из машины и поволок тушу сбитого животного в какой-нибудь укромный уголок, отъедаться и залечивать раны.
- У вас прекрасное чувство юмора, - кивнул Престон. –Но мне почему-то не смешно. Ещё пара недель, и меня вынудят закрыть это дело, а я хотел бы во всём разобраться. И тут, откуда ни возьмись, появляется Патрис и просит меня оказать ему услугу в счёт старого долга. Теперь понимаете, почему ваш приезд не принёс мне удовольствия?
- Да, теперь мне ясно. Возможно, вы сочтёте меня излишне любопытным, но какие обязательства связывают вас с нашим главным редактором?
- Любопытство – не порок, в особенности для сотрудника такого журнала, как «Наука и чудачество», - заметил детектив, свернув с главной улицы к участку. – Дюбуа помог мне найти докторов для моего отца. Лёгкие у него были неважные. К несчастью, мы слишком поздно спохватились. Приехали, мистер Лестер.
- Соболезную, - произнес я с некоторым смущением и вышел из автомобиля. Престон показался мне человеком весьма положительным, и теперь я был искренне рад, что именно в его обществе мне предстояло собирать материал для будущей статьи.
Последующие несколько часов мы с детективом Престоном провели в архиве полицейского участка. Дело Андрузов закрыли всего месяц назад, потому найти его не составило большого труда. Как я и предполагал, материалы полиции не дали мне ровным счётом ничего. В них косноязычно излагались уже известные мне факты – да, Конрад Андруз был найден с перерезанным горлом у себя дома, да, соседи свидетельствовали о том, что Вернон вошёл в дом вместе с братом, а через несколько часов другие соседи видели, как он выбежал оттуда. Таким образом, Вернон Андруз стал главным подозреваемым, его объявили в розыск, однако юноша не спешил появляться на людях. Волею случая, на Вернона наткнулся смотритель единственной в городке библиотеки, решивший обследовать её подвал после того, как услышал доносившиеся оттуда странные звуки, более всего похожие на истеричный плач. К несчастью, к тому моменту Вернон Андруз уже был мёртв. Причиной смерти медицинские эксперты называли крайнее истощение организма, вероятнее всего, молодой человек продолжительное время ничего не ел. Поскольку других подозреваемых у полиции не было, дальнейшее расследование прекратили.
- Да, из этого статью мне точно не сделать, - сказал я с досадой, закрыв папку из жёлтого картона. Мне было откровенно жаль потраченного времени, однако я понимал, что эти бумаги в любом случае стоило проверить, пусть даже и для того, чтобы убедиться в их бесполезности для моего предприятия. – Возможно, имеет смысл поговорить с детективом, который вёл дело? Ведь не всё и не всегда включают в официальные документы.
- К сожалению, это невозможно, - покачал головой Престон. – Детектив Комбс подал в отставку три недели назад. Точно сказать не могу, но вроде бы он уехал в Провиденс, к своей больной тётушке.
- Чёрт-те что, - выругался я. – И что прикажете теперь делать? Бегать за этим Комбсом по всей Америке? Собирать сплетни местных пьяниц?
- Я бы предложил осмотреть дом Конрада, пока такая возможность ещё есть, - спокойно сказал детектив. - Послезавтра его пустят с молотка. Если желаете, можем ещё побродить по подвалу библиотеки, вдруг там на вас снизойдёт вдохновение. А уж потом присоединимся к местным пьяницам. Они, к слову, не так безнадёжны, как вы о них думаете.
- Пожалуй, это хорошая мысль, - со вздохом согласился я. – Прошу прощения за то, что сорвался. На мне лежит слишком большая ответственность, возможно, этот материал определит будущее журнала, и мне очень не хотелось бы искать другое издание.
- Прекрасно понимаю, мистер Лестер. Давайте всё же не давать воли чувствам и надеяться на лучшее.
Я поблагодарил Престона за его участливое отношение ко мне, и мы направились в обиталище Конрада Андруза – выполненный в классическом стиле двухэтажный дом с большими окнами необычной для американской архитектуры формы. На первом этаже одно из окон было разбито. Полиция утверждала, что разбил его Вернон, после чего убил брата осколком стекла. Мне же в такое верилось с трудом. В гостиной, где находились Андрузы в ту злополучную ночь, было предостаточно предметов, каждый из которых Вернон мог бы использовать как орудие убийства, не рискуя притом изрезать руки. Впрочем, если брать во внимание гипотетическое сумасшествие юноши, его поведение можно объяснить.
Осмотр дома не принёс сколь-нибудь значимых результатов – полицейские поработали здесь основательно, а все записи Конрада были переданы в распоряжение музея при Мискатоникском университете, о чём извиняющимся тоном сообщил мне Престон. Я в очередной раз убедился в том, что спешка, с которой Дюбуа отправил меня сюда, была излишней. Возможно, мне удалось бы сделать хороший материал, даже не покидая Аркхем.
- С каждой минутой мне все больше кажется, что в этой поездке нет никакого смысла, - разочарованно произнёс я.
- Не отчаивайтесь, мистер Лестер, - детектив похлопал меня по плечу. – У нас остались ещё подвал и виски.
Это меня мало утешило, поскольку слабости к спиртному я не питал, да и надежды обнаружить в последнем пристанище Вернона Андруза что-либо интересное у меня не было. Впрочем, судьба распорядилась иначе.
Нехитрый тайник Вернона я заметил практически сразу после того, как мы прибыли на место.
- Детектив, - позвал я и указал на камень радиусом в добрый десяток дюймов, кое-как вставленный в нишу в стене. – Как вы думаете, что это?
- Похоже на тайник, - заключил Престон после непродолжительного осмотра. – Странно, что Комбс не обратил на него внимания.
- А может быть, обратил, да предпочёл о том умолчать? – предположил я. – Вы ведь не знаете наверняка, по какой причине он решил оставить службу. Вдруг дело не в больной тётушке?
- Вы считаете, он нашёл что-то такое, чего находить не следовало? Как в этих глупых рассказах, которые печатают в «Жутких историях»?
- Ну почему же глупых? – возразил я. – По-моему, Лавкрафт весьма неплох. По крайней мере, он в высшей степени убедителен.
- Только не говорите, что воспринимаете всерьёз таких писак, - умоляющим тоном произнес детектив и взялся обеими руками за камень. – Давайте уже узнаем, что там спрятано.
В тайнике обнаружился лишь клочок жёлтой бумаги с адресом. Нельзя было сказать точно, сколько он здесь пролежал, однако Престон узнал почерк детектива Комбса, так что сомнений не оставалось – записку оставил он.
- «Хэмптон-драйв, 34». Что бы это значило? – мой спутник выглядел озадаченным.
- То, что нам не помешало бы туда съездить, - сказал я, несколько оживившись. Наконец-то в этом проклятом лабиринте появилась нить Ариадны. Вопрос был лишь в том, куда она могла нас привести. – Это далеко?
- Минут пятнадцать езды. Может, всё-таки по стаканчику?
- Ну нет, детектив, - я был настроен решительно. – Давайте проверим адрес, возможно, это то, что я ищу. Вы ведь сами заинтересованы в том, чтобы поскорее от меня избавиться, вот он - ваш шанс.
- Чёрт с вами, - махнул рукой Престон. Похоже, я его изрядно утомил. И правду говорят, что полицейским ищейкамдалеко до бешеных псов от журналистики.
Двигатель «Форда» прокашлялся и издал протяжный рык, машина сорвалась с места и устремилась к Хэмптон-драйв со скоростью, раза в полтора превышавшую разрешённую на этой улице. Я не стал ничего говорить Престону, потому как прекрасно понимал его желание избавить себя от моего общества. Теперь же я понимаю, насколько глупобыло устраивать тогда ночные гонки, ведь мы мчались на встречу с ужасом, искалечившим наши жизни.
Дом 34 по Хэмптон-драйв встретил нас пустыми окнами-глазницами и распахнутой входной дверью. Петли едва слышно скрипели в порывах ночного ветра, будто шёпотом предостерегали случайных прохожих: «Не входи!». Но как часто мы слушаем такие предостережения?
- Похоже, Комбса нет дома, - заключил Престон. – Желаете зайти внутрь?
- Мы ведь всё равно здесь, почему бы и нет, - ответил я, покинув казавшийся теперь таким уютным «Форд». Несколько секунд – и мы уже стояли в прихожей дома. Здесь царил несколько зловещий беспорядок, словно некая немыслимая человеку сила обрушила свой гнев на предметы мебели и одежду. Ветхий комод, вероятно, служивший некогда украшением этой тихой обители, был разбит буквально в щепки, плащи - изорваны в клочья, а на стенах в нескольких местах отчётливо виднелись длинные глубокие борозды, более всего напоминавшие следы когтей какого-то неведомого зверя. Картина была настолько жуткой, что я на некоторое время утратил дар речи. Престон кое-что повидал на своём веку, но даже ему было явно не по себе. Впрочем, он всё ещё был способен мыслить рационально, и потому захлопнул входную дверь. Нечаянные гости нам были ни к чему.
Потратив некоторое время на блуждание по неосвещенным коридорам и комнатам – по какой-то причине электричества в доме не было – мы пришли к выводу, что детектив Комбс давно покинул это место. К несчастью, все свои бумаги он, похоже, прихватил с собой, так что наше с Престоном путешествие оказалось напрасным.
- Мы не проверили подвал, - спохватился мой спутник. – Может, мы найдём что-нибудь там?
Спустившись по короткой лестнице, мы оказались у массивной деревянной двери. Она была заперта изнутри.
- Как такое возможно? – удивился я. – Комбс? Комбс, вы там? – не знаю, на что я рассчитывал, однако вскоре за дверью послышались робкие шаги.
- Назовите себя, - потребовал хриплый, похожий на старческий, голос.
- Я – Чак Лестер, из журнала «Наука и чудачество». Со мной детектив Престон. Мы хотели бы поговорить.
Дверь приоткрылась, и мы увидели Комбса. Выглядел он ужасно – растрёпанный, осунувшийся, с тёмными кругами под глазами, свидетельствовавшими о недостатке сна. Страшно подумать, что могло заставить мужчину, к тому же полицейского детектива, запереться от всех и довести себя до такого состояния.
- Быстрее входите, - сказал Комбс и впустил нас в подвал. Дверь снова закрылась, оставив нас в кромешной темноте. Комбс извинился и зажёг лампу. – Я уже давно не испытываю в ней необходимости, - пояснил он. – Глаза привыкли.
Мы проследовали за нашим провожатым в обустроенное им логово и расположились на каких-то ящиках. Комбс пристально посмотрел на нас с Престоном и спросил:
- Зачем вы сюда пришли?
- Мы нашли записку, - сообщил Престон, показав Комбсу клочок бумаги из тайника. – Это вы её написали?
- Разумеется, я. Только я надеялся, что её найдут раньше. Хотя кто знает, может быть, тогда бы визитёры столкнулись бы с Ажнаби. Теперь же эти существа потеряли интерес к моему жилищу. Не знаю, как надолго.
- Ажнаби? – переспросил я. – Кто это? Что здесь вообще произошло?
- Произошло? – горько усмехнулся Комбс. – Нет, мой мальчик, правильнее было бы сказать «происходит». Ничего ещё не кончено. Ажнаби здесь, рядом с нами. Наш глаз их не видит, но они повсюду, и уходить они из нашего мира не собираются.
- Бредни сумасшедшего, - покачал головой Престон. – Мы от него ничего не добьёмся.
- Послушайте, - Комбс неожиданно оказался рядом со мной и схватил меня за плечи. – Вы ведь и не такие небылицы протаскиваете в свой журнал. Почему бы вам меня не выслушать?
- Я слушаю, - осторожно сказал я, мягко, но настойчиво отстраняясь от
