Компрачикосы

вместе с инвайтом с их сайта. Я там почитала, в основном запрещается без пропуска и согласования посещать детсад, а так все вроде нормально.
– Так везде уже, просто так в школу не войдешь. Пришли мне его, завтра почитаю. Пойдем спать.
– Думаешь, это нужно нам? – Юля встала и с трудом потянулась руками к потолку, растягивая затекшую спину.
– Увидим, что толку гадать.
– А как я буду Настю возить?
– Возьмешь мою машину. Пора бы тебе уже обратно за руль садиться, – сказал он, прижав к себе жену. – Ты больше никуда не въедешь, там новые датчики, она, если что, сама затормозит.
– Я все равно боюсь. Пока поездим на такси. Это в 20 километрах по трассе, в какой-то деревне.
– Хм, далековато, зато подальше от пыли и выхлопов.

Такси неторопливо двигалось по шоссе в правом ряду. Трасса из города была пустая, и слева такси то и дело обгоняли большие блестящие кроссоверы, скрываясь в туманной пелене раннего утра. На заднем сиденье сидела Юля и Настя, девочка еще спала, непривыкшая так рано куда-то ехать.
– Мам, а что я там буду делать? – не открывая глаз, спросила Настя, ерзая на автокресле.
– Играть с другими детьми, там будут и Павлик, и эта девочка, у нее еще такие красивые волосы, помнишь?
– Помню, мы с ними так и не поиграли, – Настя открыла глаза. – Почему они не разрешали нам поиграть в прятки в саду?
Юля вздохнула, вспоминая вечер у брата, когда Настя все пыталась вытащить детей на улицу поиграть, и ей это даже удалось, но встревоженные мамаши возвращали детей обратно, сажая за столик и раскладывая какие-то карточки, которые они должны были выучить. Потом Юлю долго отчитывали, что у нее невоспитанный ребенок, что Настя мешает их детям и еще что-то, пока не вмешался Алексей, вырвавшийся из тягучего разговора с коллегами ее брата. Он умело загасил конфликт, Леша всегда умел это делать, успокаивать даже самых разъяренных людей, и они уехали домой, но перед этим к Насте выбежала девочка с голубыми волосами и сняла с шеи крохотный кулон. Настя хотела убежать и принести ей свою куклу, но эта девочка сказала, что им запрещено иметь игрушки, и что она как-нибудь придет к ней в гости, и тогда они поиграют вместе. Юля вся ушла в воспоминания, что-то внутри сильно кололо ее, захотелось развернуть такси обратно домой.
– Усадьба «Жаворонки», – сказал таксист. – Нам сюда?
– Не знаю, я здесь никогда не была.
– Хм, а все эти поворачивают туда, – таксист пригляделся к маленькому указателю впереди. – Детская академия «Genius», наверное, сюда, навигатор не может точно сказать.
– Да, сюда, – закивала Юля и посмотрела на Настю. – Если тебе не понравится, то ты не будешь сюда ходить, договорились?
– А я уже не  хочу, – ответила Настя.
– Нет, надо попробовать, а то как ты точно узнаешь, может тебе будет там интересно?
– Ну, не знаю, – с сомнением протянул дочь. – Я хочу спать.
Такси подъехало к огороженной высоким кованым забором территории, ворота были закрыты, а сквозь решетку было видно, что весь двор уставлен блестящими машинами, из которых за руки выводили неподвижных детей, идущих вслед за мамашами и нянями как роботы.
– Когда поедете обратно, лучше дойдите до шоссе, там легче найти, и недалеко, – сказал таксист.
– Хорошо, я поняла, – Юля оплатила такси через приложение в телефоне. – До свидания.
– До свидания, удачи, – сказал таксист и уехал, как только они вышли.
Юля подошла к калитке у ворот и нажала вызов видеофона. Магнитный замок зажжужал, открывая калитку. Они вошли на территорию, Настя сразу же убежала на узкую тропинку, идущую параллельно основной дороге, она там нарвала небольшой букетик из простых цветов и вручила его маме.
– Спасибо, – улыбнулась Юля, погладив дочку по голове. Настя стала веселиться, и это внушило Юле уверенность. Пока они шли, Юля подвязала букетик резинкой для волос, вложив его к себе в  карман сумки, как в вазу.
Здание академии было еще сталинской архитектуры, много раз перекрашенное, но сейчас ему явно пытались вернуть былой лоск. Высокие колонны перед входом, мраморные лестницы, не очень подходящий вид для детского учреждения, от здания веяло статусом, властью, оно раздавливало своим видом. Юля с тревогой посмотрела на Настю, девочка с интересом стучала по колоннам, ей очень понравился рисунок искусственного мрамора, которым было облицовано здание и колонны. Они вошли внутрь, Юля удивленно встала у входа, внутри было ужасно тихо, не слышался приглушенный детский смех, музыка или визги, свойственные дошкольному учреждению, ничего этого не было, только гул ламп дневного света и стоячий ультрафильтрованный воздух. Юля закашлялась, ощутив знакомый вкус озона во рту. Настя стояла рядом, тревожно глядя на маму, девочка крепко сжала ее ладонь и прижималась всем телом, не решаясь вымолвить ни слова.
Перед ними был огромный холл, посреди которого возвышалась величественная мраморная лестница, уходящая двумя рукавами вправо и влево. Все двери в холле были закрыты, и, казалось, что здание абсолютно пустое. Где-то наверху пшикнула дверь, выпуская наружу гул кондиционера и стук каблуков. Дверь закрылась, кондиционер пропал, а цокот каблуков приближался. Через некоторое время на лестнице показалась женщина в строгом узком костюме и на высоких каблуках. Юля еще издали верно угадала ее возраст, женщине было чуть более 50 лет, но она выглядела так роскошно, с идеальной кожей, светящейся неестественным здоровьем, с идеальным макияжем и ровными стройными ногами, которые подчеркивала узкая одежда. Юля почувствовала себя старше нее и побледнела. Пока идеальная женщина, источая искрящуюся улыбку, спускалась к ним, Юля думала, на самом деле она не проговаривала про себя мысли, в голову  откуда-то изнутри нагнетался  вязкий туман, в сердце росла уверенность, что им стоит уйти, немедленно, пока эта женщина не начнет говорить.
– Доброе утро! – поздоровалась женщина. – Вы Юля, а это Настя, какая ты красивая, моя милая.
Юля не успела ничего ответить, а женщина уже села рядом с Настей, застывшей на месте, и стала гладить девочку по голове.
– Какой прекрасный ребенок, – сказала женщина. – Меня зовут Элиза, пусть вас не смущает мое имя, мои родители были большие оригиналы, и они оказались правы.
Женщина в упор посмотрела на Юлю, которая уже плыла, окутана липким ароматом ее духов. У Юли стала болеть голова, когда она пыталась думать, все тело сковала непонятная вялость.
– Пойдемте, я отведу Настю в группу, а мы с вами, Юля, поговорим.
Женщина взяла руку Насти из руки Юли и повела девочку наверх. Юля не сразу сообразила и поспешила за ними наверх. Девочка не сопротивлялась, а покорно шла рядом, смотря перед собой, но если бы кто-нибудь попытался бы поймать ее взгляд, то там не увидел бы ничего. Они поднялись на третий этаж, Элиза отвела Настю в дальнюю комнату, жестом приказав Юле оставаться на месте. Дверь открылась, но из-за нее не вырвался ни единый звук, только приглушенные голоса Элизы и воспитателя, Юля не смогла расслышать ни одного слога. Элиза вернулась к ней и, взяв под руку, отвела в свой кабинет. Оказалось, что она была директором по воспитательной работе.
Кабинет был просторный, неприятно шумел кондиционер, в комнате было очень прохладно, и Юля поежилась. Элиза сделала вид, что ничего не заметила и села за стол, приняв позу начальника, но не снимая с лица приветливой улыбки.
– Очень хорошо, Юля, что вы именно сейчас привели к нам Настю, – начала Элиза. – Сейчас она проходит именно тот этап развития, когда может быть уже поздно.
– Что? – только и успела спросить Юля, собирая мысли в кучку, но Элиза не дала ей продумать вопрос.
– Дети, они же растут стремительно, а еще стремительнее развивается их мозг, вы же знаете это, я уверена, что знаете. Родители не имеют права относится к этому легко – от этого зависит вся будущая жизнь вашего ребенка, кем она станет, как сложится ее судьба! Человек – это биокомпьютер. И именно сейчас пишется его основная программа, именно сейчас мы можем заложить нужные операторы, написать программы. Без этого функционала ваш ребенок в новом мире будет простым звеном, а надо быть управляющим звеном, а это дано не каждому!
– Но человек не биокомпьютер, это неверная теория, – попыталась возразить Юля, но Элиза ее перебила.
– Ваши сведения устарели. Это доказано, есть сотни, нет, даже тысячи исследований, подтверждающих это. Наша академия работает напрямую с лучшими университетами мира, где разрабатываются программы развития детей, ваших детей! Все лучшее в мире доступно для вас, вы формируете будущее вашего ребенка, и дело тут даже не в деньгах, что значат деньги, когда мы говорим о 100%-ном результате! Каждый рубль будет вложен в вашу дочь, уже сейчас она сможет обогнать своих сверстников, а после нашей академии вы без экзаменов сможете поступить в школу для одаренных детей»Genius», а после нее открыта дорога в любой самый престижный университет мира. И да, ваш ребенок уже после нашей академии сможет свободно говорить на английском языке и другом, на ваш выбор, мы рекомендуем китайский, так вы создадите идеального профессионала, способного работать в любой точке мира!
– Но я не думала, что надо кого-то создавать,  – попробовала возразить Юля. – Я бы хотела подробнее узнать о ваших  методиках, у меня есть вопросы.
– Наши методики запатентованы и имеют все необходимые разрешения по применению. Конечно же вы узнаете все, что хотите, мы предоставим вам всю необходимую информацию и не нарушим патентных обязательств. Но так уж ли это важно, посмотрите лучше на результат, – Элиза включила видео на большом экране слева, где дети, сидя за столами, вели неспешную беседу на английском, потом кадр сменился, кто-то из детей виртуозно играл на скрипке, потом девочка пела, идеально пропевая каждую ноту, но не было в ее пении жизни, так поют автоматы, как показалось Юле, смотревшей недавно сюжет про японского робота –певца. Элиза уловила что-то в лице Юли и спросила. – Вы Настю когда научили плавать?
– Недавно, она до этого болела и мы не решались отдавать ее в бассейн.
– Это очень плохо, вы же знаете, что мы все вышли из воды, из океана. Умение плавать – первейший навык, который позволяет в полной мере раскрыть потенциал божьего дара человеку ¬ его головного мозга. Нельзя было пренебрегать этим, придется  с Настей дополнительно поработать, чтобы восполнить потери.
– Подождите, – Юля нахмурилась. – Человек должен сначала научиться ходить, это записывается у него в кору мозга. Я помню, какие дети становятся после того, как сначала научатся  плавать, а не ходить. У них идет задержка в развитии и нарушения в нервной системе.
– Вы находитесь в плену заблуждений! – резко оборвала ее Элиза. – Современная наука давно уже опровергла эти вредоносные суждения Важно правильно учить и программировать, уже с раннего возраста, с первых месяцев ребенок готов для программирования. Каждым своим словом, каждым действием, вы пишете его программу, и тут необходимо, чтобы вами руководили специалисты, а то может быть поздно!
Юля почувствовала, как тягучий туман в голове стал давить на черепную коробку, голова кружилась, а в ушах свистело. Элиза еще что-то говорила, говорила, доказывала, напирая, подавляя волю не голосом, нет, голос ее