-Да, были, — буркнула в ответ абсолютно потерянным голосом. -Мама! А ты сама не можешь с ними поговорить?!
-С ними, это с кем?! — в свою очередь, растерявшись. -Вам же его воспитывать и ответ держать за него. Вы, вероятно, обсудили этот вопрос, прежде чем заводить ребёнка?! Не так ли?! Не случайно же... в подъезде… у вас это получилось... А?!
-Мам, ну ты чего… — Даша, не находила уже слов. -Ну, папы, мамы помогают как-то своим детям. Он ничего ещё не знает… Его родители хотят отправить учиться дальше в Англию.
-Ну вот видишь?! Люди живут, мечтая, строят, как оказалось, свои воздушные замки, а тут МЫ… Нате ВАМ. У нас от вас ребёночек! Извольте наплевать на будущее и принять НАШИ условия ВАШЕЙ ЖИЗНИ. Теперь вы сами себе не принадлежите. А ваше мнение нас не интересует. Так, что ли, я должна заявить его родителям и ему?! Будет так, мол, как моя, дурно воспитанная дочь решила.
Даша сидела ни жива ни мертва… На лице отражалась огромная палитра волнений неопытного юного сердца: в ней и приходящее понимание, и стыд, и ужас…
-Нет, моя милая! Я никогда в своей жизни не взваливала ответственность за собственные ошибки и невежество на других, — продолжала Вера. И в этом случае буду отвечать за отвратительное воспитание дочери, в которую так самозабвенно верила. Надеялась, что и она меня понимает и несёт посильную ответственность. Ну, что же... Решила, значит, рожай и воспитывай, — резюмировала. Я вынуждена принять твои условия. Бросай школу и занимайся ребёнком. А парню портить жизнь не позволю. Ты же знала, что от этих цацек бывают дети? – Вера взяла за подбородок дочь и развернула лицом к себе. -Смотри мне прямо в глаза. Ведала ли ты дщерь моя?
-Ну, знала… Мы же с тобой об этом говорили. Так получилось. А почему должна бросать школу?! Разве ты не поможешь?!
-А какой ты видишь мою помощь?! Я должна бросить работу и сидеть с внуком, а ты будешь ходить в школу, так?! Не опускай глаза. Смотри прямо на меня. Ответь, так?!
-Ну, да-а-а, — Даша, чувствуя несусветную чушь в ответе, уже не могла остановиться.
-Замечательно! Не возражаю. Я сижу с твоим ребёнком, гуляю, читаю ему сказки, а ты после школы идёшь мыть ночью полы в подъездах или что-то в этом роде… Содержишь на свою зарплату нас с малышом, себя и Олега. Ему же ещё предстоит поступать учиться и требуется наша помощь… Он мой сын, которому также нужна поддержка. Повисла мёртвая пауза, отражающая собой полное невозможное ОСМЫСЛЕНИЕ Дашей всего произошедшего. Об этом она, оказывается, вообще, не думала.
-Значит так, дочь моя! Я принимаю любое твоё решение: либо ты отказываешься от школы и выбираешь профессию матери-одиночки, либо я прекращаю деятельность, а ты идёшь работать, чтобы содержать нас, а я занимаюсь внуком. О своём решении сообщишь вечером. Сейчас мне надо уходить.
В больнице всё валилось из рук… Вера Петровна – подростковый эндокринолог мысленно готовилась к любому повороту событий. А где-то глубоко внутри уже плескалась еле уловимая нежность к пока ещё не рождённому существу… «А ЭТА... пусть немного задумается… Хотя бы сейчас… Проблемы будем решать по мере поступлений», — сама себе ответила Вера, по существующей привычке за всю тридцати семилетнюю жизнь.
После работы ноги отказывались идти домой. Не могла понять, как теперь смотреть на эту маленькую, до боли любимую девочку – будущую мать, отказавшись от будущего, сверлившего мозг неопределённостью, но непременно-счастливого развития. Ещё в прихожей почувствовала напряжённую атмосферу… Тишина звенела в ушах... Непривычная для этого дома гнетущая тишина. Или это ей показалось, но сердце учащённо забилось… Испугалась, не случилось ли чего?!
-Дашка! – истошно закричала Вера. -Дашка-а-а! Ты где?!
-Мама, ты что?! Что с тобой?! — дочь выбежала из комнаты и бросилась к матери в объятия.
-Доченька, милая! Рожай, вытворяй что угодно, только с собой ничего не сотвори.
Обе ревели в полный голос, опустившись на пол в коридоре.
-Мамочка! Не плачь, моя родная! Я... Я... из того меньшинства. Это, ну, как же тебе объяснить…
-Ма, кончайте реветь. Ма! Это Дашка пыталась мне помочь… - Олег обхватил их за плечи. -Тут такое вышло дело… Помнишь, мы были на вечеринке всем одиннадцатым классом у девчонки? Она на год младше. Ну, и там... Ленка залетела от одного парня… Теперь вот... беременная, а ему грозит тюрьма... Мы у него тренируемся в школе по тхэквондо. Ей шестнадцати ещё нет, а ему уже двадцать два… Вот он меня и попросил его выручить... и сказать, что это от меня она… Ну я и... по дури. Почувствовал себя героем, что ли… Я сказал, что от меня, а её мать сейчас требует, чтобы женился на ней. Если признаюсь, то этого посадят… Мама, прости, я такого натворил… Не знал, как поступить. Мучился, вот Дашка и пыталась разведать, как ты отреагируешь на такое, чтобы с тобой потом посоветоваться.
-Бо-ж-же мой! Боже мой! Дуралеи, вы мои любимые! Разведчики… Ну, надо же! Так что же, выяснили, как я буду реагировать?! И к какому выводу пришли?!
-Да, к простому, ма. Пусть сами решают свои проблемы, как и мы… Стали бы САМИ принимать решения за СВОИ поступки. Я подслушивал ваш разговор с Дашкой. У меня аж волосы зашевелились на голове оттого, сколько можно натворить глупостей и оборвать собственные все мечты, разрушить жизнь близких, любимых твоих людей. Когда ты ушла, мы с Дашкой долго ещё обсуждали эту тему и поняли, почему ты нас буквально заставила от корки до корки прочитать «Дети капитана Гранта». Именно книгу, а не фильм смотреть урывками. И тогда сказала, что Жюль Верн вам простым и увлекательным языком объяснит и покажет ИЗ ЧЕГО ЕЩЁ СОСТОИТ ЖИЗНЬ, кроме интернета, телефона, кафешек, вечеринок...
Потом ещё долго сидели на полу в прихожей... Смеялись, плакали… Спохватившись, что ужин не успели приготовить, отправились в семейное кафе рядом с домом. Сообразили пиццу и коктейль для троих.
-Дашка, а в Англию... Никто не едет? Это тоже развед...
-Нет мам, не тоже. Это Игорь Клюев из Олежкиного класса. Он действительно будет учиться в Англии. Мы с ним договорились, что потом будем разговаривать о нас, а пока — скайп. Время покажет, правда же?
-Конечно, моя родная, правда. Я горжусь тем, какая у меня рассудительная дочь и благородный сын. Только не забывайте советоваться иногда со мной, пока я за вас в ответе. Мне ведь так мало надо для счастья: быть вам необходимой.
Часть пятая:Ну что, деточки! Поговорим о сексе...
-Ну что, деточки! Поговорим о сексе?
Кобыла, так между собой называл одиннадцатый «Б» Лидию Нестеровну – новую учительницу биологии, так вот она и обвела насмешливо-невинным взглядом лица ошарашенных деточек. -Я дам вам немного времени прийти в себя, а пока приготовлю наглядные пособия, — раскрывая на столе три ноутбука, хитро поглядывала на них. Открыв нужные страницы, отложила в сторону красную флэшку, и демонстративно вынула из портфеля какую-то смятую бумажку. Класс дружно задохнулся от немого ожидания и удивления, а деточка двухметрового роста, Василий Мамочкин, срочно попросился выйти…
-А что так?! – удивилась Коб… Лидия Нестеровна.
-Если честно, то мне лучше совсем уйти… Чего доброго, ещё сорву вам урок, Лидия Нестеровна. Я за себя, не ручаюсь. Могу наговорить тут такого… Вы и секс… Это, знаете ли, не для слабонервных, а мои нервишки чего-то сдают последнее время. Наверное, отсутствие секса отражается так, — купался Мамочкин на вершине своего, как ему казалось, остроумия. Класс зашёлся в гоготе, напоминающем ржание лошадей.
Первоначальное оцепенение спало, и все приготовились к шоу…
-Как, я вижу одиннадцатый «Б» готов к цирковому представлению?! На манеже предполагается «дрессированная Лошадь», так, кажется, вы меня нарекли? Вольно, деточки. Санкций не предполагается. У всех в сопливое время была своя: «грымза», «лошадь»... У меня когда-то тоже имелась «Медуза» — учительница математики.
Однажды, когда мы находились на колхозных работах с классом, эта самая медуза вытащила из озера ученика, который ей же и прилепил такую кличку: за медлительность, спокойный тон, приводящий всех, как нам казалось, в сонное состояние. Так, называемые живчики бегали по берегу, заламывая руки, а она бросилась в холодную реку, не умея плавать. Сама зацепилась за корягу, торчащую из-под воды, и пыталась распутать его... Балагура… Его — то освободила и слава богу выплыл, а сама... не смогла... Барахталась, пока от холода не случились судороги и она погибла, не дождавшись помощи. С тех пор мы на всю жизнь запомнили, что и под «лошадиной мордой», Мамочкин, а она у меня такая и есть... с этим не поспоришь... ничего тут не поделаешь, да и ростом могла бы быть пониже, но и с таким лицом жить можно... только с чувством юмора. Что, я и делаю, чего и вам желаю. И поняли мы тогда, что и под «лошадиной мордой», — повторилась в определении Лидия Нестеровна, может жить: живое, нежное, отважное сердце.
Над классом повисла звенящая тишина… Только было слышно взволнованное дыхание одиннадцатого «Б». Ну, и что же такое необыкновенное ты способен тут наговорить по теме? — обратилась она к Мамочкину. Вероятно, накопилось, что сказать? Изложи, пожалуйста, нам свой взгляд на эту животрепещущую тему. Мамочкин, ссутулившись ещё больше чем обычно, стал похож на вопросительный знак.
-А чего это вдруг на уроке биологии должны говорить о сексе?! Вы сами-то, знаете, что это такое?! – ляпнул по привычке, не подумав, и тут же сам пожалел. По нему это было заметно.
-Видит бог, я добросовестно готовилась к уроку, — продолжила учительница, не реагируя на высказывание, знающего толк в сексе, Мамочкина. Сегодня хотела предложить знакомство с литературой, помимо обязательной. Цель у меня была благая: помочь вам слегка раздвинуть горизонты понимания «Взаимодействия человека и природы». Хотела предложить дополнительные источники по этому удивительному, жизненно важному вопросу, на который с блеском отвечает биология. Но это никуда от нас не уйдёт, — как бы о чём-то мучительно размышляя, машинально взяла в руки флэшку и ту странную бумажку, вглядываясь пристально в каждого.
Класс, даже как-то немного размяк и, кажется, потихоньку перестал видеть
Браво тебе за прекрасную и нужную работу.