положиться.
Я встал и направился к двери. Но тут вошел Соловьев.
- Вы уходите, а я на доклад.
- Виктория теперь официально мой зам. Сегодня она доклад принимает. Какие-нибудь негативные новости есть?
- Негативных - нет.
- Тогда у Виктории для вас хорошие новости. А мне надо ненадолго уйти.
- А, ну хорошо. – Согласился Соловьев, и решительным шагом направился к совещательному столу, а я выскользнул из зала совещаний.
Подойдя к Валиному кабинету, я остановился, и задумался, вспоминая совет Виктории, продумывать свои действия на несколько шагов вперед. И, кстати, если Виктория все продумала на несколько шагов, то она неспроста послала меня сюда. Но вот тогда вопрос, а в положительную она сторону это сделала, или в отрицательную. Хотя, вспоминая все действия Виктории, она никогда против меня не играла. Если, конечно не считать одного единственного эпизода, который давно уже порос мхом и затянулся паутиной. В таком случае, если Виктория продумала еще все и за меня, чтобы мне было лучше, то следовало открыть сейчас Валину дверь, и зайти внутрь. Но что тогда будет? Впрочем, Виктория уже все за меня предусмотрела, а потому, будь что будет, и я открыл дверь.
Валя сидела за рабочим столом. С ней находилась работница нашей фирмы из другого отдела. Они о чем-то весело разговаривали, но услышав звук открывающейся двери, одновременно на полуслове смолкли, оглянувшись посмотреть, кто входит, и только улыбки не успели снять со своих лиц.
Валина собеседница тут же узнала меня, сбила свою улыбку.
- Ой, извините. Я всего на секунду по делу заходила. – Оправдалась она, и тут же ринулась из кабинета, словно вода, просачиваясь в небольшую щель между мной и косяком двери. Я оглянулся. Женщина уже бежала где-то в самом конце коридора.
- Можно? – Спросил я, входя в кабинет, и осторожно прикрывая за собой дверь.
- Как же не можно, если вы тут теперь хозяин всего, и всех. – Проговорила настороженно Валентина. Я прошел к ее столу, и сел на стул, на котором только что находилась та сотрудница, которая, при виде меня быстро ретировалась. На этот раз Валин сарафан с глубоким декольте, был впервые заменен на тоже сарафан, но уже обычной модели, без сногсшибательного выреза спереди. Теперь ее фантастическая грудь не экспонировалась в виде природой созданной инсталляции, выставляясь своими головокружительно крупными формами на общее обозрение.
- Слухи быстро расходятся. – Улыбнулся я.
- Слухи не то что расходятся, они разлетаются. Еще только собираешься чихнуть, а тебе уже «будь здоров» говорят. Тем более о том, что теперь у нас новый директор фирмы.
- Но у тебя тоже, вроде, изменения в семейной жизни?
- Это про Матвея? Да, он от Виктории пришел ко мне жить. Не знаю, правда, на долго ли. Там у них квартира, а у меня малюсенькая халупа.
- Я помню.
- Ну вот. Все так же. Ничего не изменилось. Так же передом вошел, а спиной выходить надо. Сколько он проживет, не известно. Он ведь, как бродячий кот, любитель по кошечкам гулять. Сегодня у меня, а завтра кто его знает, у кого он заночует. Но, Владимир Андреевич, лично для вас ничего не изменилось. Я все та же Валя, к которой вы возможно уже привыкли.
- Это правда? – Протянул я к ней руку, и чуть приподнял одну ее грудь, вместе с тканью сарафана, на своей ладошке, как бы взвешивая сей аппетитный предмет.
- Я сейчас, - сказала она, встала, и подойдя к двери, закрыла ее на ключ. – Теперь можно.
- Что можно?
- Все можно, - пояснила она, возвращаясь обратно. Но не села на стул, а согнувшись, положила локти на письменный стол, выставляя и подставляя свою заднюю часть на мое обозрение так, что самое филейное ее место оказалось почти перед моим лицом. Казалось, вот она уже стоит в положении готовности. Поднимай сарафан, и наслаждайся.
- Можно-то можно, только не все, - задумчиво проговорил я, понимая, что в Валином кабинете тоже где-то установлена видеокамера, и какой-то там оператор охраны сейчас сидит, и во все глаза пялится на нас, с интересом ожидая, что же сейчас будет делать директор фирмы со своей подчиненной.
- Почему не все? – Не поняла Валя. – Все можно. Мне может самой раздеться? – Наклонилась она к нижнему краю своего сарафана, с явным намереньем поднять его вверх, и снять через голову.
- Стоп! – Поднял я ладошку. Валя замерла. – А вот этого делать не надо.
- А что случилось?
- Мне сейчас срочно надо уйти.
- О, Господи! А я-то уже испугалась!
- Я пойду.
- Так ладно. Но я вас ждать буду.
- Спасибо, Валя.
- Да не за что. Приходите.
По дороге обратно к Виктории, я позвонил в банк, и заказал пятьдесят миллионов наличными. Мне ответили, что можно будет приехать через двадцать мину.
В зале совещаний Виктория о чем-то очень приятном беседовала с Соловьевым. А как я вошел, они оба смолкли, и Соловьев встал и выпрямился по стойке смирно. По всей видимости, это остаточный армейский рефлекс, при появлении начальства вставать.
- Ну как, Виктория вам обо всем рассказала?
- Да, Владимир Андреевич, это для меня такая замечательная новость. Я даже и мечтать о таком никогда не мог. Постараюсь оправдать оказанное доверие.
- Ну что ж, хорошо. Виктория, я в банк.
- Владимир Андреевич, - остановил меня Соловьев. Я посмотрел на него. – Мы с Викторией тут за вашей спиной немного посовещались. Охрана теперь вам не помешала бы.
- Зачем?
- Вы теперь очень значительная фигура, можно сказать знаковая, первое лицо крупной компании, и из многовекового опыта явствует, что на таком уровне без охраны еще никому обойтись не удавалось. Теперь мы такие серьезные планы реализуем, что охотники поквитаться, я думаю, найдутся.
- Ну, если это необходимо, то пусть будет охрана. А я пока в банк.
- Погодите, погодите! Сейчас мы прямо охрану вам и организуем. – Поднес он к уху телефон. – Сейчас обычные бойцы посопровождают, а через час, максимум - два, настоящие спецы охраны их заменят, уже на постоянной основе. И еще, разрешите для лично вас и для Виктории, за счет фирмы, заказать два бронированных лимузина? Есть несколько зарекомендовавших себя компаний, специализирующихся на изготовлении такой техники для первых лиц государств. Цены, конечно, кусаются, но вещь эта наверняка пригодится.
- Тогда уж три заказывайте, и для себя тоже.
- Есть, заказывать три. Так слушайте меня, - заговорил он в трубку, отдавая приказ срочно организовать два джипа охраны для личного сопровождения руководителя фирмы.
Банк находился неподалеку, проехав всего небольшое расстояние, я показал поворот, и стал въезжать на территорию парковки, специально для клиентов банка. Парковка имела приличные размеры, а вот сам въезд рассчитан по ширине всего на одну машину. Я уже почти заехал, как передо мной просто вырос навстречу довольно дорогой черный джип. Пришлось, чтобы не столкнуться с ним, резко ударить по тормозам. Джип тоже остановился буквально бампер в бампер. Его фары располагались выше передней части моего автомобиля, и хозяин джипа нервно поморгал мне фарами, ослепляя, и явно требую включить задний ход, и выехать обратно, чтобы пропустить его. Хотя, я уже почти заехал, и мы могли бы вполне цивилизованно разъехаться бортами, не мешая друг другу. А тут непонятная какая-то принципиальность, сконцентрировавшаяся именно на моем автомобиле. Я еще толком не сориентироваться, что и делать. Может, чтобы погасить конфликт действительно сдать назад? В боковое окно кто-то постучал. Я оглянулся. Это был один из моих новых охранников.
- Что-то случилось? – Спросил он. Я недоумевающе пожал плечами. В это время фары джипа нервно заморгали снова. Боковое его окно опустилось. Оттуда выглянул довольно свирепого вида гражданин.
- Ты че, козел, по-хорошему не понимаешь? – Крикнул он, вкладывая в свой голос весь надрыв своей беснующейся души. – Убирай свое ведро на х. Иначе сейчас кровью закашляешь!
Мой охранник тут же выпрямился, как сторожевая собака в стойке. Из положения на ремне за спиной, он перевел свой укороченный автомат в положение перед собой, и решительно двинулся по направлению к джипу. Не успел я моргнуть глазом, как джип окружили уже восемь охранников с автоматами.
- Вы чего, мужики, - насторожился хозяин джипа, наконец почувствовав, что расстановка сил резко поменялась не в его пользу. Но охранники ничего не говорили. Один перевел складной приклад у своего автомата в разложенное состояние, и вдруг прикладом ударил в лобовое стекло джипа, так, что стекло сразу треснуло, превращаясь в непрозрачную паутину. И все остальные охранники, не сговариваясь, последовали его примеру: разложили приклады, и стали наносить ими сильные удары по всем частям дорогой иномарки, превращая ее в настоящий хлам, в кусок блестящего металлолома, разбивая и сзади, и спереди фары и поворотники. Наконец хозяин джипа понял, что пришло время уносить ноги, резко дал задний ход. Машина рванулась назад. Охранники сзади едва отскочили. Но тут же джип своей задней частью врезался в один из дорогих припаркованных автомобилей, и остановился. Охранники тут же подскочили к нему, и стали вытаскивать хозяина из машины. Тот попытался дать им отпор. Возможно, намеревался продемонстрировать свои уникальные характеристики боксерского искусства, но получив сразу целый град боевых ударов металлическими прикладами по коленкам, и другим частям тела, сразу передумал вести активную оборону, и перешел к тактике давления на жалость, и привлечения внимания окружающих, способом заунывного завывания, и вскрикивания от каждого попавшего по нему удара. А мне, тем временем, один из охранников жестом показал, что дорога свободна, и можно спокойно проезжать. Будь я сейчас один, я бы сдал назад, и никакого бы такого цирка не произошло. Но теперь это касалось статуса моего положения. Я был лицом нашей фирмы, которое никто не имел права трогать. Теперь следовало всем и каждому доказывать делом, что наша фирма не просто самая сильная, а еще и самая агрессивная и мстительная, по сравнению со всеми остальными.
Я взял из бардачка четыре полиэтиленовых пакета, и направился к центральной лестнице банка. За мной последовал один из моих телохранителей. Из банка пугливо выглянули два стража, пытаясь сообразить, что за потасовка происходит на банковской парковке.
- Все в порядке, - обратился я к ним, - один товарищ пытался хамить, но уже извинился.
- А с оружием в банк нельзя, - показал охранник на моего телохранителя с автоматом, но тот даже не останавливаясь, оттолкнул его в сторону, и спокойно, будто ничего не произошло, проследовал за мной. И хотя у охранников на боку висела кобура с пистолетом, но ни у одного, ни у второго охранника даже мысли не возникло потянуться к ней.
Пятьдесят миллионов мне выдали в специальной комнате. Надо заметить, что кассир и другие служащие банка улыбались мне такими широченными голливудскими улыбками, что возникло подозрение, а не спутали ли они меня с самим Богом. Я попросил сложить деньги поровну в четыре пакета, и когда дело было сделано, направился с четырьмя увесистыми полными пакетами денег к своей машине.
На улице вся охрана ждала меня возле крыльца, а с сидящим на асфальте, у своего разбитого джипа, хозяином, недовольно разговаривал не менее здоровый, похоже, хозяин иномарки, которую протаранил, удирая, джип. Видно было, что тот здоровяк
С уважением, Пётр