Венгрии и в Трансильванском княжестве очень много мужчин с похожими голосами. Ты не ответил мне, куда ты вел свой отряд?
– Я направлялся в замок «Черный коршун», мне необходимо было встретиться с одним человеком.
– С кем и за какой надобностью?
– Господин Ласло, – турок пытался увильнуть от прямого ответа, – я знаю, что между нашими почтенными покровителями существует договоренность: ваши магнаты и дворянство признали великого султана сюзереном. Было бы интересно узнать, почему меня держат здесь закованным в кандалы?
– Какой же ты скользкий, Герей-ага, ты теряешь учтивость. Отвечай, когда спрашивают или ты хочешь, чтобы я напомнил тебе, в какой шкуре сейчас пребываешь, – нахмурился Ласло, – хотя… Пожалуй, я отвечу на твой вопрос – это ты вероломно пришел на мою землю, а не я, и тебе подобный, убил мою матушку, когда мне было одиннадцать лет. Не ваши ли воины вырезают под корень венгров и угоняют в рабство наших жен и дочерей. Не ваши ли турецкие начальники набирают себе в войско наших маленьких сыновей и превращают их в послушных воинов-янычар?! Или тебе объяснить, что такое потерять любимую женщину, с которой я был обручен с раннего детства! Ты турецкий пес, стоишь предо мною в кандалах и пытаешься объяснить, что Сулейман от чистого сердца подписал мирное соглашение с паршивыми собаками, лижущими его руки.
Герей-ага, увидев, как гневно засверкали глаза венгерского графа, отступил на два шага и низко поклонился.
– Прости меня господин, я не хотел тебя обидеть. Не я принимаю высочайшие решения, я ведь подневольный человек и только исполняю приказы.
– Зачем ты направлялся в замок «Черный коршун»? Не вздумай обманывать меня, иначе я прикажу содрать с тебя кожу живьем.
– Граф Ласло, – Герей-ага сильно понизил голос и почти шепотом произнес, – я вез срочное донесение, но мадьярский разбойник отнял его у меня.
– Это ты так называешь народного героя – Вашара Андора?!
– Пусть будет по-твоему, мой господин, я полностью с тобой согласен…
Он недоговорил, в помещение вошла смуглолицая девушка с плетеной корзинкой и, поклонившись, на валашском языке спросила разрешение у графа, выложить еду на стол. Михал кивнул и, откинувшись на спинку деревянного кресла, продолжил разговор:
– У этой валашской девушки турки убили родителей прямо у нее на глазах, а жениха посадили на кол, но прежде, отрезали язык, уши и нос. Теперь же, по мирному договору Сулеймана, мы, соседствующие народы – венгры и валахи, вынуждены признать, что османские войска несут нам мир не на кровавых копьях, а на серебряном блюде.
Турок приложил правую руку к сердцу и слегка качнул головой, боясь, что граф разгневается еще больше.
Девушка, поклонившись Михалу, вышла за дверь.
– Господин Ласло, со мной была моя наложница со служанкой, может, тебе известно, что с ними стало?
– Их отправили на северо-запад в Темешвар. Если тебе дорога жизнь, ты расскажешь мне все: кто и зачем отправил тебя из «Золотого шатра» в замок «Черный коршун» и обещаю, что ты встретишься со своей женщиной. Будешь упорствовать – тебя ждет мучительная и долгая смерть на руднике.
– Ты знаешь из какой крепости я выехал?!
– Конечно! И мне ведомо, что ты не повел отряд главной дорогой, а направил его через «Перевал смерти».
– Тебе, наверное, сказали об этом разбой…– Он запнулся и тут же поправился, – люди, взявшие меня в плен.
– Неважно, кто сказал мне об этом.
– Господин Ласло, а если я сообщу кое-что важное, ты отпустишь меня? У меня на родине остались дети. У тебя есть дети?
– Ах, ты пес шелудивый! Теперь, когда ты стоишь на пороге смерти вдруг вспомнил о своих детях. А когда ты убивал наших младенцев и детей, ты думал, какое горе несешь нашему народу?! Сколько Османская империя замучила их, угнала в рабство и убила?!
– Аллах свидетель, я достойный воин и не убивал маленьких детей.
Герей-ага, стоя на ногах, безуспешно пытался отломить правой рукой кусок от горбушки хлеба. Михал помог ему и пригласил сесть за стол.
– Что с твоей рукой?
– Злобный пес набросился на меня.
– Интересно, почему Вашар оставил тебя в живых и продал мне? Он ненавидит турок и готов мстить вам за порабощение нашего народа. Ты чем-то откупился от него?
– Мне пришлось выложить ему свою тайну.
– Так, ты мне предлагаешь то, что уже известно другому? Хитрить со мной вздумал, собака!
Герей-ага цеплялся за каждую мелочь, которая помогла бы ему освободиться из плена. Он вспомнил, как комендант крепости «Черный коршун» Хаджи-бей рассказывал ему о вражде графов Ласло и Жомбор. О некогда плененной графине Ребеке и о том, как она ловко убежала от турок.
– Нет-нет, господин Ласло, я не обманываю тебя, Вашару я рассказал не все, а только часть своей тайны.
– Выкладывай, что тебе известно.
– Ты отпустишь меня?
– Поглядим…
Герей-ага недоверчиво взглянул на графа, но понимая, что проговорился, и вывернуться из трудного положения не сможет, начал рассказ:
– Несколько лет назад я получил приказ от своего командира Хаджи-бея перевезти груженые повозки из крепости «Черный коршун» в Стамбул. Под утро комендант снарядил отряд воинов для сопровождения обоза. Среди обычных повозок была одна богатая, позолоченная, похожая на карету. Только сверху вместо крыши, была натянута кожа. В карете сидела молодая женщина – мадьярская госпожа. На вид ей было лет двадцать пять. Мадьярка была из знатного рода, и Хаджи-бей, имея свой интерес, решил выторговать ее у богатого отца. Кроме того, Хаджи-бей поделился со мной и сказал, что она является невестой знатного графа. Так что за нее он хотел взять двойной выкуп.
После этих слов, Михал внимательно посмотрел на турка.
– По приказу Хаджи-бея я должен был оставить женщину в Дубравице, а затем, получив подкрепление, продолжить путь в Турцию.
Михал привстал с кресла и, расширив глаза, спросил:
– Кто была эта женщина?
– Дочь барона Йо Чонгора – Этель.
– Как, как ты сказал?! – не веря услышанному, граф схватил Герея-агу за руку. Он поморщился от боли, правая рука от удара палкой Вашара, все еще болела.
– Да, ты не ослышался – эту женщину звали Йо Этель.
– Этель! Господи, неужели это она? Что с ней?
Ты увез ее в Дубравицу?!
– Нет, господин, Трансильванские дороги небезопасны. Не успели мы проехать половину пути до крепости, как перед мостом через ущелье на нас напали вооруженные разбойники. Ох, и жарко пришлось моим воинам. Когда шел бой, я слышал ругательства на разных языках, там были мадьяры, валахи и еще – Аллах их разбери. Некоторые нападавшие были одеты в цыганскую одежду. Часть обоза пришлось бросить и прорываться с боем. Слава Аллаху, до самой Дубравицы нам больше никто не попадался.
Вдруг Герей-ага удивленно уставился на Ласло и, догадавшись, неуверенно заговорил:
– Постой, постой, граф… Неужели Этель твоя невеста?
– Да, ты правильно догадался. Что с ней стало?
– Мне жаль граф Ласло, но Этель захватили разбойники и увезли с собой.
– Кто они были? Из каких краев? Ты хотя бы кого-нибудь из них запомнил?
– Запомнил… – Герей-ага оживился и лукаво заулыбался. Он понимал, что зацепил графа Ласло своим рассказом, – ты думаешь, я не вижу, как горят твои глаза.
– Не томи басурман, не то я голову тебе снесу. Кого ты видел?
– Женщину! Хоть ее лицо было наполовину прикрыто платком, но по цвету ее волос и темных глаз, она напоминала мне валашку. Она как смерч носилась между нами и так хорошо владела саблей, что двое моих нукеров пали под ее ударами. Мне показалось, что эта женщина занимала в шайке главное положение.
– Почему ты так решил?
– Все выполняли ее приказы. К тому же я подумал, что простолюдинка не станет прятать свое лицо под повязкой. Выходит, она боялась, что ее узнают. Но все же тайна была раскрыта, когда во время сражения платок соскользнул с ее лица. Я раньше знал эту женщину.
– Знал?! Кто она?
– Я скажу ее имя, если ты отпустишь меня.
– Как ее имя?! – злобно спросил Ласло и стал вынимать саблю из ножен.
– Граф, я раскрыл тайну о твоей невесте, неужели я не заслужил свободу?
– Торгуешься? Тебе бы купцом быть, а не воином-сипахи. Говори ее имя, иначе… – Ласло приставил кончик сабли к груди турка.
– Графиня Жомбор.
– Что?! Ты не ошибся, ведь прошло столько лет. Почему ты считаешь, что это была она?
– О-о, граф, разве можно забыть эту бестию. Она дьявольски красива и пронырлива, как лиса. В 1527 году Хаджи-бею – коменданту крепости «Черный коршун» донесли, что графиня Жомбор и ее отец хотят тайно пробраться в свой бывший замок. Мы подстерегли их и схватили. Как ей тогда удалось ускользнуть из крепости, одному Аллаху известно… – Герей-ага хитро прищурился, – и вот, несколько лет назад, когда шайка разбойников напала на мой отряд… Я узнал ее среди нападающих. Граф, я вижу, что ты не очень поверил в мой рассказ, но есть одно доказательство, подтверждающее, что разбойницей была Жомбор Ребека.
– Что за доказательство?
– Я выпустил вслед графине стрелу, которая впилась ей в правое плечо. Она так и ускакала на коне, не вытащив ее. И, что ты думаешь, несколько дней назад, – Герей-ага хитро прищурил глаза, – перед тем как Вашар уничтожил моих воинов…
– Ну-ну, продолжай, не томи душу! – поторапливал его граф.
– Когда мы прошли через «Перевал смерти», то встретили отряд воинов-дербенджи и решили вместе отдохнуть, вот тогда я увидел у них женщину-пленницу. Я узнал, что за птица попала в их сети и, не задумываясь, предложил выменять графиню на доброго коня. Еще бы не согласиться им, этот ахалтекинец стоил трех таких женщин. Как только, воины отдали мне женщину, наши пути разошлись, а я решил не отправлять Ребеку с обозом в Стамбул, уж слишком дорогая была птичка. Это ее люди в 1531 году отбили у меня Йо Этель. Но восемь дней назад, под пытками я заставил ее признаться кто она на самом деле. У графини не было выхода, она созналась. Тем более я сорвал с ее плеча одежду и убедился, что на теле остался шрам от наконечника стрелы.
– Вот как! Это, пожалуй, интересно! Где сейчас графиня Жомбор?
– Спроси у Вашара, ему лучше знать, где она. Гайдук оглушил меня ударом перстня, после чего я оказался в плену.
– Подними свой колпак.
Герей-ага приподнял головной убор, надвинутый на брови, и взору Михала предстал шрам в форме трезубца, вокруг которого образовалась покрасневшая опухоль.
– Это он тебя приголубил?
– Да, собака! Ух, попадется он мне, – распалялся не на шутку ага.
– Хорошо, я при встрече передам Вашару, что ты снова хочешь с ним увидеться.
– Нет-нет! – испуганно воскликнул Герей-ага, – это я так, со злости на него. Граф, когда же ты отпустишь меня?
– Как только, найду графиню Жомбор.
– А вдруг ее убьют.
– Тогда ты будешь моим вечным пленником.
– А если я тебе еще что-нибудь интересное расскажу, ты отпустишь меня?
– Что, про запас берег? Говори же!
– А дашь мне свободу?
– Если это поможет в розыске баронессы Йо, то я отпущу тебя.
– Так вот, когда Этель пыталась через слуг замка послать весточку на свободу, ее закрыли в одной из комнат.
– Она хотела передать письмо?
– Нет. Ожерелье из жемчуга. Вдобавок она крикнула поваренку, чтобы нашли Ласло.
– Она так и сказала?!
– Да, охрана развязала язык старшему повару, и он все рассказал Хаджи-бею.
– Что ж, пожалуй, я поверю тебе Герей-ага. Когда-то, я действительно подарил своей невесте
