так в том, что мое имя, а также заступничество христиан для тебя надежный оберег.
- Послушай, почему ты так уверен, что я имею к этому убийству хоть какое-то отношение? Понятно, что пустующий дом – идеальное место для убийства с точки зрения преступников, но разве я виновна в том, что кому-то взбрело в голову пригласить его ко мне в гости от моего имени? И потом, тебе самому все это не кажется бредом? Какие у нас с главным казначеем могут быть общие дела? Зачем ему вообще со мной встречаться? Тебе не приходило в голову, что его слуга попросту лжет?
- У тебя - нет, но у твоего покойного отца - возможно.
- Я никогда не интересовалась делами отца.
- Допустим. Тогда скажи мне, что ты делала вчера возле Кесариона и откуда возвращалась, когда я встретил тебя на главной улице?
- Я… вчера была в термах. Возможно, ты встретил меня, когда я возвращалась из бань в общину, - «не слишком ли скоро я ответила?» - забеспокоилась Лидия.
- Из терм? Неужели? А разве христиане посещают общественные бани?
- Периодически, - усмехнулась она.
- Ты смеешься?!
- Нет. Хотя ты сейчас действительно был смешон с этим вопросом.
Глядя в её усмехающееся лицо, Валерий не мог понять: что это – сверх-наглость или беспредельная глупость?
- А ты даже не смешна, ты просто жалка! Считаешь себя умнее всех, да? Да ты глупее ослицы! Любой другой на моем месте просто собрал бы всех твоих рабов и выпотрошил из них признание в убийстве. И твоя участь была бы предрешена. Ты даже не понимаешь, что он просто использует тебя, так же как вас всех. А твоя жизнь, с тех пор как ты связалась с ним, не стоит и медного эса!
- Кто это он и кого это вас? – не теряя самообладания, холодно поинтересовалась Лидия.
- Придет и твой черед, и тебя он так же бросит на потеху кровожадной толпе, как этого твоего приятеля из училища, того рыбака, на которого повесили убийство Аттала и Марцелла, - говорил Галл, не обращая внимания на её реплику. – Ты даже не понимаешь, с кем ты связалась! С негодяем, который в сто раз хуже Ганнона, которого ты так ненавидишь! Это он виновен в смерти твоих родителей! И ради этого демона в человечьем обличии, ради убийцы твоих родичей, ты лжешь всем вокруг и играешь своей и чужими жизнями!
- Я ничего не понимаю, о чем ты говоришь, ни одного слова… - побледнев, упрямо повторяла девушка.
- Ладно, без толку с тобой говорить, как вижу. Запомни только - вот именно то, что ты сейчас наплела мне - тоже самое повторяй всем остальным. Да, ещё! Кто видел тебя в термах? Кто может подтвердить, что ты там была сегодня?
- Не знаю… Пойми, я не рассматриваю людей в бане, - смутившись, быстро проговорила она в сторону.
Галл лишь развел руками.
- Я не буду пока отправлять тебя в дознание, но ты должна сидеть в общине и не высовываться, ты поняла?
Она молча кивнула.
- Вот предписание о том, что тебе запрещено появляться в городе. Как только выйдешь из общины, сразу окажешься в дознании. Уясни себе это в своей ученой голове!
Он подошел к ней и отдал только что наскоро начертанное предписание.
- Как скажешь, - она равнодушно пожала плечами и взяла документ. И вдруг добавила, тихо, но с отчетливой угрозой и в голосе, и в сверкнувшем исподлобья взгляде: – Только прими и от меня совет. Пора тебе уже определиться бы, на чьей ты стороне, Валерий Галл!
- Ах, вот как! - Галл понимающе кивнул. - А ну отдай-ка! – он забрал у неё документ и крикнул дежурного.
- Сопроводи эту девушку обратно в общину, а вот это отдай тамошнему главному жрецу по имени Афанасий! – повелел он стражнику, передав ему документ.
Лидия молча вышла следом за Маркионом, сопровождаемая мрачным взглядом Галла.
«Боги неумолимы. Ничто не зависит от человека. Ты можешь хоть в лепешку разбиться, чтобы предотвратить неизбежность рока, но придет судьба и сделает все наперекор любым твоим чаяниям и поступкам!» - с горечью подумалось ему. От внезапного острого приступа отчаяния впору было самому залезть в петлю.
- Командира ночной стражи к префекту! – раздался голос возле дежурки, и в штабе появился один из стражников:
- Командир, префект зовет тебя!
- Иду! – угрюмо отозвался Валерий.
