11
Нет ну надо же как все серьезно в сценарии нашего фильма. Мы все теперь как одна семья. Да уж. Очень занятно. Еще больше меня убивает то , что это все-таки никакой не фильм уже, а реальный эпизод из моей жизни. Снова внимательно разглядываю крестик, висящий уже сейчас на моей шее поверх своего. А с тем чего теперь делать? Снять что ли? Но вроде бы как раз его на меня и одевали при крещении – так по крайней мере мне родители говорят. Снять подарок вроде бы уже совсем свинство – тем более если учесть , что девочка бывшая сирота из детского дома и купила этот серебренный крестик на свои деньги. Откуда кстати у нее эти деньги? Она чего – уже работает что ли? Интересно кем? Высокая , красивая и… А вот кем же – все-таки интересно? Снова лезут неуместные аналогии. Да ладно. Заправляю крестик за ворот рубахи и вполне нейтрально интересуюсь у нашей Оли:
- Слышь, ребенок,- и я вижу как Анюта обиженно поднимает на меня глаза.
- Вообще-то папочка я взрослая уже, только ты кажется этого до сих пор не заметил. – это я сейчас уже отповедь дочки слушаю.
Смотрю на нее вполне серьезно и думаю, как правильно сейчас сформулировать свою мысль так чтоб никого не обидеть. Точно не уверен, но сейчас попробую. А там поглядим:
- Так я доченька и ни к тебе обращаюсь. Я Оленьке говорю. Мне кажется, что ее этим не обидеть, потому что она была все это время обделена родительским вниманием и любовью. Слышь, Ольга.
- Аюшки?
Вот уже смотрит на меня и улыбается. Интересно чему? Это радость или просто ирония. Не пойму пока. Сейчас разберемся:
- Ты пока , доченька, на стол накрывай, а мы с Оленькой должны сейчас быстренько выяснить пару моментов.
- Ладно,- Анюта хмыкает удивленно и уже идет на кухню.
По пути дочка с любопытством оглядывается через плечо. Как бы она по пути дверной косяк лбом не проломила. Я серьезно волнуюсь за дочку о чем тут же ее и информирую. Анечка пожимает плечами и скрывается в кухне, а я обращаюсь к Ольге. Дубль два:
- Девочка,- пытаюсь говорить спокойно, что кажется мне удается,- Может быть даже скорее всего это не мое дело, но все равно мне как взрослому человеку очень интересно. А откуда это интересно у тебя деньги? Тем более мы тут вроде теперь все как одна семья – ты сама сказала и я тебя за язык не тянул. Значит теперь я и за тебя отвечаю. Это во первых. А во вторых я часто лезу в дела, которые иногда меня совсем не касаются. И это большой недостаток моего…
- Это призовые, – слышу я быстрый ответ девочки Оли,- Я участвую в соревнованиях и часто вместе с призами дают какую-то сумму. Пока жила в интернате – почти не тратила и накопилась некоторая сумма. Сейчас потихоньку ее трачу. А скоро новые соревнования. Да и работу потом подыщу. Хочу стать телохранителем. Только там работать можно лишь с восемнадцати, а мне пока еще только семнадцать.
- Все, понял, извини,- я демонстративно туплю глаза в пол.
Снова вижу олины босые ноги. Да ладно. А носочки куда делись интересно. Хотя это кажется не мое дело. Может быть она так ходить привыкла. Потом аккуратно беру девушку за руку и веду ее на кухню. Уже слышу анечкин голос:
- Любимые родственники, ну вы идете или нет. Кажется кто то очень хотел есть.
12
Уже сидим и едим. Надо же что сегодня у нас на ужин. Блины , но странные какие-то. Маленькие. Наверное это не блины а оладьи. Хотя я не повар и не особо разбираюсь. И Иринка – она же тоже особо на счет еды не заморачивалась и покупала все время какие-то полуфабрикаты. Даже вот блины пожарить сама не могла. А тут вон – ребенок еще почти и такая вкуснота. Беру следующий, макаю в блюдечко со сметаной и осторожно откусываю. Смотрю. Что-то у них там все-таки есть – там внутри. О чем я загадочно интересуюсь у девчонок:
- а что это там внутри спрятано? Вроде и не видно ничего, а на вкус ощущается.
- Это драники,- удивленно поясняет мне дочка.- Белорусская кухня между прочим.
Удивленно смотрю на свое сокровище и удивленно улыбаюсь. Спрашиваю:
- А кто это у нас тут такой умный? Я то дурак думал , что ты – подруга, вообще у меня готовить не умеешь. А тут вдруг сразу бац и… Как говоришь называется?
Аня открывает рот и уже хочет было сказать мне новое слово которое на минуточку я от нее первый раз в жизни слышу и уже еле слышу потому что она его уже выдыхает чуть слышно:
- Драники. Оладьи картофельные. Это Олюшка приготовила, она же и продукты купила. Снова на свои деньги между прочим. Все она сама. А я просто рядом стояла и смотрела как в цирке. И вообще у меня не руки а крюки и растут они у меня не так как у всех, а из другого места.
Уже хмурюсь. Нет ну надо же сколько вдруг самокритики. С чего это вдруг? Или это просто обида, что новая подружка умеет гораздо больше нее. Зависть что ли? Вон уже ревет сидит.
- Ну ты чего, солнышко,- уже почти ворчу я. Как все хорошо начиналось, а тут вдруг аппетит даже пропал,- Ну ка иди сюда.
Конечно я зову Аньку. Надо же как-то ее успокоить. Усаживаю ее к себе на колени, обнимаю дочку, смотрю на нашу подружку Олю которая почему-то сидит с другой стороны стола и продолжаю:
- И ты, Оленька, тоже сюда иди.
- Зачем?- спрашивает девочка но все равно еще не дождавшись ответа почти бежит к нам вместе со своей тарелкой и стулом.
Ставит свой стул рядом с нами, но садится почему то на Анечкин . конечно, он же ближе к нам стоит. Потом возвращает на стол свою тарелку, смотрит на меня и снова спрашивает:
- Зачем?
- Как это зачем? – удивленно и громко восклицаю я. Так громко, что девочки даже пугаются и вздрагивают. Снова удивляюсь, но теперь уже на себя и вдвое убавляю громкость,- Будем изображать единение раз мы теперь одна семья.
13
Девчонки снова удивленно на меня смотрят. Причем обе одновременно. Анюта уже было рот открыла, думал что снова начнет причитать или умничать. Но вместо этого я слышу голос девочки Оли:
- А единение – его изображать не надо. Оно или есть или его нет. Так же как и любовь. Ее чувствуешь. И иногда понимаешь, что это взаимно, а иногда … Кстати дядя Костя – вы еще не жалеете, что пустили меня пожить? Просто мне все еще кажется, что я все-таки вас стесняю. У Аньки вон полкравати забрала.
- Не говори глупостей,- ну вот дочка уже ворчит,- Ничего ты не забрала. Просто мне очень одиноко было последние… В последнее время. И вдруг появилась ты и как-то все поменялось сразу. Просто такой подруги у меня еще в жизни не было. Только одна просьба – научи меня так же классно готовить.
Смотрю сейчас на Аню и Олю и такое ощущение, что я снова на съемочной площадке где снимается подростковая мелодрама про чистую и искреннюю дружбу двух девочек. Все очень похоже на кино. Но так искренне.
- Готовить,- коварно усмехается Оля,- Да без проблем. Только ты в курсе надеюсь, что любая хорошо выполненная работа – это маленькое волшебство. Готова стать немного волшебницей?
- Ага,- уже пищит Анюта. Я вижу как дочка вскакивает с моих коленей, хватает Ольгу за руку и кричит, - Очень, очень хочу.
Я вижу как весело смеется девочка Оля. Только этот смех кажется мне немного странным. Он какой-то немного сдержанный, немного подкорректированный, немного смущенный. Так обычно смеются пожилые люди.
- Тогда все теперь в наших руках,- слышу я от Оли.
- Оленька, я тебя люблю,- говорит дочка подружке , виснет у нее на шее и целует ее в губы.
Я удивленно смотрю на это действо. Мне кажется или моей доченьке понравилось целоваться со своей новой подружкой. Да и парня у нее до сих пор почему-то нет. Хотя конечно глупости все это, домыслы и измышления.
И вообще все это фигня по большому счету. Желудок полон под завязку этими самыми драниками со сметаной, голова ненужными мыслями и сейчас лично моему телу нужна серьезная разрядка. Но не спортивный же зал теперь идти. Может быть пару кругов вокруг дома сделать? А девчонки?
- Красавицы,- говорю я,- А не кажется ли вам, что после столь сытного обеда совсем неплохо было бы выйти на улицу и немного прогуляться?
Я слышу как грохает от смеха Анечка. Кажется, у не даже слезы по щекам потекли. Нет а чего я такого сказал?
- Папочка,- Анюта все еще смеется,- Ну ты и выдал. Никогда еще не слышала, чтоб ты так выражался. Я, конечно , знала что ты умный, но никогда даже не подозревала что еще и начитанный.
- В смысле,- я настолько не понял соль шутки, что даже теряюсь.
- Просто папочка,- Аня уже кажется успокоилась,- твои слова прозвучали как цитата из учебника по литературе.
Хмурюсь и начинаю осмыслять дочкину фразу. Я начитанный? Ну есть немного. Когда в армии время было читал иногда. Особенно в учебке в личное время. Там у нас хорошая библиотека была.
- А твой отец книгу пишет большую и серьезную, Анечка, чтоб ты знала. – выдыхает Ольга.
- Чего, серьезно,- слышу я голос дочки хотя в это время говорю сам,- А ты откуда знаешь?
14
Конечно компьютер у нас один на всех и никаких секретов никогда ни у кого не от кого не было, но я вдруг решил написать роман о своей жизни. Даже со сценаристом одним на студии несколько раз общался. Он конечно мне говорил, что сценарий и книга это две большие разницы, но я все равно слушал его и впитывал каждую капельку информации . Да я хочу написать книгу – о дочке, о жене, о себе и своей службе, о боевых товарищах – тех которые возвратились домой покалеченными или не вернулилсь домой с войны вовсе, описать штурм города Грозный. Короче обо всем том, что камнем лежит на сердце, болит и не дает спокойно жить и дышать. Нет, я не хочу славы или признания. Просто надеюсь, что когда я все это смогу высказать и записать на душе у меня сразу полегчает, и ночами наконец-то перестанут сниться кошмары. Но как она узнала. Как она смогла что –то прочитать? Папка же запаролена. Девушка хакер выросшая в детском доме? Это же бред чистой воды. Особенно в наших широтах, где таким детям если и удается увидеть компьютер, то уже после совершеннолетия. Ладно – чего ломать себе мозг. Ну узнала и узнала. Мы вообще-то гулять собирались кажется.
- Красавицы,- весело говорю я,- Кажется, с моей стороны прозвучало предложение прогуляться. Вы же не против, надеюсь. А то мне одному страшно идти. Да и темнеть вон начинает уже.
- Конечно мы не против,- почему-то сразу соглашается Оля.
Смотрю на то что скажет мне дочь. А Анютка снова хохотать начала:
- Папочка темноты боится. Уморил прямо. Вот придумает же, скажет тоже – а еще писатель.
Уже вижу как меняется в лице Оля. Вроде и строже становится и улыбается в это же время. Уже слышу:
- Анюта, успокойся уже. Хватит отца подсмеивать. Он же тебя очень любит между прочим. И знаешь как? Сильно сильно
Дочка все еще тихо хихикает себе в кулак, а Оля показывает кулак уже ей. Короче мы уже собрались, оделись и наконец-то идем гулять. Вижу как Ольга куда то в сторону отбегает , но скоро уже возвращается держа в руках три стаканчика с мороженным и два нам протягивает:
- Спасибо,- Анюта уже хватает одно и есть начинает.
А я опять смущаюсь. Что-то не так с этой девочкой. Откуда у нее столько денег. Ладно пусть накопились. Может от родителей что-то еще осталось – вряд ли конечно квартира. Тогда бы она конечно не оказалась бездомной. Ну может какие-то родительские сбережения, которые она в наследство получила после выпуска из интерната. Ну не знаю.
- Оленька,- я пытаюсь прощупать почву,- А твои родители они кто?
У меня не поворачивается сказать про незнакомых мне людей в прошедшем
