сказал он, отдавая телефон жене.
– А ты куда? – спросила его Настя.
– Надо по одному делу съездить, вернусь как раз к обеду, – ответил он, забирая документы на машину из шкафа.
– Леш, все нормально? – спросила его Юля, он отрицательно покачал головой и вышел.
Он выехал на шоссе и встал в пробку. Машины двигались очень медленно, Алексей потянулся к телефону и включил чтение договора с детской академией. С удивлением, он обнаружил, что читать подобные документы в пробке очень удобно, они не казались такими уж занудными, по сравнению с пробкой. Дергаясь вперед за машинами, он несколько раз прослушал весь договор, не находя в нем ничего из того, чем ему угрожали эти люди по телефону. Ему уже не хотелось с ними разбираться, он хотел просто посмотреть, что там происходит. Его туда могли не пустить, скорее всего и не пустят, но попробовать стоило.
Солнце уже вставало в верхней точке, распаляя воздух последнего июльского дня. Алексей подъехал к воротам академии, ворота дернулись и стали открываться. Он поставил машину вдоль забора и пешком вошел внутрь территории. Вокруг было пустынно и тихо, даже птицы здесь вели себя подчеркнуто незаметно, залетая на секунду и тотчас вылетая обратно. Алексей обошел территорию, красивые детские площадки с новыми сооружениями, будто бы только что распакованными, здесь не было никаких следов. Идеальная песочница, разложенные в стройные ряды игрушки, формочки, ведерка, идеальный белый песок… от этой застывшей картины благополучия или еще чего-то было не по себе, что он не мог определить, но чувствовало его сердце, неприятно сжимаясь, сбиваясь с ритма. Может это заставляло птиц улетать отсюда, а может им просто здесь нечего было делать – пока он прогуливался по аллеям от одной площадки к другой, ему не повстречалось ни одной бабочки, даже мух не было.
Алексе обошел главное здание по кругу, вдали виднелись другие корпуса, двухэтажные, с зеркальными окнами. Он заметил возле них какое-то движение и поспешил войти в главный корпус. Внутри был холодный величественный холл с белой мраморной лестницей и ни души. Алексей для приличия постоял на месте и поднялся на второй этаж. Пройдя по коридору взад и вперед, он не нашел ни одной открытой двери, все было заперто наглухо, а на табличках были лишь цифровые коды. На третьем этаже тоже никого не было, Левое крыло относилось к административной части, но и там все было закрыто. Он поднялся на последний этаж, там был вход в актовый зал с большой красочной сценой и огромными экранами над ней. Пройдя по залу, Алексей хотел было уйти, но заметил, что возле входа на стойке горит приветственное меню панели оператора медиазала. Он полистал вкладки и выбрал наугад одно из видео, названное цифробуквенным кодом, частично оно совпадало с обозначением методики воспитания устойчивости к стрессам у ребенка, он достал из сумки брошюру, все верно, он запомнил точно.
Видео включилось, звука не было, и Алексей этому даже обрадовался. Вытащив телефон, он стал снимать все, что происходило на экране, стараясь унять дрожь в руках. На двух экранах показывалась комната, она напоминала детскую, но в ней не было ни игрушек, ни спорткомплекса, ничего, только плотный однотонный ковер мышиного цвета и яркий свет от ламп. Посреди комнаты сидел маленький ребенок, ему было не больше трех лет, а может и еще меньше. Перед ним стояла большая коробка с яркими картинками. Ребенок, трудно было угадать, был ли это мальчик или девочка, ребенок был одет в безликий костюм, волосы коротко стрижены, но по размеру он больше походил на мальчика.
Мальчик распаковывал коробку, с радостью вытаскивая из нее большого красочного попугая, который умел кивать головой и махать крыльями. Ребенок некоторое время играл, пока в комнату не вбежал здоровенный мужик и не отобрал игрушку и стал ее ломать молотком, топтать тяжелыми ботинками. Мальчик сначала бросился защищать своего нового друга, но, получив ощутимый тычок, отлетел в сторону, забившись в рыданиях.
Алексей отключил видео и глубоко задышал, пытаясь унять дрожь во всем теле. Он включил следующее видео, потом еще одно, еще одно, все записывая на телефон. Везде было одно и то же: мальчик или девочка распаковывали игрушку, а здоровенный мужик, лицо которого было скрыто маской, ее ломал. В одной из девочек Алексей узнал Милену, она была выкрашена почти полностью в голубой цвет. Девочка яростно бросилась защищать куклу, но получила такой же тычок, однако девочка не заплакала, а опять бросилась на злодея, буквально впившись зубами в его руку. На этом видео обрывалось.
Алексей услышал движение со стороны служебного помещения, он спешно закрыл все вкладки, но экраны предательски продолжали гореть, выводя основное меню. Шаги усиливались, их было много, два тяжелых и много легких, идущих в ногу. Теперь они раздавались со стороны входа в актовый зал. Алексей встал у окна, зайдя за длинную штору, лежавшую прямо на полу. Его не было видно, и он, затаив дыхание, стал ждать, держа камеру телефона в узкой щелочке, через которую ему был виден почти весь зал.
Через несколько минут в зал вошло несколько десятков детей, он не смог точно подсчитать, но ему показалось, что их было не меньше пятидесяти, большая часть была возраста Насти или чуть старше, некоторые совсем маленькие. Дети сами расселись по местам, некоторых, упиравшихся, насильно посадили в отдельные кресла, пристегнув ремнями. Эти кресла были рядом с окном, и Алексей узнал Павлика и Милену, все еще дергавшихся на кресле, шипя и рыча, как дикий зверь, которого собираются заколоть или посадить в клетку для потехи.
Резко дернулись шторы, Алексей испугался, что они откроют его убежище, но штора просто закрыла окно, стали едва видны его ботинки, но воспитатель не увидели их. Свет в актовом зале погас, зажглись странные мерцающие огни, камера смартфона зарябила непонятными бликами, почти ничего не было видно, но Алексей продолжал снимать, чуть выдвинув руку из-за шторы. Когда он навел камеру на Милену, она повернулась к нему и одними губами прошептала: «Помогите!», а потом быстро отвернулась, приняв позу послушного ребенка. Павлик, увидев ее действия, тоже успокоился. Воспитатель еще раз подошел к ним и, убедившись, что они успокоились, ушел к пульту.
Что было дальше, Алексей не смог понять. Зал заполнил давящий в самое нутро гул, дети закричали, ему показалось, что он тоже кричит. Воспитатель стоял у пульта и прибавлял интенсивности, на нем были звукоизолирующие наушники, но все равно было видно, что его тоже трясет. Зажглись экраны, заполняя зал хаотичными огненными красками, сменяющимися кислотными цветами. Росли и множились странного вида геометрические фигуры, объединяясь и распадаясь одновременно. Алексей чувствовал, что внутри него что-то набухает и уже готово прорваться. Он взглянул на Милену и Павлика, дети уже поплыли, теряя лицо, начав биться в хаотичном танце. Весь зал забился на креслах, дети хрипели, но их не было слышно, гул подавлял всё.
Алексей выбежал из своего убежища и бросился к воспитателю. Тот не сразу заметил его, но когда увидел, убежал вон из зала. Алексей так и не смог разглядеть его лицо, но на видео он было точно. Алексей остановил программу, все резко стихло.
– Отвяжите нас! – крикнула ему Милена.
Алексей подбежал к ним и развязал ее и Павлика. Павлик тер виски, постоянно глотая воздух. Так делали и остальные дети, оглушенные, не понимающие, что происходит.
– И что дальше? – сам себя спросил Алексей, оглядывая детей.
– Бежим! – крикнула Милена, потянув его к выходу.
Он побежал за ней, Павлик бросился к ним, задыхаясь от быстрого бега. Милена вела их по пожарной лестнице вниз, и скоро они уже выскочили на улицу.
– А как же остальные? – на бегу спросил Алексей.
– Им ничего не будет, – ответила Милена, задыхаясь от бега.
Они добежали до ворот, калитка открылась не сразу, Алексею пришлось долго и сильно вжимать кнопку, пока сработал замок. Машина стояла на своем месте, не было ни шума, никто за ними не бежал, только нервно жужжал магнитный замок, желая закрыться. Алексей обернулся назад, у главного входа стояло несколько человек, некоторые указывали на него, но никто не двигался с места.
– Поехали, – сказал Алексей, бешено обдумывая, что ему может светить за похищение детей. За Павлика он не беспокоился, но родители Милены могли так поступить.
Дети послушно сели в машину, Милена сама уселась на бустер, Павлик кое-как пристегнул себя.
– А куда мы едем? – спросила Милена, продолжая тереть виски, как и Павлик, который все время молчал.
– К нам домой, – ответил Алексей. – Я отец Насти, помнишь, мы недавно виделись дома у Павлика?
– Да, я помню, – закивала Милена. – Как Настя? Они ее вчера хотели убить!
– Как убить? Переспросил Алексей, выезжая на дорогу к шоссе.
– Они ей провели отдельные мозгодолбление! – уверенно заявила Милена. – Я видела, как ее уводили в тот кабинет, я там была много раз.
– И я, – тихо произнес Павлик.
– А что это значит? – спросил Алексей.
– А, это просто –меня посадили в кресло, привязали, так, чтобы я даже головой не дергала, а потом врубили эту хрень, я потом даже забыла, как меня зовут.
– Вы говорили об этом родителям? – Алексей следил за дорогой и то и дело поглядывал на детей сзади.
– Много раз, нас никто слушать не хочет! – заявила Милена.
– Мама сказала, что я вру, – пробурчал Павлик.
– А что сказал отец? – спросил Алексей.
– Мама запретила мне с ним об этом разговаривать, – ответил Павлик. – Его все время нет дома.
– Так, понятно, – Алексей достал из кармана двери бутылку воды и протянул ее детям. – Попейте пока воды, сейчас заедем на заправку, куплю что-нибудь поесть.
– Не надо! Отвезите нас быстрее к вам домой! – протараторила Милена, Павлик дал ей бутылку, и она с жадностью стала пить воду.
Алексей набрал жену. Юля ответила не сразу, послышался громкий смех, Настя о чем-то рассказывала, смеясь одновременно после каждого слова.
– Привет, слушай, пришли мне номер Юры, надо поговорить, – сказал Алексей.
– А что случилось? – спросила Юля, уловив тревогу в голосе мужа.
– Приеду, расскажу. Мне сейчас надо поговорить с твоим братом. Я скоро приеду, со мной Павлик и Милена, помнишь, она была у твоего брата.
– Да, помню, красивая девочка. А что случилось?
– Ну что случилось, я похитил детей, вот что случилось. Давай номер, мало времени.
– Хорошо, – Юля засуетилась, – сейчас пришлю.
Алексей положил телефон на полку рядом с АКПП, впереди него кто-то вел опасную игру, и он прижался в правый ряд. Зазвонил телефон, это был Юрий. Алексей коротко рассказал ему все, что произошло, Юрий внимательно слушал, не перебивая, потом попросил дать Павлика. Мальчик так обрадовался, что стал заикаться, разговаривая с отцом. Они разговаривали долго, до самого дома. Павлик отдал трубку Алексею.
– Я приеду через пару часов, – сказал Юрий. – Пусть дети побудут у вас, хорошо?
– Конечно, сколько понадобится. Надо родителям Милены тоже сообщить.
– Не надо! – крикнула Милена, – пожалуйста, не надо!
– Сообщу, я позвоню, – Юрий повесил трубку.
Алексей припарковался у подъезда. Дети радостно выбежали из машины, бросившись на игровую площадку во дворе, где была Юля с Настей. Пока дети носились
