Может быть... или было?

сторону, и прошла мимо. Навстречу ей вышла, так называемая, жена, придерживая одной рукой округлый живот и, обращаясь ко мне спросила:
  - Ну, что, позвонил?
Я в ответ отрицательно покачал головой. Она с укоризной посмотрела на меня и подошла к телефону, висевшему в прихожей на стене. Набрала на диске две цифры, и немного подождав, назвала незнакомый мне адрес, а затем произнесла мою фамилию и имя моей жены. Повесив трубку, она обернулась ко мне:
  - Ау! Лапочка, очнись. Ничего противоестественного не происходит. Я просто еду рожать. Срок подошел. Все, как у всех и нечего пугаться. Не я первая, не я последняя, - потом добавила в пространство, - странный народ мужики, теряются и немеют от, казалось бы, вполне нормальных вещей.
Соседка поддержала ее:
  - Да, он и в прошлый раз, когда ты Сашку рожала, чуть не умер со страху. Вон какой бледный, вроде ему рожать.
Они обе, глядя на меня, снисходительно улыбнулись и ушли в комнату. Я остался в прихожей не в состоянии сделать ни одного движения. Не знаю, сколько времени я пребывал в оцепенении.
В дверь снова постучали, я машинально открыл. Прибыла бригада «Скорой помощи».
  - Где роженица? – спросила врач, заглядывая через мое плечо. За ней следовала молоденькая медсестра с серым металлическим ящиком с медикаментами. Я указал на дверь в комнату.
  Ощущение времени у меня исказилось. Мне казалось, что я нахожусь в этой странной квартире целую вечность. Когда бригада медиков скрылась за дверью, я воспользовался моментом и поспешно выбежал из квартиры, судорожно прижимая к себе свою куртку. Пробежав лестничный пролет в несколько ступеней, я оказался на узкой улочке. У подъезда стояла машина «Скорой помощи» старого образца, РАФ – по-моему. За рулем сидел шофер средних лет, смачно затягиваясь табачным дымом. Я, давно бросивший эту дурную привычку, непреодолимо захотел курить.
  - Сигаретой не угостите? – обратился я к нему
  - Да, конечно, - ответил он и протянул мне початую синюю коробку.
«Космос», успел прочитать я название сигарет. Надо же, эти сигареты выпускались в семидесятые. Опять привет из прошлого столетия. Где он их взял? Оглядев коробок, я вынул одну штучку. Зажав ее между пальцев, жестом попросил огня. Шофер подал спички. Я попытался прикурить. Ничего не получилось: дрожали руки.
  - Не боись, браток, - попытался взбодрить меня водитель, - бабе родить, что курице яйцо снести. Все будет тип-топ. Первенца ждешь? – спросил он подмигивая.
  - Нет, второго, - почему-то ответил я, а про себя подумал: какого второго, у меня ведь и первого никогда не было. Начни я объяснять этому человеку, что со мной происходит, он примет меня за психа. Так и не прикурив, я вернул сигареты и спички шоферу.
    В это время из подъезда вышли медики. Врач поддерживал под локоть «мою» беременную.
  - Что вы стоите, как вкопанный? Помогите жене подняться в машину, - обратилась ко мне медсестра, открывая дверь «скорой». Я выбросил не прикуренную сигарету и, подхватив роженицу под другую руку, помог ей взобраться в автомобиль. Когда все разместились, врач, обращаясь ко мне, указала на боковое сидение:
  - Ваше место здесь.
Я обреченно повиновался.  Дорога в роддом показалась мне длиною в жизнь. Куда я еду? Зачем? Как выбраться из сложившейся ситуации? Сейчас машина остановится и, я уйду. Только, куда? За матовыми стеклами «Скорой помощи» не видно, где мы сейчас находимся. А там, в своей машине, в чужом дворе, я оставил жену. Представляю, что с ней сейчас происходит. Со времени моей отлучки прошло не менее трех-четырех часов. Вместе с моей сестрой она, наверное, подняла на ноги всю полицию или сама бегает по полуразрушенному зданию в поисках меня. Беспокойство мое все росло. Я чувствовал,  что сорвусь с минуты на минуту. Но, что и как я буду объяснять  окружающим. Меня на этой же «скорой» свезут в психушку. Надо набраться терпения, улучшить момент и незаметно для всех исчезнуть.
      В салоне автомобиля врач с медсестрой о чем-то разговаривали вполголоса. Их беседу, время от времени прерывали стоны пациентки. Наконец, машина остановилась.
  - Сама идти сможешь, или санитаров с носилками позвать? – спросил шофер, выходя из-за руля. Он обошел машину и открыл дверь салона. Я вышел и помог сойти роженице. За ней последовали врач с медсестрой.
    Дверь приемной открыл старый санитар в мятом, некогда белом, халате. Нас проводили в ординаторскую. «Жену» мою куда-то увели. Я присел на шаткий стул у входной двери. Ноги были ватными, колени дрожали, стоять не было сил. Сопровождающая нас врач подсела к столу, за которым сидел мужчина в белом халате и с уставшим видом заполнял медицинский бланк, периодически задавая ей вопросы, смысл которых до меня, практически, не доходил. Закончив писанину, они распрощались.  Выходя в дверь, у которой я пристроился на стуле, женщина похлопала меня по плечу:
  - Не бойтесь, молодой человек, все идет по плану. К утру ждите пополнения в семействе, - сказала она и вышла. Мужчина-врач скрылся за дверью, ведущую в стационар. Я остался один. Встать и уйти, не было никаких сил. Судя по всему, я задремал. Меня сморило от усталости и всего того, что на меня свалилось нежданно, негаданно. Кто-то вошел и щелкнул выключателем. Под потолком загорелась яркая лампочка в белом, казенного вида, плафоне. За окном было темно. Я взглянул на часы. Ровно 03.00. Пора, наконец, взять себя в руки и уйти отсюда, пока я хоть что-то соображаю. В помещении за письменным столом, опустив голову на руки, спала женщина, скорее всего дежурная медсестра. Потихоньку, стараясь не шуметь, я встал. По всему телу разлилась тупая боль. Было ощущение будто меня били палками. Все, пора, ухожу. Сделал шаг к двери, но тут она распахнулась и вошла молоденькая девушка и подала мне лист бумаги, сложенный вчетверо. Я с опаской развернул и прочитал:
    «Я же говорила, что все будет хорошо. У нас родилась девочка весом 3.600, рост – 51см. Врачи говорят – здоровенькая.  Чувствую себя нормально. Давай назовем ее Еленой. Надеюсь, ты не будешь против. Целую тебя. Продержитесь там, дома без меня недельку. И, пожалуйста, не нервничай, все ведь в порядке. Сейчас поезжай домой, тебе надо отдохнуть. Пока, лапочка, не скучай. Твоя женушка».
Бумажка выпала у меня из рук. Я снова опустился на стул, облокотился на спинку, закинул голову и куда-то провалился. Не знаю, спал ли я или пребывал без сознания, но когда пришел в себя, за окном светило солнце. В кабинете были люди. Они не обращали на меня никакого внимания, о чем-то говорили, ходили взад-вперед, занимались своими делами. Мне все это было неинтересно. Я, находясь там, практически, отсутствовал.
  Собравшись с духом, я резко встал и, ничего не соображая, буквально выскочил из комнаты и… (О, Боже!), оказался в том самом коридоре с ободранным линолеумом, из которого попал в этот кошмар. Надевая на ходу  куртку, я бежал к выходу. Оказавшись на свежем воздухе, я огляделся. Передо мной был все тот же двор, в котором я оставил дожидаться в машине мою настоящую жену. У меня было ощущение, что я не видел ее целую вечность. Как же я соскучился! Приближаясь к автомобилю, я увидел на капоте баночку с кошачьим кормом. Жена была погружена в чтение. Зажмурившись, я встряхнул головой. Нет, на этот раз все в порядке, это не видение. Буквально влетел в машину и быстро захлопнул дверь. Уняв дрожь, с облегчением вздохнул.
  - За тобой гнался кто? – оторвалась от чтения жена и коснулась моей руки, - что значит февральское солнце: светит да не греет. Руки ледяные. Включи печку. Я тоже замерзла без движения. Мне хотелось включить зажигание и лететь из этого места без оглядки, но вспомнил, что ждем мою сестру. Не могу же я бросить ее здесь.
  - Сколько времени мы  ждем? - вкрадчиво спросил я.
  - Не более получаса, я думаю, - ответила моя спутница, настороженно взглянув мне в глаза.
  - Ты чем-то расстроен? Что, кошка слиняла? Какая-то она неприятная, я таких никогда не видела. При упоминании об этом создании, меня аж передернуло. Жена удивленно приподняла бровь.
    Тут появилась моя сестрица, довольная переговорами. Окна будут готовы через неделю. И мы,наконец, покинули это странное местечко.
    К обеду нас ждала мама. Заметив, что со мной что-то происходит, поинтересовалась моим самочувствием.
  - Просто, устал и голова разболелась, - ответил я. Весь оставшийся вечер я пытался анализировать произошедшее со мной. Никакого объяснения у меня не было. Осталось утешится догадкой: я просто задремал в машине и мне все это приснилось.
    Вечером, когда мы с женой остались одни и готовились ко сну, она, вдруг взяла свою сумочку и со словами: «Смотри, что я тебе покажу», - вынула из нее небольшой пузырек в форме слегка сплющенной бутылочки с удлиненным горлышком, в точности такой же, как тот, на туалетном столике, из моего видения.
  - Что это? – испуганно спросил я.
  - Ты помнишь, в семидесятые годы это были самые популярные духи «Может быть» называются, - она открутила золотистую крышечку, поднесла их мне, чтобы я понюхал. Вот! Вот чем пахло в той квартире!
  - Ты ими душишься? – поинтересовался я, - откуда они у тебя?
  - Нет, конечно, я пользуюсь духами, что ты подарил. Они мне нравятся и менять их совсем не хочется. Эти же я обнаружила, когда разбирала антресоли в доме моих родителей. Там много вся- кой всячины, но с этими духами у меня связанно самое главное воспоминание из моей юности. Они были на мне, когда мы с тобой целовались на той вечеринке, помнишь?
      Меня снова унесло в мое видение. Сколько странных совпадений. Помолчав, я спросил, глядя прямо в глаза жене:
  - Саша и Лена мои дети?
  - Ты что, лапочка, каким образом? – удивилась она моему вопросу, а потом, смущаясь, добавила, - Хотя, будь ты по-напористей в тот вечер, могли бы быть.
        Ночью я спал тревожным сном, постоянно просыпался, с беспокойством проверяя, рядом ли моя женушка, к которой я испытывал необыкновенно теплое трепетное чувство. Мне очень дороги наши зрелые отношения, я ничего не хочу менять, мне с ней комфортно, уверенно, надежно. Надеюсь, это взаимно. Когда же проваливался в сон, меня преследовала та злосчастная кошка, мучили угрызения совести, что оставил в роддоме женщину с новорожденным ребенком, играл с белокурым мальчиком. Он бегал за мной босой вокруг стола, на котором осталась лежать наша семейная фотография.
      Проснувшись в очередной раз, я посмотрел на часы. Было ровно 03.00. Чтобы не разбудить жену, осторожно выбрался из-под одеяла, накинул халат и вышел. На лоджии вынул из ящика книжного шкафа семейный альбом с фотографиями. Я перебрал все, что там было, но такого снимка не нашел. Закончил только к рассвету. Замерз, устал. Включил чайник, заварил свежий чай. Зашел в ванную, привел себя в порядок. Сегодня понедельник, нужно на работу. Потихоньку оделся и, поцеловав спящую жену, ушел.
    Весь день на работе прошел, как будто, мимо меня, благо не было никаких серьезных дел. С работы уехал часов в пять вечера, но домой не поехал. Без труда нашел тот самый двор. Заехал, но того, чего ожидал, не увидел. Во дворе стояла жуткая пыль и грохот. От двухэтажного здания остались горы битого кирпича. Бульдозер методично сдвигал все это в гору. Экскаватор грузил строительный мусор в самосвал. От вчерашнего