Дело Старьевщика

скребущаяся в подполе. И только свежая рыба могла перебить его хищную тигриную натуру.
    Придя домой, Грабовский не удержался и остограмился под малосольный огурчик, воплотив в жизнь свою утреннюю мечту.     
    – Ничего, Самоварыч! Живы будем, не помрем! – раздухарился он. – А покуда пойдем-ка, дружище, в горницу! Не место тебе тут! Совсем не место…
    – Я, конечно, тот еще фулюган! – поставил он самовар на ломберный столик. – Но завтра ни-ни. Ни капли! Завтра мы тебя запаяем и отполируем. Будешь сиять, как труба в руках Джона Леннона на обложке Сержанта Пеппера! 
    И Самоварыч как бы вытянулся во фрунт, обретя надежду:  «Рад, мол, служить родному отечеству!», – но «Доброго медведя» не одобрял. «Добрый-то он добрый, – казалось, хотел сказать он, глядя на Грабовского пустой глазницей, сотворенной пулей: – Но лучше бы ты, братец, перемогся, а вместо водки испил бы чайку с медком!» 
      А Грабовский уже кликал Барсика. Но Барсик не прибежал. Видно, он охотился в лесу, сам по себе. 
      Положив хвосты лосося в холодильник, Грабовский спохватился и  – в который раз за этот безумный день! – позвонил Неверову. Но сотовая связь по-прежнему отсутствовала. 
      – Ничего, – подумал он. – Неверов увидит пропущенные звонки и сам позвонит ему, а пока… 
      И принялся за стряпню, включив электроплитку.
      Лук он порезал кольцами, чеснок – на тонкие пластины, а паприку – кубиками, как и полагается. 
      Меж тем, масло, налитое в сковороду,  зашкворчало. Грабовский засыпал в сковороду лук и обжарил его. Потом туда же – перец, чеснок и помидоры. Посолил. И перемешал, стараясь не помять помидоры. Но мысли его витали далеко от кухни. Его мучил единственный вопрос: почему, каким образом фотоаппарат американца оказался на болотах? Как он туда попал?
      И цепенел с ложкой в руке, представляя болото с провальными окнами и как Колин, погружаясь в топь, зовет о помощи, захлебываясь болотной жижей, а Царевич скалится, наблюдая, как гибнет свидетель его злодеяний…   
    –  Ничего, т а м  разберутся,    –  решил он не заморачиваться безответными вопросами. Но ясно было одно: пока не найдут Колина  прижать Царевича и расколоть его будет невозможно!
      Овощи обжарились.  Грабовский проделал ложкой в овощах борозды и 
вбил по яйцу. 
      – Ах, черт! – сказал он, потянув носом аромат, исходящий от кушанья.  И вдруг похолодел: «Икона!». 
      Крутнувшись, он вытянул шею, заглянул в горницу: икона стояла на своем месте! 
    – Спаси и помилуй, – поднес он к губам лафитник, наполненный до краев, но в этот момент в наружные двери постучали. 
    Махнув лафитник, Грабовский, утирая губы, засеменил в сени: 
    – Щас, щас, милости прошу! –  отодвинул он щеколду на двери. 
    И был сбит ударом кулака на пол.   

                Криминальная хроника   
   
    «По версии криминалистов, картина происшедшего в доме Грабовского выглядела следующим образом.
    Молодой человек, предположительно 23-25 лет (имена лиц, причастных к делу, не называются в интересах следствия), видно, вошел в дом  старьевщика с целью ограбления. Судя по беспорядку, царившему в доме, где все было перевернуто вверх дном, Грабовский оказал ему сопротивление. И грабитель выстрелил ему в голову из пистолета Стечкина с насадкой для бесшумной стрельбы.
    Однако, не смотря на тяжелое ранение, Грабовский успел позвонить Булату Неверову, местному краеведу и защитнику природы и сообщил ему,  что в него стреляли. 
      Получив звонок Грабовского, Неверов воспользовался попуткой и прибыл в дом Грабовского первым. Увидев в сенях труп неизвестного ему человека в шапке с адамовой головой, а рядом с ним –  кота манула, убитого выстрелом в голову; а затем –  Грабовского (он лежал в кухне без сознания), Неверов вызвал «Скорую помощь» и полицию.  Не приходя в сознание, Марк Грабовский умер в машине «Скорой помощи» по дороге в больницу. 
    Прибывшие на место происшествия криминалисты  обнаружили в сумке грабителя икону «Знамение», принадлежавшую Грабовскому. Как установила судмедэкспертиза, преступник погиб в результате повреждения яремной вены. Эту рану нанес ему манул Барсик, обитавший в доме Грабовского.
    В настоящее время  «Дело Старьевщика», как ныне именуют журналисты убийство Грабовского, неожиданным образом пролило свет на исчезновение американского студента Колина Роджерса и привлекло внимание международной общественности. Найдены подозреваемые и свидетели. Следствие продолжается…»
      –  Поцарствовали, довольно, –  пробормотал  Неверов, отложив газету "Шанс".
      И принялся полировать Самоварыча с запаянным пулевым отверстием в тулове.
               
                Конец