- Таня так слаба, придется отложить отъезд, - сказала за завтраком Павлу Петровичу Людмила Николаевна. – Она не выдержит дороги.
- Дорогая! Но я не могу больше ждать! – полковник вскочил и забегал по комнате. – В столице у меня дела!
- Ну поезжайте, а мы следом, когда Таня поправится.
Полковник остановился и встревоженно спросил:
- Но ведь вы не передумали? Вы приедете?
- Конечно, приедем, - усмехнулась женщина. – Непременно.
Проводив поклонника, Людмила Николаевна пришла в детскую. Варвара в этот раз по просьбе девочки не стала задвигать портеры, в окно бил яркий свет. Ноябрь был морозным, снежным, и солнце искрилось на белых сугробах. Таня, сидя на кровати, рисовала.
- Тебе получше, дитя мое?
Девочка не ответила.
Людмила Николаевна увидела, как дрожат тонкие пальцы, держащие карандаш, как выступила на лбу испарина.
- Тебе плохо! -тетушка хотела обнять племянницу, но Таня отстранилась.
- Не отвлекайте меня, пожалуйста, я могу не успеть. Мне нужно успеть нарисовать этот рисунок.
- Куда не успеть? О чем ты? – вздрогнула Людмила Николаевна.
- У меня остался только один день, - отвечала девочка. – Не мешайте!
«Сошла с ума! Бедная моя!»
- Не мешайте! Она сказала, что ночью придет за мной. Но я ей не позволю… Я смогу… Только у меня лицо не получается, - жаловалась Таня, сморщившись от боли. – Совсем не получается. Я забыла, какое у него лицо.
Людмила Николаевна взглянула на рисунок. Таня нарисовала Ивана Даниловича! Он был в черном пальто, в котелке. Он словно шел по улице, освещенной фонарями. Полы пальто развевались от быстрого шага. В руках Иван Данилович держал трость.
- Это Иван Данилович! – не удержалась от возгласа Людмила Николаевна. – Это он! Вылитый!
- Правда, похож? – устало спросила Таня. – А мне казалось, что я что-то не так нарисовала. Мне кажется, я совершенно не запомнила его лица…
- Девочка моя, это прекрасный рисунок! Вот бы Ивану Даниловичу увидеть этот портрет!
- Он увидит, - согласилась Таня. – Скоро.
И маленькая художница прижала рисунок к губам и поцеловала.
- Это страж. Он будет всегда оберегать людей от Черной Дамы. Вот мое последнее и самое заветное желание.
Окно в комнате вдруг разбилось, словно в него попал камень. Стекла посыпались на кровать, на ковер на полу. Людмила Николаевна вскрикнула. Где-то громко каркала ворона.
Таня обессиленно откинулась на подушки. Черный карандаш упал на пол, в стеклянные брызги.
- Варвара! – закричала Людмила Николаевна. – Доктора скорей! Слышишь?! Доктора!!!
***
… У могильного холмика стояли две женщины. Одна, помоложе, в богатой шубе и с непокрытой головой горько плакала. Вторая, пониже ростом, одетая в старую шубейку и замотанная в шаль, скорбно сжала губы, но слез не было.
- Вот, Танюша, - сказала Людмила Николаевна, обращаясь к могиле, - как вышло. Прости меня, что не смогла тебя спасти.
- И меня прости, - прошептала Варвара.
- Скажи мне, Варвара, сейчас скажи, - вдруг спросила барыня, - не солги. Таня – это моя дочь? Так?
Варвара кивнула.
- Я всегда это чувствовала! – еще пуще заплакала Людмила Николаевна. – Ведь у Тани – глаза моего несчастного Поля! Все у меня отняли! Все! Зачем мне такая жизнь?!
- Я выполняла приказ вашей матери, - сухо сказала Варвара. – В этом моя вина. Но я скажу, что дороже девочки для меня ничего не было. Я за нее готова была на все! На все…
- Ах, Варвара, - всхлипнув, сказала Людмила Николаевна. – Завтра я уезжаю. А ты? Поедешь со мной?
- Я в деревню вернусь, - вздохнула старуха. – Буду доживать уж как-нибудь.
Людмила Николаевна достала из думки последний рисунок Тани.
- Альбом я с собой заберу, а этот – пусть здесь останется. Ты знаешь, Варвара, Иван Данилович-то умер в дороге, мне сегодня сообщили. Не доехал до академии. Вот так…
- На все воля божья, - сказала нянька, не отрывая взгляда от могилы.
Людмила Николаевна положила рисунок под крестом, а сверху – чтобы не унес ветер – смерзшийся ком земли.
- Идем, Варвара, надо собираться.
Людмила Николаевна пошла быстрым шагом, Варвара еле успевала за ней. Нянька оглянулась, чтобы посмотреть еще раз на последнее пристанище воспитанницы. Она увидела, как рисунок взмыл ввысь, влекомый холодным ветром, и исчез. Варвара даже моргнула. У Таниной могилы теперь стоял высокий, слегка сутулый человек в черном пальто, черном котелке и с тонкой тростью. Он заметил Варварин взгляд и поклонился, слегка приподняв котелок. И пошел прочь, не касаясь земли.
Май 2019 г.