плакал, а рядом вертелся Черныш: весело вилял хвостом, прижимался к ноге, улыбался - радовался дорогому подарку вместе с юношей.
Черныш! Опять ты здесь… Зачем преследуешь меня? Не мог я тебя убить, не мог! Прости!
Ампутированные пальцы на ногах давали о себе знать, Николай заливал физическую боль водкой, но забыться не получалось. Перед глазами снова и снова всплывала картина: новый сожитель матери, и праздничный стол по случаю Колькиного дембеля - закуска, пиво, водка …
Торжество началось утром, вечером продолжилось, да закуски не хватило.
Андрей – сорокалетний мужик двухметрового роста, в трусах, с голым торсом, покрытым многочисленными татуировками, словно глобус материками, требовал «огурчик в закусон».
- За огурцами - к соседям, я не сажаю, - язык матери заплетался, - только дома нет их - в соседнюю деревню ушли, в церковь. Думаю, долго не вернутся.
- А разве забор нам преграда?
- Да и то! Ругаться они не станут, всегда сами предлагают…
- Хорошо живут сволочи… - Андрей, с завистью разглядывал чистенький участок, с аккуратно скошенной травой вокруг деревьев, тщательно прополотым огородом, ровными грядками; клумбы, теплицы… и желваки играли на его скулах.
Тяжело переставляя лапы, вышел полуслепой старик - Черныш, гавкнул для порядка, а когда услышал знакомый Колькин голос, приветливо помахал хвостом.
- Иди на место, Черныш! – ласково потрепал его за холку Николай. Пёс послушно отправился на веранду, лег, тяжело вздохнул, и, вскоре захрапел.
- Зачем они эту старую тварь кормят? Деньги больше не на что потратить? А людям, соседям , например, жрать нечего! Прибить бы его вместе с хозяевами… - пробормотал Андрей
- Пошли отсюда, - заволновался Колька: пенсионеры могли вернуться в любой момент, и ему не хотелось, чтобы они встретили в своем доме уголовника.
После очередного тоста, Колька сомлел, уронил голову на стол, вырубился.
Сквозь тяжелый сон, головную боль, чувствовал, как кто-то вцепился в плечо, кричал в ухо, а он не мог разлепить веки, и, мотая головой, мычал нечто невразумительное. Лишь когда на него вылили ведро холодной воды, он сумел, наконец, разглядеть участкового, кричащего в уши:
- Вставай! Ты что натворил?
-Да ни чё… Не творил я, – еле ворочая языком, недоумевал Колька, - спал, ничего не делал!
- Не делал? А ну, пойдем! - и, схватив парня за шиворот, потащил на улицу.
Соседский участок был разгромлен: оконные стекла выбиты, теплицы поломаны, цветы в клумбах втоптаны в грязь; на веранде - жуткая картина: в луже крови вытянутое тело Черныша с раздробленным черепом и удавкой на шее, сделанной из ремня, от подаренного когда-то Кольке костюма.
А над ним белое, как снег, лицо соседа… и, его согнувшаяся от горя, беззвучно рыдающая супруга.
- Как ты мог, Коля, как? Зачем?
Несколько дней Колька провел в СИЗО. Хоть и грозил ему реальный срок, Андрея выдавать не стал, боялся: один взгляд этого садиста вызывал дрожь. Что произошло в тот вечер - не помнил, и ручаться за то, что не был вместе с ним во время разгрома, не мог…
И вдруг, произошло чудо: соседка неожиданно забрала заявление, отказавшись от претензий к Николаю.
Но когда тот пришел просить прощения, захлопнула перед носом дверь:
– У Бога проси!
Муж её лежал в реанимации - не выдержало сердце старого учителя страшной гибели любимой собаки, и спустя неделю осталась соседка вдовой. В одиночестве теперь придется ей доживать свой век, в окружении деревенских недоброжелателей.
Прошло несколько месяцев. Коля устроился работать на автобазу. Заработок был небольшим ,но на самое необходимое хватало . В субботу выпивал с друзьями, в выходной – опохмелялся. Порой и за руль то садился под градусом. Впрочем, для его окружения это было в порядке вещей. Жизнь постепенно налаживалась…
И вдруг, с той самой поездки в столицу , повсюду ему стал мерещиться призрак убиенного Черныша , покоя не давал, не оставлял даже во сне.
Каждую ночь Николай просыпался в ужасе, чувствуя присутствие собаки в комнате. Словно бдительный страж, мертвый Черныш лежал в его ногах или прижимался к боку.
- Что тебе надо? Почему не уйдешь? не успокоишься?
Пёс смотрел на человека в упор, пустыми глазами, и капли крови его стекали по носу, на пол… Но, стоило Кольке протянуть к нему руку - призрак исчезал…
- Не убивал я … или все же…? Неужели это видение будет преследовать меня всю жизнь?
Осень. В лесу пахнет грибами - Колька играет в футбол оранжевыми мухоморами.
Черныш петляет по тропинкам, фыркает, вынюхивая мышиные норки. Ароматно пахнет дымом – на полянке жарятся шашлыки. Неожиданно, споткнувшись о сучок, мальчик падает в мягкий мох. Собака бросается к другу, сочувственно вылизывает глаза, нос, уши...
- Черныш! Отстань! У меня уже все лицо мокрое! – смеется Колька.
Но пёс, поскуливая, продолжает его лизать, хватает за рукав, тянет, скулит, лает…
Громкий, настойчивый лай раздается где-то совсем рядом.
Николай очнулся – прямо над ним окровавленная морда Черныша, безжизненный
взгляд…
От ужаса перехватывает дыхание, Колька пытается вздохнуть, но легкие сразу заполняются едким дымом. Пожар! Пьяная мать завалились спать, забыв выключить плиту! Колька бросается на кухню заливать водой полыхающий чайник …
В который раз, призрак собаки спасает его от гибели! Почему?
Ведь, Николай мог быть его убийцей!
Но… если разобраться, черный пёс всего лишь его галлюцинация! Значит, надо избавиться от нее! Но как? Успокоительное принять, если водка не помогает? Или в церковь пойти, панихиду заказать? Да, но по животным панихиды не служат… А может, сходить к местному «колдуну»? Он всегда выручал деревенских в сложных ситуациях!
Жил на самой окраине деревни, рядом с лесом худой, высокий старик с бородой, как у бояр в допетровскую эпоху. Отношение жителей к нему было странным. Взрослые, казалось, боялись и уважали местного ведуна, за глаза же называли его расстригой, сумасшедшим, дурачком, и детям позволяли насмехаться над ним, дразнить. Лицемерие процветало.
Сколько раз с ватагой ребят, маленький Колька бежал за стариком, кидался камнями, выкрикивал обидные прозвища!
Сейчас же Николай робко застыл на пороге, не решаясь постучать в дверь.
- Воровать пришел? Иль дом громить, как у соседей? – раздался из глубины комнаты старческий голос.
- Совета пришел я просить, помощи! - прошептал осипший от волнения Николай.
- Совета? Помощи? Ишь, какой робкий то стал! Забыл, поди, как камнями швырялся?
В доме пахло развешанными по стенкам травами. Лампада в красном углу освещала богатый иконостас.
Старик замолчал надолго, и Николай уже было собрался уходить, так и не получив ответа.
- Рассказывай, с чем пришел! – голос, хоть и принадлежал старику, был очень властным, и Николай, краснея, заикаясь, вкратце пересказал свою историю.
- Замучил призрак! Помогите избавиться, наколдуйте что-нибудь, прошу! Деньги заплачу, сколько скажите!
- Ну, что ж… если ты до сих пор землю топчешь, значит, кому-то здесь ещё нужен. Правду ты мне рассказал , - задумчиво бормотал старик, - Если б соврал, не стал бы я тебе помогать… . Хотя… на самом деле, ты мертвый внутри!
- Как это мертвый? Я пока ещё живой, вполне!
- Мертвый! Вот, подумай! Ты брал от соседей все! Сам-то отдавал ли что?
Тебя любили, а ты любил? Или просто тебе было так выгодно?
Не тело твое мертво! Душа! Нет в ней любви! Единственный, кого, быть может, ты немного любил – был Черныш… Он то и пытается тебя разбудить! Душа собаки домой вернуться хочет… не желает покидать мир, где его хозяйка осталась. Плохо ей, одиноко … только ты можешь им помочь !.
- Но как я могу помочь призраку?
- Как? подскажу! Сядешь за руль, поедешь по дороге, увидишь собаку - подбери! Убиенная душа возродилась в ней!
- В любой собаке???
- Да не в любой, а в той, на которую Бог тебе укажет!
- Но, как мне понять, что Бог указывает? Да и есть ли он вообще? Сказки все это! Меня атеистом в школе воспитывали!
- То есть в Бога ты не веришь… а в колдуна, значит, веришь, раз ко мне прибежал? Без Бога можно, а без колдуна нельзя?
- Так я у соседки прощения просил, - продолжал лепетать Николай, - она ответила: – У Бога проси!
- У соседки.. она… Неужто, даже имени её не помнишь? Тебя ж кормили – поили в этой семье! Как хоть зовут – то ее? Как живет она сейчас? Не знаешь? А ведь у Бога несчастная смерти просит - великий грех! Но добрый Господь посылает ей утешение. А из вас кто-нибудь помог вдове? Нет! Твари бездушные!
Николай поймал себя на том, что действительно не может вспомнить отчества соседки тети Маши… тетя Маша, и все тут!
- Ладно, найду я эту собаку с возрожденной душей Черныша, привезу к ней, простит ли меня тогда Бог?
- Лишь о себе думаешь…. Так, если ты неверующий, какая тебе разница: простит – не простит?
Прощению подлежат только те, кто верит. «Просите, и дано будет вам". Тебе же, неверующему, Бог не нужен! Или все же боишься: а вдруг, таки, он есть? Ох, и мелкая молодежь пошла! Трусливая! Заячьи души!
Почувствовав презрение, и даже враждебность в ответах старика, Николай начал было прощаться:
- Я все понял, пойду! Сколько я вам должен?
- Денег не надо! - в голосе старика появилась брезгливость, казалось, он даже засопел от негодования, - ничего ты не понял! Думаешь, я такой же, как вы - подлые, лживые, моральные уроды и матершинники , алкоголики, живущие по тюремным понятиям? тупые, равнодушные, привыкшие ко всякой жестокости, зверству… у которых и ряхи-то похожи на свиные рыла, а в глазах лишь денежные знаки, и дебильное «гы-гы-гы» без всякой причины…
Старик встал с кровати, выпрямился, грозно посмотрел на гостя, и Николай вздрогнул - как же похож был он на тех злых колдунов из сказки: с длинными седыми волосами, нечесаными бородами , длинными неостриженными ногтями…
И каждое гневное слово его, словно удар хлыста, по самому больному:
- Не люди вы – орки, тупые, грязные орки! Ничего святого, ни любви, ни сострадания… ничего! Пустота вместо души, ума, совести! Отродья сатанинские, ненавидящие всех и вся! Готовые убить все, что красивее, и лучше вас - растения, птиц, животных!
Что вы оставите после себя? Безжизненные просторы, заполненные кучами металлолома? Вырубленные леса, серые от индустриальной пыли? Загаженные реки и озера?
Ненавижу ваш эгоизм, ваше наплевательское отношение ко всему!
Все, что сами творят, на других валят. Везде врагов найдут! Вот, давеча,
