить не только меня? Тебе этого мало? Хочешь расколоть и мои работы? Не трудись – я их уже сама разбила. Но, это не твое дело. Не трогай осколки моих скульптур, невежда! Не про твою честь!
Незнакомец: - А я говорил, что вы будете сопротивляться. Вот вы уже защищаете ту бессмыслицу, на которую потратили столько лет. Вы же сами разбили свои скульптуры! Так будьте честны.

Женщина обмякла и теперь безвольно смотрела сквозь стену.

Незнакомец: - Вы даже себе признаться в этом не хотите. Поверьте, если вы согласитесь, если выкинете из головы бред, которым заполнили свою жизнь – сразу же излечитесь. Станете нормальным человеком… Молчите?... Понимаю, не хотите меня слушать. Послушайте других…
Софи: - Что за голоса?
Незнакомец: - Голоса?... Вы что-то слышите?
Софи: - Да… Это же моя мать. Как она здесь оказалась? А с ней отец! Но это невозможно. Он ушел из жизни год назад... Это точно он!
Незнакомец: - Мадмуазель Софи, вы сегодня ели?
Софи: - Что?... Не поняла?!
Незнакомец: - Вы когда ели в последний раз?
Софи: - Не помню… Причем здесь это?
Незнакомец: - А из этого графина вы пили?
Софи: - Наверное, да, пила… Снова они. Я слышу их… Что налито в этом графине?
Незнакомец: - Все просто. Медсестры разбавляют воду успокоительными. Поскольку вы пили ее на голодный желудок – у вас галлюцинации. Такое бывает, это нормально.
Софи: - Дьявол. Снова они. Ты слышишь?... Я вижу их!
Незнакомец: - О чем они говорят?
Софи: - Ругаются…

Появляются две фигуры. Впереди бежит женщина,  следом гонится мужчина. Занавеска от неожиданности под сильным порывом ветра подлетела до потолка.

Отец: - Стой! Куда? Остановись, я сказал, старая дура!
Мать: - Иди к своим чертям, старый козел!
Отец: - А ну-ка стоять!
Мать: - Хватит меня преследовать. Хватит уже!

Пожилая дама в ночной сорочке остановилась,  зло уставилась на мужчину. Он в черном костюме, в шикарном галстуке, под которым виднеется белоснежная рубашка. И только белые тапочки не вяжутся с этим строгим нарядом.

Мать: - Оставь меня в покое.
Отец: - Нет.
Мать: - Почему?
Отец: - Ты знаешь.
Мать: - Чего ты от меня хочешь?
Отец: - Ты зачем отправила туда Софи?
Мать: - Я тебе уже говорила. Я каждую ночь тебе это говорю. Сколько еще ты будешь ко мне приходить? Мало издевался при жизни?
Отец: - Так, послушай... Стоять, я сказал!... Я прошу об одном - моей девочке плохо. Ты понимаешь, плохо. Верни ее назад. Дай ей нормально жить. Она совершенно здорова.
Мать: - Здорова? Говоришь – здорова? Она ненормальная. Она жила в подворотне, в склепе, заставленном камнями. Была похожа на скелет, когда Пьер ее нашел.
Отец: - Ну и что? У нее был сложный период. Он закончился – уже год прошел. Тебе врач еще несколько месяцев назад написал. Что – нет? Он просил забрать ее домой.
Мать: - Она снова окажется в подворотне!
Отец: - Это ее выбор.
Мать: - Нет, не ее. Твоя дочь – позор для нашей семьи.
Отец: - Это и твоя дочь.
Мать: - Она шлюха. Уличная девка. Подстилка для своих лепил. Она чуть не родила выродка от какого-то старика.
Отец: - Это не старик, а великий скульптор.
Мать: - Это не скульптор, а развратный тип, которому все равно с кем спать – главное удовлетворять свою похоть. А она его подстилка. Родила! А что потом обо мне говорили бы люди! Хорошо, что Пьер вмешался - избавил от позора.
Отец: - Это не ваше дело. Это ее жизнь! Это был ее ребенок!
Мать: - Ты сделал ее такой! Ты потакал. Учителей к ней водил. Из-за тебя она опустилась на это дно. Мне не нужна такая дочь.
Отец: - Ты должна ее забрать! И надо же, какой  цинизм - упекла ее в психушку всего через неделю, как меня не стало. (взревел) Забирай ее оттуда!
Мать: - Никогда. Слышишь, никогда! Она останется в том месте навсегда. Там ей и место.
Отец: - Ну, хорошо, старая дура. Я приду к Пьеру. Я все то же ему скажу, где бы он ни находился! Какое право вы имеете так поступать с моей дочерью?
Мать: - Это и моя дочь. Она сестра своего брата – твоего сына, уважаемого человека, дипломата. Только нам теперь решать, как с ней поступать. И оставь нас в покое. Больше не приходи. Слышишь!? Не приходи. Видеть тебя не могу!

Мужчина в бессилии взревел:

Отец: - Не то, что приходить – я тебя придушу, старая мегера. Я тебя сейчас носом в подушку…

Он кинулся к женщине, но проскочил сквозь нее. Та захохотала.

Мать: - Что?! Да?! А ну, давай. Попробуй еще разок. Руки коротки? Всю жизнь надо мной издевался, проклятый самодур, снова решил взяться за старое? Кто теперь тебя слушать будет, старый козел?! Ненавижу тебя. Ненавижу. Ты кошмар всей моей жизни. Мало издевался? Теперь отдохни - руки коротки. И не приходи. Видеть тебя не могу!
Отец: - Кошмар жизни - говоришь? Видеть не можешь? Раньше ты мне такое сказать не решалась. Ну, так знай, дорогая жена, теперь я буду твоим кошмарным сном.
Мать: - Нет!
Отец: - Да. И пока ты не освободишь мою девочку, я буду приходить к тебе каждую ночь.
Мать: - Мерзавец!
Отец: - Да. Буду. По несколько раз за ночь. Руки коротки, говоришь? Увидишь. Спать разучишься. Будешь бога молить, чтобы он тебя быстрее ко мне отправил. А тут уже я с тобой разберусь! Руки коротки?
Мать: - Проклятье.
Отец: - Да, проклятье. Твое проклятье! Забери ее оттуда!
Мать: - Нет!
Отец: - Куда пошла?
Мать: - Оставь меня!
Отец: - Стоять, я сказал! А ну, стоять! Вот, старая дура! Я тебе покажу - руки коротки. Устрою такое! От меня не убежишь.

Две фигуры скрылись, но еще долго слышны их голоса.

Софи: - О, господи! Она никогда не заберет меня отсюда. Письмо дошло. Никогда… Даже мой умница, мой любимый братец на ее стороне. Какой кошмар!

Долгая пауза.

Незнакомец: - Так вот, кому нужно сказать спасибо? Оказывается, во всем виноват почтенный папочка. Это он поддерживал ваши начинания.
Софи: - Не смей говорить так о моем отце. (устало) Ты ничтожество и ничего не понимаешь. Он любил меня. Он единственный, кто меня понимал!... Ты все слышал? Как такое возможно?
Незнакомец: - Нет, не слышал - такое невозможно. Я уже говорил, что люблю вас. Слышали все вы. А поскольку участь ваша мне не безразлична - я хорошо вас чувствую и понимаю. Просто услышал ваши мысли - такое бывает в этих стенах. Все можно было прочитать на вашем лице, мадмуазель Софи.
Софи: - Пьешь из такого же графина?
- Случается… Значит вы дочь своего отца. Понятно. Он вам всегда и во всем потакал. Непонятно другое - как юная девочка в семье, где никто не имел отношения к искусству, могла взяться за столь странное занятие? Как ей в голову такое могло прийти? Не расскажете?...
Софи: - Нет.
Незнакомец: - Почему?... Молчите? Вы у себя отбираете время. Вы же хотели все закончить быстро?
Софи: - Мне все равно. Говори, что хочешь, полоумный. Мне все равно.
Незнакомец: - Не расскажете. Хорошо. Тогда попробую я сам... Сам… Сам…

Он встал и бодро зашагал по комнате, занавеска в такт его шагам, затрепетала, словно аккомпанируя.

Незнакомец: – Но, коль скоро вы