шокирована откровением графини. Теперь она поняла, что ее удерживают в лесном доме умышленно и все рассказы об измене Ласло являются гнусной ложью. После оскорбительных слов в свой адрес, волна негодования захлестнула сознание. Ей хотелось выскочить на полянку и выплеснуть графине в лицо гневные слова. Усилием воли, она взяла себя в руки и, немного остыв, решила вернуться к ручью.
Баронесса вскрикнула от внезапного появления слуги Корнеля и, выскочив из ивовых кустов, метнулась к лесу. Она убегала в надежде, что больше никогда не вернется в дом графини. За спиной раздались приглушенные шаги Корнеля, слышалось его частое дыхание. Оторвавшись от преследования, она поднялась на высокий холм и, достигнув вершины, приостановилась, чтобы отдышаться. Графиня Жомбор, обогнав на коне запыхавшегося слугу, быстро приближалась. Собрав все силы, Этель пустилась к еловому лесу, только там ее ждало спасение. Расстояние между баронессой и Ребекой быстро сокращалось. Этель приостановилась и, оглянувшись, увидела озлобленное лицо графини. Несмотря на ранение, она размахивала нагайкой и приблизившись к беглянке, с оттяжкой стеганула по голове. Удар был настолько сильным, что баронесса, потеряв сознание, повалилась на траву. Графиня применяла особый вид нагайки, на конце которой были закреплены металлические пластины.
Ребека злобно взглянула на подоспевшего слугу и, отчитав его за беспечность, пригрозила нагайкой. Пока Этель не пришла в себя, Корнель связал ей запястья рук и подтащил к лошади. Приподняв бесчувственное тело баронессы, уложил поперек седла.
Этель очнулась, когда ее ввезли во двор и, стянув с лошади, усадили на траву возле деревянного колодца. Графиня, смерив ее презрительным взглядом, стояла в двух шагах и, проявляя нервозность, била хлыстом по голенищу своего сапога. Она подошла вплотную к пленнице и, присев на корточки, с иронией в голосе, спросила:
– Что, вздумала к Ласло бежать? Ишь, размечталась. Вот посидишь у меня на цепи, да впроголодь, тогда поумнеешь.
Этель ничего не ответила. После удара нагайкой, болела голова. От безысходности и обиды ей хотелось расплакаться. Она отвернула лицо от графини, чтобы не показывать выступившие слезы.
– Корнель, – Ребека подозвала слугу, – я срочно уезжаю. Запри ее в хлеву и глаз не спускай. Убежит – головой ответишь.
Отдав распоряжения остальной прислуге, Ребека вскочила на коня и быстро поскакала к лесу, где ее с нетерпением ожидал барон Вадаш.
Корнель завел молодую женщину в помещение, где раньше держали свиней и, подтолкнув в угол, небрежно сказал:
– Спать будете на соломе. Воду для питья принесу. По нужде ходить будете в ведро.
Этель посмотрела на него отрешенным взглядом и ничего не сказав, прошла в угол и присела на кучу соломы.
Вечером пришел сухощавый, высокий мужчина – управляющий усадьбой по имени Джакоб и приказал слуге заковать баронессу в кандалы. Накинув браслеты на ногу и руку Этель, ее посадили на цепь, как собаку. Загремел снаружи засов и женщина, погрузившись в темноту, осталась в одиночестве.
Ночью становилось прохладно, и Этель пришлось зарыться в солому, от которой исходил отвратительный скотский запах. Долго не могла заснуть, прислушиваясь к голосам во дворе. Появившийся еще днем, шум в голове не переставал. Она не оставляла надежду, что графиня остынет и, вернувшись в дом, отдаст приказ, расковать ее и отвести в комнату. Часто просыпаясь, слышала шорохи, доносившиеся в разных углах хлева, видимо, крысы и мыши, торопливо бегая, искали пищу. Промучилась всю ночь, только под утро ей удалось крепко заснуть. Пробудилась от звука открываемого засова и, разбросав ворох соломы, присела. Прежде Этель выглядела элегантно, соответствуя баронессе, но теперь ей было стыдно показаться перед кем-либо в таком виде. Особенно она не хотела, чтобы графиня увидела ее заспанной, неумытой и с запутавшимися соломинками в волосах.
Вошел Корнель и по изнуренному виду баронессы догадался, что ночь она провела отвратительно. Поставив на пол перед ней глиняную плошку с едой и жбанок с водой, молча направился к выходу.
– Подождите, Корнель, не уходите…
– Мне не дозволено говорить с Вами, – одернул он баронессу.
– Позовите, пожалуйста, графиню.
– На еще не приехала.
– Зачем вы меня унижаете, что я такого сделала?
– Все просьбы к моей госпоже, я выполняю ее приказы.
– А Джакоб? Пусть он хотя бы меня раскует.
– Это приказ госпожи.
Слуга вышел, опять оставив женщину в одиночестве. Потекли томительные дни ожидания. Графиня не приходила. Посещал только Корнель, принося Этель пищу и воду, но она отказывалась есть и сутками лежала в углу на соломенной подстилке. Через неделю у баронессы поднялся сильный жар, и она почувствовала себя плохо. Зайдя в очередной раз в хлев, Корнель увидел ее в полуобморочном состоянии и пошел доложить госпоже.
Ребека пришла ночью и при свете фонаря застала баронессу, лежавшую без чувств. Ощупав лоб и, положив руку на ее, пылающую жаром грудь, графиня приказала слуге ехать в селение и позвать местного знахаря. Этель расковали и перенесли в дом.
Утром пришел лекарь – седовласый старец и, осмотрев больную, определил, что у нее началась малярия. Скорее всего, на болоте баронессу укусил заразный комар. Знахарь-самоучка вынул из походной котомки склянку и влил в полуоткрытый рот Этель немного настойки сирени. На следующее утро он принес лекарства: от лихорадки помогали толченая кожура апельсинов и сок черной редьки. Знахарь приказал всем убраться из комнаты и, раздев молодую женщину, вымыл ее специально приготовленной водой. Вытерев насухо, он переодел Этель в чистую рубашку и положил ей на грудь мешочек с хинином. Укрыв больную, он вышел и наказал слуге, чтобы ее поили каждый день травяными настоями, оставленными возле постели.
Спустя две недели, мадьярка оправилась от болезни, но ее вид был ужасен: лицо осунулось, вокруг глаз образовались темные круги. Кожа на теле потускнела и приняла цвет воска. Спутавшиеся волосы уже не напоминали великолепные, белокурые пряди. Этель чувствовала, что выглядит отвратительно и потому не смотрела на себя в зеркало и тем более никого не хотела видеть.
Болезненное и угнетенное состояние баронессы беспокоило графиню, ведь ей предстояло навязать сделку Ласло и если он согласится, то Этель придется освободить. Ребека была наслышана о твердом и решительном характере графа, и потому приказала слугам тщательно ухаживать за пленницей и следить за ее самочувствием.
После того как Этель поправилась, Ребеке срочно понадобилось уехать в Вену и непредвиденные обстоятельства сложились так, что баронессу она смогла увидеть только через год.
Пока графиня Жомбор находилась в Австрии, ей практически ничего не угрожало, но, появляясь в Трансильвании, ее постоянно преследовала смертельную опасность. Каждый раз, когда Ребека возвращалась на родину, приходилось менять свою внешность. Она надевала на голову светлый парик и высвечивала кожу на лице разными кремами и пудрами. Без грима Ребеку мало кто видел, только беззаветно преданных себе людей, она могла посвятить в свою тайну. Графиня Жомбор иногда навещала своих слуг в лесном доме. Прибыв в очередной раз и, убедившись, что с баронессой все в порядке, прихватила с собой Корнеля, и покинула страну.
Три года Этель провела в неволе за частоколом. Потеряв надежду, что Ребека ее отпустит, она втайне готовилась к побегу. Но, боясь наказаний со стороны графини, управляющий Джакоб больше не выпускал ее за ворота и заставлял управляться в доме. Баронесса готовила пищу, стирала и убирала в комнатах, несмотря на то, что двое слуг постоянно проделывали эту работу. Выходя во двор, Этель иногда наблюдала, как высоко в небе парили большие птицы. Она заметила, что прилетали они со стороны леса и, кружа над домом, опускались так низко, что Этель становилось жутко от их грозного вида. Конечно, она не могла знать, что логово орлов-беркутов находится в нескольких верстах от лесной усадьбы в Орлином ущелье. Однажды один из орлов, спустившись с высоты, залетел во двор и уселся на перекладине деревянного колодца. Этель привыкла к появлению орлов и поняла, что они приручены и никакого вреда человеку не приносят. Ее поразил величественный вид орла, его острый взгляд и, пожалуй, крупные размеры. За частоколом послышались звуки, похожие на орлиные крики и беркут, соскользнув с перекладины, тяжело взмахнул крыльями и улетел в лес.
Джакоб, оставленный графиней вместо себя, постоянно измывался над молодой женщиной: подсмеивался и заставлял выполнять тяжелую работу. На это, у него были свои причины. Джакоб долго присматривался к мадьярке, ожидая, когда можно будет воспользоваться подходящим случаем. Кроткая, всегда исполнительная Этель, раздражала его. Но она не была простолюдинкой и он это прекрасно знал. Если Джакоб начинал намекать ей на что-либо серьезное, Этель вспыхивала и, вместо смиреной женщины перед ним представала негодующая госпожа. Джакоб чувствовал, что графиня относится к баронессе, как к рабыне, потому неоднократно унижал Этель пощечинами. Но сломить упрямую женщину, превратив ее в податливую служанку, Джакобу не удавалось.
Этель была хорошо воспитана и, обладая принципиальным характером, имела на все происходящее свою точку зрения. Она не хотела хитрить, как это делали некоторые женщины, оказавшиеся в затруднительном положении. В данной ситуации она могла бы воспользоваться похотливым Джакобом и, обманув его, отправить весточку Ласло Михалу. Но, Этель даже представить себя не могла в объятиях другого мужчины, потому, понимая, что ее ждет после подобного предложения, раз за разом отвергала домогательства назойливого управляющего.
Однажды, послав Этель в хлев, чтобы она напоила скотину, Джакоб тихо запер дверь и незаметно подкрался к баронессе со спины. Обхватив ее за талию, повалил на кучу соломы. Этель, как могла, сопротивлялась и, чувствуя, что не сможет совладать с сильным мужчиной, стала искать глазами какой-нибудь предмет, чтобы защититься. На столбе она увидела цепную молотилку, но чтобы дотянуться до нее, нужно освободиться от Джакоба. И тут в голове Этель мгновенно сработал план.
– Подождите, – остановила она Джакоба, – нельзя же так. Вы ведете себя, как настоящий мужлан. В конце концов, если вы решили предложить женщине разделить с вами ложе, то предоставьте ей надлежащие условия.
Джакоб удивился словам Этель. Он не был обучен тонким светским правилам, но суть ее просьбы уловил сразу.
– Я знал, что рано или поздно, ты согласишься. Глупенькая, в твоем положении разве можно спорить со мной, я ведь могу подстроить несчастный случай и когда приедет графиня, то увидит вместо тебя, холмик сырой земли. Ты умница! Сначала я подумал о тебе, что ты безропотная дура, но потом ты удивила меня своей неприступностью. Пойдем, у меня есть одно укромное место, где мы могли бы…
Джакоб не успел договорить, как сильный удар обрушился на его голову. Он успел заметить, как баронесса вторично замахнулась цепью. Джакоб закричал от боли и бросился к стене, где висела хозяйственная утварь. Схватив деревянные грабли и, отбиваясь от беспорядочных ударов, изловчился и
