совершите что-то опрометчивое.
- Не беспокойся, этот безумец уедет отсюда, предоставь это мне.
- Это единственное, что я хочу, и что мне нужно для счастья, Надя.
- Выходит, твои чувства изменились?
- Абсолютно. Я люблю своего мужа! Я ненавидела князя, когда выходила за него замуж, но ты была совершенно права, Надя, сказав мне, что я полюблю его. Я безумно люблю Александра! Ты мне как сестра, и тебе я могу признаться... Я обожаю мужа! Думаю, я ненавидела его потому, что мое сердце еще не пробудилось и не знало силу истинной любви.
- Разве ты не любила Федора?
- Любила, но не так. Он был моей первой мечтой, девичьей любовью, и любви этой суждено было излиться. Но продлилась она всего несколько недель после свадьбы, пока я не узнала Александра ближе.
- Невероятно! Впрочем, это меня не удивляет.
- Свое сердце целиком и полностью я отдала мужу и сыну. Мне нужно вычеркнуть из жизни прошлое, изгнать призраки, и ты можешь помочь мне в этом. Увези отсюда Федора, увези навсегда... Объясни ему, заставь его понять, что он не должен оставаться в Орловке. Ему нужно уехать подальше отсюда... Помоги мне стать счастливой, Надя!
Расстроенная и смущенная, графиня ласково, как маленькую девочку, погладила Лизу по волосам.
- Александр знает о Федоре и смертельно ненавидит это имя. Он связывает его с прошлым, которое, как он думает, позорит его... Мне не объяснить за несколько минут всего, что было, Надя. Я хочу, чтобы ты поняла лишь одно: если Федор попадет мужу в руки, пощады не жди. Он не проявит к нему сострадания... да и ко мне, вероятно, тоже.
- От того, что ты говоришь, Лиза, у меня мороз по коже, – испуганно пробормотала Надя.
- Это Наташа науськивает Александра, распаляет злость в его крови... потому что влюблена в него... Были в моей жизни горькие дни, Надя, когда я думала, что он тоже любит ее, но теперь я знаю, что это не так. Наташа никогда не была его любовницей, но у нее есть против меня оружие, и она воспользуется им, когда захочет.
Лиза вкратце пересказала подруге пресловутую нелепую сцену у дверей ее спальни. Слушая Лизу, Надя в ужасе смотрела на подругу, широко раскрыв глаза.
- Надя, я должна пойти ва-банк и поговорить с Александром по душам, – продолжала Лиза, – но для этого нужно, чтобы Федор был далеко отсюда, понимаешь? Возможно, меня Александр выслушает и простит... но его... Если муж убьет меня, не так уж важно, но я не хочу, чтобы из-за какого-то нелепого недоразумения он убил твоего брата. Нам с Александром еще предстоит разобраться во всем... но только между собой и только нам двоим.
- Это так, – согласилась с подругой Надя и возбужденно продолжила, – Александр не сможет убить тебя, Лиза, но я отлично понимаю, что Федора он не простит.
- Чай подан, матушка, и господа ждут вас внизу, – сообщила Катя, и ее приход прервал разговор задушевных подруг.
- Ступай вниз, Надя, и скажи, что я спущусь через несколько минут, только посмотрю, как сын, – попросила подругу Лиза.
Лиза смотрела на малыша. Он был таким маленьким, слабым и беззащитным, что от нежности и умиления на ее глазах выступили слезы. Сама не понимая, почему, она подошла к иконе Божьей Матери, опустилась перед нею на колени, и на душе вдруг стало удивительно спокойно. Держа ребенка на руках, она чувствовала себя такой же матерью, как и та, пред ликом которой она преклонила колени. Не губами, а душой возносила она к ней свои молитвы.
- Пресвятая Дева, Матерь-заступница, помоги нам с Александром, пошли мира и спокойствия нашему дому!..
Все шло своим чередом: Лиза истово молилась, веселые мужчины вели галантные беседы с Надей, а в самом дальнем углу сада, куда едва доносился разухабистый праздничный галдеж, Наташа в гордом одиночестве деловито размышляла: “ Вот, значит, как! Настоящее имя Ивана Ежова – Федор Лаврецкий! Он приехал сюда под чужим именем, но рана была настоящей. Часть денег нашли, нашли также часы и фамильную печатку рода Орловых, и значит эту печатку он носит на руке по праву владельца земель... Надо же – Федор Лаврецкий! А княгиня знает его настоящее имя, но не хочет, чтобы его узнал Александр”...
Тихо и неторопливо, как зверь, выслеживающий добычу, Наташа кралась вокруг дома, потирая руки от радостного и нетерпеливого беспокойства. Так вот в чем кроется вина Лизы! В этом самом человеке! Только Александр, полностью ослепший от любви, мог не замечать взглядов Ивана Ежова на Лизу!
- Ну что же, теперь у меня есть доказательство, которого мне не хватало! – счастливо воскликнула Наташа.
Она не стала входить в дом, а осталась в саду, боясь, что радость выдаст ее. Наташа опасалась, что по ее глазам прочтут, что она замыслила что-то коварное. Немного погодя, в сад вышли Кумазин и Федор. Надя пересказала мужу свой разговор с Лизой, и Фредерик решил, не теряя времени, помочь жене.
- Завтра же утром мы едем в Орловку, Федор, – начал разговор Кумазин. – Я понимаю, что тебе тяжело, но у тебя нет иного пути, кроме как смириться. Тебе не следовало возвращаться сюда…
- О чем ты, Фредерик?
- О том, что мы с тобой уезжаем, а Надя останется здесь на несколько дней. В Орловке мы спокойно обо всем подумаем. Пора положить конец этому нелепому, бессмысленному фарсу, который не сегодня-завтра закончится плохо. Пойми, Федор, это тупик. У тебя нет выхода, а потому ты скажешь князю, что все изменилось, что ты передумал заниматься землей, и что Орловка тебя не интересует… И знай – без тебя, я отсюда не уеду. Единственное, что ты можешь сделать для Лизы, это поехать вместе со мной и Надей… Если ты так сильно ее любишь, то смирись и пожертвуй собой…
- Ты хочешь, чтобы я бросил ее?! Ни за что!.. Послушай, Фредерик… я…
- Помолчи! – резко приказал Кумазин. Он посмотрел влево и пробежал вперед, раздвигая ветви кустов, но никого не нашел. – Странно… – пробормотал он. – Мне показалось, среди ветвей мелькнула юбка, словно кто-то прятался там и следил за нами, но никого нет... Может, это и нелепо, Федор, но, по-моему, мы не должны лгать и обманывать достойного человека.
- Фредерик, прошу тебя... – взмолился Лаврецкий.
- Но это правда. Александр – честный и благородный человек, и твое присутствие в доме под чужим именем постыдно и непростительно.
- Я же объяснял тебе, что Лиза в опасности, особенно из-за той женщины. Она ненавидит ее! Это она подстроила якобы несчастный случай, чтобы Лиза погибла! Я знаю, что это сделала она… и знаю, что она сделает многое другое!
- К несчастью, ты зашел слишком далеко, чтобы объясняться и раскрывать правду, – задумчиво промолвил Кумазин, – так не заходи еще дальше. Завтра же мы покончим с этим безрассудством. Так, по крайней мере, от нашей поездки в Малороссию будет польза, и я рад, что мы приехали сюда.
Кумазин и Федор вернулись в залу, где их ждали князь и дамы. Надя накрыла к чаю стол, и все расположились возле большого мельхиорового самовара.
- Завтра господин Ежов намерен ехать в Орловку, – сообщил Кумазин за чаем. – Пожалуй, я составлю ему компанию.
Надя была рада остаться с Лизой и благодарно улыбнулась мужу. Лев Ильич, не вмешиваясь в разговор, наблюдал за этой сценой. Его проницательные глаза, казалось, читали мысли и не произнесенные слова, из которых сплеталась нить интриг.
- Я с женой тоже с удовольствием бы съездил в Орловку и снова посмотрел на столь желанные земли, – заметил Карелин.
- Никаких поездок. Я разрешу княгине ездить в экипаже не раньше чем через два-три месяца, – впервые за вечер сказал свое веское слово Лев Ильич.
- Но поездка в Орловку всего лишь прогулка, доктор, – смеясь, возразил Александр. – Три-четыре часа по ровной дороге. Никаких тебе ухабов и рытвин.
- Хорошо, позже мы еще вернемся к этому разговору, князь… тем более, что Ваши гости еще не уезжают…
Доктор посмотрел на Лизу и заметил, что ее лицо еще больше осунулось и побледнело. От внимательных глаз Льва Ильича не укрылись едва заметные горькие складочки в уголках лизиных губ и легкая дрожь беспокойно сжимаемых и разжимаемых рук.
- Когда вы уезжаете? – уточнила Надя, обращаясь к мужу.
- Полагаю, на рассвете – в самый раз.
- Помилуйте, граф! – вскричал Карелин. – К чему ехать в такую рань? До Орловки всего тридцать верст. Я дам вам резвых лошадей, дорога не займет и трех часов. По-моему, лучше выезжать после полудня. Так я смогу доехать с вами хотя бы до границ моих земель.
Александр встал и помог подняться Лизе.
- А сейчас я сыграю роль мужа-тирана. Ступай в свою комнату, Лиза, отдыхай. Тебе нужен покой.
- Но еще так рано, Александр. Мне хотелось бы поговорить немного с Надей. Я хочу расспросить ее о Керловке…
При этих словах князь не смог скрыть своего недовольства. Малейший намек на прошлое, любое название или имя пробуждали воспоминания, которые он безуспешно хотел выбросить из своей памяти.
Лиза ушла вместе с Надей к себе в комнату. Подружки хотели поболтать наедине. Александр тоже откланялся.
- Пойду в кабинет, поработаю немного, – пояснил он. – Завтра на рассвете поеду в участок, что на другом берегу реки, посмотрю на бродяг, которых задержали на этой неделе.
- Что?.. Опять кого-то поймали? – встревожился Федор.
- С тех пор, как на Вас напали, я велел устраивать облавы и удвоить заставы на дороге. За это время удалось поймать около дюжины бродяг и мелких воришек. Исправник ждет, чтобы я посмотрел на них и решил их дальнейшую судьбу. Меня не удивит, если одним из них окажется Николашка. По своей глупости он украл одну из моих лучших лошадей…
- Интересно знать, кто продает им самогон…
- Я вот о чем подумал. Если Николашка находится среди этих людей, то стоит лично допросить его. Доброй ночи, господа…
- Князь как-то неожиданно помрачнел, – заметил Кумазин, когда Карелин уже ушел.
- У него такой характер, – ответил Федор. – Жить рядом с ним, значит постоянно мучиться от подобных перемен. Вот он – сама доброта и любезность, а через секунду становится грубым, как дикарь, а Лизе приходится все это терпеть. Теперь ты понимаешь, Фредерик?
- Лиза любит князя, Федор, это сразу бросается в глаза. К тому же, поди разбери этих женщин... возможно, ее привлекает подобная переменчивость.
- Лиза не из таких…
- Бедный, бедный Федор, откуда тебе знать? Как бы хорошо ты не знал Лизу, а… – внезапно Кумазин замолчал и прикусил губу. В полумраке залы, недалеко от них, стоял Лев Ильич и слушал разговор. Доктор, как ни в чем не бывало, подошел к ним, и Кумазин деланно улыбнулся ему, соблюдая светские приличия.
- Доктор, вероятно, напуган нашей фривольностью, – сказал он.
- Нужно быть сумасшедшим, граф, чтобы вести подобные разговоры, где любой может вас подслушать. Это единственное, о чем я думаю… Покойной ночи.
- Черт возьми, какой кошмар! – тихо пробормотал Кумазин, глядя вслед ушедшему доктору. – Ума не приложу, как я мог…
- Не беспокойся, – прервал его Федор. – Доктор полностью на стороне Лизы.
- Ладно, как бы там ни было, а завтра ты уедешь отсюда, и больше ноги твоей здесь не будет. Из Орловки ты поедешь прямо в Киев, а остальным я сам займусь.
Лев Ильич вышел из дома и направился к небольшой, стоявшей неподалеку и укрывшейся среди ветвей, избушке, своему нынешнему жилищу.
Июньская ночь была ясной и безоблачной, и только луна омывала бледным светом молчаливые, сонные поля и темные стены
