соответственно с тем же знаком поступкам. Так что давай будем вести себя благоразумно и отдадим мне телефон. – Сказал Фаэтон, протягивая к Вере руку, с раскрытой ладонью.
– Смешно слышать призывы о благоразумии от того, кто его не имеет. – Совсем не смешно сказала Вера, протягивая Фаэтону телефон. Фаэтон перехватывает телефон и, глядя на Веру, говорит. – И зачем тебе всё это, когда ты прекрасно знаешь, что от меня ничего не пройдёт мимо. Мы ведь почти одно целое, родились с разницей в один миг. Я для того, чтобы разжигать огонь жизни в людских сердцах, и ты, чтобы остужать этот огонь, пока он не испепелил их душу. И оттого мы так неразлучны.
– Какие высокопарные слова. – Усмехнулась Вера, выпуская из рук телефон.
– Не без этого. – Со своей стороны усмехнулся Фаэтон. – Так что нечего искать помощь на стороне, когда всегда можно обратиться к тому, кто никогда не откажет в ней тебе.
– Я это знаю. – Говорит Вера, после чего обходит Фаэтона и скрывается в темноте. Фаэтон же включает телефон, открывает журнал вызовов, задумчивым взглядом смотрит туда, после чего переводит свой взгляд на клинику и, убрав телефон в карман куртки, направляется в её сторону. И на этот раз его заход во внутрь клиники ограничивается дальними рубежами, а точнее, на ведущих ко входу ступеньках. До которых он не просто еле доходит, а как может видеть в монитор охранник, на который предаются картинки с внешних камер слежения, то к ступенькам доползает неизвестный человек и там, на них замирает. После чего в голове охранника раздаётся сигнал тревоги, который он пока что, исходя одной только картинки из монитора, то есть не по подтверждённым данным, на всё здание озвучить не может.
И охраннику приходится сто раз подумать, прежде чем на свой страх и риск оставить своё тёплое место за пультом охраны и, вооружившись коробком спичек сжатым в кулак, – говорят, что это в двадцать пять раз усиливает силу удара, – а также силой воли, которой всегда мало, на ватных ногах направиться к увалившемуся на ступеньках человеку. И теперь от состояния этого человека зависит, будет ли его обнаружение ложной тревогой, – это в случае, если он окажется человеком с низкой степенью ответственности, то есть выпивши, – или же охранник на самом деле не зря получает свою зарплату, раз он проявил неравнодушный подход к несению своей службы и само собой бдительность, вовремя обнаружив человека нуждающегося в медицинской помощи.
И как вскоре им же выяснилось, то ему следует потребовать прибавки у работодателя, хотя бы за то, что он не нанимался быть грузчиком, перетаскивая таких тяжеленных нездоровых людей. И у него, быть может, после переноски таких тяжестей, открывается язва со своей язвительностью и возникают мысли, которые ему потом всю ночную смену спать не дают. И это истинная правда, и как только охранник вместе с верным санитаром перенесли на носилках в приёмное отделение этого человека, то охранника сразу же стали обуревать мысли, со своим вопросами. – И почему здоровые люди так тяжело не переносятся? И чем тяжелее болезнь, тем тяжелее люди больные этой болезнью. – Начал чесать репу охранник, не понимая, как так может быть.
